— Рад, что ты повеселилась.
— Прости, что отняли у тебя время для учёбы.
— Ничего. Мне тоже было полезно сбросить стресс. Почему-то рядом с тобой я чувствую лёгкость на душе. И ничего странного не происходит…
Джуну тоже говорил искренне. Внезапно его осенила догадка, и он не замолчал. Джуну остановился и спросил, глядя прямо на Хёбин:
— Говоришь, тебе кажется, будто время летит быстро?
— Ага.
— Можешь снова показать, что в твоей минуте шестьдесят две с половиной секунды?
— Да.
Хёбин послушно достала мобильный телефон, хотя и удивилась этой просьбе. Вместе с Джуну они посмотрели на время. Однако после пятидесяти девяти секунд на экране возникли два нуля. Даже Джуну это поразило, не говоря уже о Хёбин. Они снова сосредоточились на экране мобильного, глядя на часы. Снова после пятидесяти девяти секунд появились два нуля. В одной минуте были обычные шестьдесят секунд.
— О?.. — Хёбин смутилась и по привычке начала оправдываться: — Но у меня действительно шестьдесят две с половиной секунды. Я не вру.
И Джуну, и Хёбин задумались, и в тот же миг повисла тишина.
— Я пойду вперёд! — Хёбин заторопилась уйти.
Джуну тоже был сбит с толку, поэтому не стал её останавливать.
Вернувшись домой и закрыв калитку, Хёбин прислонилась к воротам и снова посмотрела на время на экране мобильного телефона. На этот раз два нуля появились после шестидесяти двух секунд. Опуская телефон, Хёбин пробормотала:
— Ха… Быть не может… Так я на самом деле победила Нагён…
Она подняла голову и молча посмотрела на ночное небо.
«Мама…»
Мысли о матери не могли не прийти Хёбин в голову. Конечно, если она правильно поняла свои чувства.
Джуну тоже не мог сосредоточиться на лекции в академии и смотрел только на часы на своём мобильном. Большую часть времени минута длилась шестьдесят секунд, но иногда два нуля появлялись после пятидесяти восьми секунд, а иногда разом пролетали две минуты.
* * *
На следующий день во время уроков Джуну снова пристально смотрел только на экран телефона, наблюдая за временем. В отличие от вчерашнего вечера в академии, часы добросовестно доходили до шестидесяти секунд и не пропускали ни одной минуты. Сидевшая на задней парте Нагён, наклонив голову, наблюдала за Джуну. А всё потому, что он, образцовый ученик, все утренние уроки пялился в телефон. Конечно, это в разы лучше, чем его вчерашнее внимание исключительно к Хёбин, но всё равно очень странно.
Удивительно, но Хёбин тоже не дремала и была максимально сконцентрирована. Она надела беспроводные наушники, которые старательно скрывала волосами. На протяжении всего урока Хёбин, сосредоточив всё своё внимание, слушала разную музыку. Некоторые треки так сильно её взволновали, что она начала понимать, почему люди вообще слушают музыку. Когда песни звучали на своей скорости, на которой Хёбин никогда в жизни их не слышала, они вызывали совсем другие чувства.
Только когда прозвенел звонок об окончании урока, Джуну поднял голову и взглянул на Хёбин, а затем кивнул, как будто теперь точно во всём убедился. Такую же уверенность испытывала и Хёбин. Она поняла, почему исполнение «Вариации Канона» Джуну было таким прекрасным, а песни в караоке, куда они ходили с друзьями, было так приятно слушать, почему мелодии на уроках музыки звучали особенно красиво, и даже школьный звонок звенел мелодичнее, чем когда она училась в первом классе. Причиной всего этого был Джуну. Когда они вместе, в одной минуте больше не шестьдесят две с половиной секунды, а обычные шестьдесят, и звуки слышатся на нормальной скорости. Хёбин слегка покраснела: она поняла, что похвала Джуну за безупречную игру на пианино не была простой вежливостью.
* * *
Во время обеда Джуну против обыкновения выглядел серьёзно и молчал. Нагён вопросительно наблюдала за ним. Хёбин, сидевшая напротив парня, ела, опустив голову, не в силах взглянуть ему в лицо. Глядя на них, Нагён не смогла сдержать досады и тут же спросила:
— Вы что, поссорились?
— Нет, — коротко возразил Джуну.
Хёбин тоже отрицательно покачала головой.
— Неужели поцеловались?
От неожиданного вопроса Боён сердце Нагён ёкнуло. Она даже представить подобного не могла. Хёбин тоже закашлялась, подавившись рисом.
— Джуну же вчера проводил Хёбин, верно? Поэтому им двоим сейчас неловко, да? — продолжила допытываться Боён.
Только тогда Джуну заговорил, обращаясь к Нагён:
— Им Нагён, какая у тебя мечта?
— Мечта?
— Кем ты хочешь стать? Что будешь изучать в университете?
Нагён этот вопрос показался совсем не в тему, но её самодовольный характер взял верх, поэтому она высоко подняла голову и ответила высокомерным тоном:
— Поступлю на фармацевтику, потому что мечтаю унаследовать аптеку моих родителей. Она очень большая.
— Джису, а ты?
Джису, наблюдавшую в это время за друзьями, внезапный вопрос озадачил:
— Я? Собираюсь пойти в педагогический и стать учителем.
— Боён, а ты что скажешь?
— Моя мечта — работать в игровой компании, но с факультетом я ещё не определилась.
— Хёбин?
Джуну задал этот вопрос только ради ответа Хёбин и теперь с огромным любопытством посмотрел на неё. Та немного поколебалась, а затем осторожно проговорила:
— Я… никогда не думала об этом.
— Правда? — переспросила Джису, похоже, немного удивившись.
— Ты уже во втором классе старшей школы, но всё ещё не знаешь, кем хочешь стать? — спросила Нагён, как будто ответ прозвучал для неё неожиданно.
Хёбин, смущённая такой реакцией, просто кивнула.
— Тогда в какой университет ты хочешь поступить? — настойчиво спросил Джуну.
— Никакой… Я всегда просто жила и не думала о том, чем я хочу заниматься, или о чём-то подобном…
— Но это же абсурд, — вклинилась в их разговор Боён, на чьём лице читалось непонимание. — Пусть ты и на последнем месте в рейтинге учеников школы, это странно! У тебя что, совсем нет мечты? Например, выиграть в лотерею, заработать много денег или что-то такое.
— Ну… Если я буду стремиться к чему-то подобному, но не смогу достичь, то только расстроюсь… Думаю, я из тех, кому лучше не мечтать, — попыталась