— Привет? — поздоровалась она первой.
Поколебавшись мгновение, Джуну улыбнулся как обычно:
— Привет.
Улыбка тут же пропала, и он равнодушно зашагал к своей парте. Хотя Хёбин и обидела эта непонятная холодность, она порадовалась тому, что Джуну поправился. Зато Нагён сразу же почувствовала неладное — такого бездушного приветствия от Джуну в адрес Хёбин она никогда не видела и поняла, что между ними что-то не так.
Во время обеда Джуну молчал. Хёбин, Нагён, Джису и Боён тоже просто молча ели, украдкой на него поглядывая. В самом конце обеда Джуну наконец заговорил:
— Слушайте… Давайте прекратим наши совместные встречи, — несмотря на всеобщее смущение, Джуну говорил как ни в чём не бывало. — Миссия по спасению Хёбин из изгоев выполнена, и мне кажется, что я слишком много времени провожу с девушками. Давайте теперь жить так, как удобно каждому из нас. Вы же общаетесь между собой, вот и я тоже хочу больше времени проводить с парнями.
Все выглядели ошеломлёнными этим внезапным объявлением о роспуске их компании. Но Джуну говорил с улыбкой и чётко объяснил причину, так что возразить было нечего.
Его спокойный тон ещё больше разозлил Нагён, и она взорвалась:
— Ну и пусть, что изначально у нашей компании была совсем другая цель, разве мы теперь не друзья? Так какая разница, кто мы — девушки или парни?
— Но вы же не играете со мной в футбол или баскетбол, — парировал Джуну.
Затем он улыбнулся и повернулся к Хёбин:
— Ты ведь не против?
— Нет…
— Кстати, насчёт академии и учёбы. Вижу, ученица уже превзошла учителя, так что давай дальше каждый пойдёт своим путём. Мне тяжело совмещать свои занятия с твоими.
— Хорошо, спасибо за помощь.
Хёбин была расстроена и не понимала, почему Джуну, который сначала с ней сблизился и помог, теперь предлагает разойтись. Но она не хотела его удерживать.
От спокойной реакции Хёбин Джуну, видимо, испытал облегчение, поэтому он снова улыбнулся и ответил:
— Не за что. Это было полезно нам обоим. Не думай больше об этом.
— Ты что, мстишь Хёбин за экзамен? Позор! — Нагён не смогла сдержать негодование от безответственного и хитрого поступка Джуну. Она даже представить себе не могла, что он способен на подобное.
Джуну лишь громко рассмеялся, ни капли не смущённый её обвинениями.
— Подловила, — признался он, а затем обратился к Хёбин, словно желая дать ей напутствие. — Хёбин, теперь делай то, что хочешь сама. Учёба — это не вся жизнь, и ты не должна иди моим путём учёного. Делай, что тебе нравится. Это твой выбор.
Джуну был искренен, как никогда. Он на самом деле жалел, что заставил Хёбин провести часть оставшегося ей времени за учёбой. Хёбин, не зная, что на душе у Джуну, молчала. Зато Нагён не могла сдержать эмоций:
— Теперь ещё и отговариваешь её от учёбы! Подлец!
Джуну снова рассмеялся. Именно негодование Нагён, а не смирение Хёбин помогало хоть немного облегчить его душу. Джуну лукаво улыбнулся. Решение больше не отнимать время Хёбин оказалось лучшим.
* * *
В выходные тётя принесла еды Хёбин. Девушка рассказала ей, что их занятия с Джуну закончились, и вернула кредитную карту, которую та ему давала.
— У меня и так есть твоя карта, поэтому не думаю, что понадобится ещё и эта.
Женщина сильно удивилась. Она и так недоумевала, почему последние несколько дней ребята не встречаются, но не ожидала полного прекращения занятий. Ведь изначально решимость Джуну была непоколебимой. Но, заметив подавленное состояние Хёбин и не желая ещё больше её расстроить, женщина притворилась, что ничего особенного не произошло.
— Вот как? Знай я об этом раньше, принесла бы вдвое меньше еды.
Женщина начала складывать контейнеры с приготовленной едой в холодильник.
— Прости…
— Тебе не за что извиняться.
Закончив убирать еду в холодильник, тётя подошла и села за стол напротив Хёбин.
— Странно… Я была уверена, что он хорошо на тебя повлияет.
Хёбин на мгновение задумалась, а затем выпалила:
— Мама не была неправильной. Как она и говорила, человек, предназначенный судьбой, действительно существует. Когда я рядом с Джуну, моё время летит быстрее. Удивительно, но в минуте становится шестьдесят секунд.
— Ого, правда? А ведь у меня даже рядом с ним всё те же шестьдесят две с половиной секунды. Кстати, если подумать…
Тётя вспомнила тот день, когда Джуну впервые пришёл в дом Хёбин. Когда племянница играла на пианино — впервые за долгое время — мелодия была прекрасной, но показалась женщине немного медленной. Тогда она решила, что Хёбин специально так сыграла, заботясь о Джуну. Но, если слова Хёбин — правда и в минуте стало шестьдесят секунд, как и у Джуну, значит, музыка казалась медленной только ей.
— И мама об этом же говорила! То, что именно папа предназначен ей судьбой, она поняла, когда в её минуте стало шестьдесят секунд.
Так всё и было. В тот день мама впервые подошла к папе в кафе и настояла на гадании, потому что поняла: они родственные души. Ожидая, пока папа подойдёт к её столику, мама внимательно смотрела на часы, которые положила рядом с книгой. Когда место пустовало, минута длилась шестьдесят две с половиной секунды, как и обычно. Однако стоило папе оказаться рядом, как минута сократилась до шестидесяти секунд. Увидев это, мама убедилась, что они и правда предназначены друг другу судьбой, и смогла набраться смелости.
Тётя Хёбин тоже ясно помнила эту историю, которую рассказала ей старшая сестра.
— Точно. Так оно и было. А тебе нравится Джуну?
Всё-таки тётя была отличным адвокатом: этот вопрос застал Хёбин врасплох и она задумалась. Впрочем, Хёбин могла и не отвечать. Когда ребята были вдвоём, женщина ни разу не чувствовала, что речь или движения Хёбин стали медленнее, чем раньше. Исключением была разве что игра на пианино, где следовало придерживаться ритма. Наоборот, она заметила, что племянница стала даже более энергичной и подвижной. Причина была очевидна — Хёбин проводила время с тем, кто ей нравился.
— Если это так, то сама к нему подойди.
— Он… кажется, догадался, что болезнь моего отца — наследственная. Как я могу его удерживать? Мама ведь тоже… боялась любить человека, которому предначертана короткая жизнь.
— Ничего тебе не передалось, гарантирую. Ты проживёшь долгую жизнь. Будь у тебя генетическая болезнь, ты бы сейчас так