— Хорошо, — Хёбин широко улыбнулась и охотно кивнула.
От этого настроение Джуну снова ухудшилось. Казалось, Хёбин говорила: «Как бы ты его ни оценивал, он всё равно добрый». Это снова задело что-то внутри Джуну, чьи мысли вновь начали путаться.
— Он красивый?
— Ага.
— Красивее меня?
«Это что ещё за чушь?» — Джуну, всегда считавший скромность главной добродетелью, сам удивился своему вопросу, который и Хёбин застиг врасплох. Девушка, сама того не осознавая, рассмеялась. Но чушь, игнорируя все фильтры, продолжила вырываться наружу.
— Ну, сравнивать его со мной слишком жестоко.
Бывают ситуации, когда невозможно отступить, даже зная, что победа невозможна. Для адмирала Ли Сунсина[12] такой была битва при Мённяне[13], а для Джуну — этот момент.
— Он тебе не уступает.
— Похоже, настоящий красавчик.
— Хи-хи…
— Значит, он популярный, а это опасно.
— Так и ты тоже.
Хёбин улыбнулась, показывая, что её это нисколько не беспокоит. Джуну почему-то показалась, что эта улыбка означает непоколебимое доверие Хёбин к её парню, и он ощутил укол ревности. Но как можно ревновать, если всего десять минут назад он желал Хёбин счастья? Джуну не понимал своей натуры, переменчивой, как летняя погода, но не мог перестать заносчиво говорить:
— Со мной всё иначе. Мне неважно, популярен я или нет. Мы просыпаемся утром и чувствуем голод, когда приходит время. Моя жизнь так же стабильна. И не каждому дано достичь такого уровня. Я с детства увлечён большой мечтой, и меня больше ничего не интересует, поэтому мне всё удаётся. Нельзя слепо доверять любому, считая, что я — типичный случай. Говорю же, не теряй бдительность.
— Спасибо.
— Не за что. Я ведь не пытаюсь учить тебя отношениям, — недовольно сказал Джуну.
— Нет, я благодарю тебя за то, что ты был мне замечательным другом. Даже помог занять первое место в школе, — улыбнулась Хёбин.
Её улыбка была прежней, но глаза за очками казались влажными. Джуну почувствовал, что в воздухе повисло напряжение.
— Это не я тебя учил, а ты вовремя очнулась. И всё получилось, потому что ты очень старалась.
— Нет, всё-таки это благодаря тебе. Ты же не станешь хвалить дельтаплан, если он займёт первое место на соревнованиях. Хвалить надо того, кто его создал.
Хёбин снова широко улыбнулась. Её улыбка была яркой, как ослепительный солнечный свет летнего дня. Джуну вдруг заинтересовало, знает ли она, что звёзды можно увидеть даже ясным днём? А ещё он подумал, что звёзды, сияющие в глазах Хёбин, наконец нашли свою настоящую хозяйку.
* * *
На шестой, последний день репетиций Джуну, внезапно осознав кое-что странное, перестал играть и спросил:
— Вы с парнем разве не общаетесь?
Хёбин, которая аккомпанировала ему, сидя рядом, тоже остановилась.
— Что? — переспросила она, не расслышав вопрос из-за мелодии.
— Спрашиваю, почему ты не общаешься со своим парнем.
— Мы общаемся. Почему ты так подумал?
— Просто я ни разу этого не видел. Он не звонил тебе, не присылал сообщения. Мы с тобой ведь почти целый день вместе.
Джуну не собирался допытываться, просто ему вдруг стало любопытно. Он видел, что иногда Хёбин звонила тётя, но никогда — её парень.
Смутившись, Хёбин попыталась неуклюже сымпровизировать:
— Ну… Днём он спит.
— Даже в пять вечера?
— Ага, ну… Эм… Сейчас каникулы… И он в Канаде… студент по обмену.
— А… Вот оно что…
— Что?
— Ничего, давай репетировать дальше.
Джуну не мог признаться, что целый месяц ходил вокруг её дома. Наблюдая за Хёбин, он ни за что бы не сказал, что она с кем-то встречается. Она ни разу не возвращалась домой поздно, и её никто не провожал. Но теперь, когда Джуну узнал, что её парень в Канаде, всё стало понятно.
Хёбин, которой совершенно случайно удалось убедительно солгать, вздохнула с облегчением, когда Джуну предложил вернуться к репетиции. Но он снова остановился, не доиграв даже первую часть. Разница во времени между Канадой и Кореей составляет около тринадцати часов. Джуну приходит сюда к десяти утра и где-то до часу дня в Канаде поздний вечер и ночь. Странно, что влюблённые в такое время не переписываются.
Хёбин нервно посмотрела на Джуну, задаваясь вопросом, почему он снова остановился. Тот, не отрывая взгляда от пианино, как будто невзначай пробормотал:
— Какая разница во времени между Канадой и Кореей?
«Ох…» — Хёбин не знала, что ответить.
Она выбрала Канаду только потому, что та находится на другом конце света, прямо над США, которые показались ей слишком банальным вариантом.
— В каком городе твой парень? В Ванкувере? В Торонто? Хотя, если он на инженерном факультете, наверное, в Мельбурне?
— А… Там, — в голосе Хёбин слышалось замешательство.
— В Мельбурне?
— Да.
Мельбурн — в Австралии. Джуну поднял голову и снова посмотрел на Хёбин. Её глаза тревожно блестели. Джуну улыбнулся и мягко предложил:
— Давай сыграем в «камень, ножницы, бумага»?
— «Камень, ножницы, бумага»?
Хёбин напряглась.
— Да, если я выиграю, ты покажешь мне фотографию своего парня.
— Что? С чего вдруг?
— Если я просто попрошу показать фото, ты ведь откажешься. Зато, если выиграешь ты, я больше никогда не стану спрашивать о нём.
Второй вариант Хёбин понравился, и она на мгновение задумалась, но тут же решительно отказалась:
— Не хочу. Просто не буду отвечать, даже если ты продолжишь спрашивать.
— Почему ты не хочешь ни показывать его фото, ни отвечать на вопросы? Это ещё более непонятно. Вообще-то я участвую в подготовке сюрприза для твоего парня. Вполне естественно, что мне интересно, ради кого я так стараюсь.
Хёбин не знала, что сказать. Его спокойные, лишённые всякой злобы аргументы звучали очень логично.
— Завтра всё закончится, поэтому мне бы хотелось удовлетворить своё любопытство. Я покажу бумагу.
Слово «закончится» заставило сердце Хёбин сжаться, но сейчас не время поддаваться эмоциям. Ей нужно было быстро решить, соглашаться ли на игру, и если да, то непременно выиграть. Значит, следовало придумать, что она покажет. Хёбин посмотрела на Джуну, но его лицо было совершенно спокойным, хуже, чем покерфейс, и она никак не могла его прочитать. Джуну, хоть и притворялся спокойным, на самом деле уже шевелил мозгами с невероятной скоростью две тысячи оборотов в минуту или тридцать три оборота в секунду.
— Хорошо. Но если выиграю я, во время завтрашней съёмки исполни одно моё желание.
— Договорились.
Неважно, чего хотела Хёбин. Сомнения, что у неё есть парень, смешанные с надеждой, что его нет, заставляли сердце Джуну бешено колотиться. Он никак не мог упустить последний шанс всё выяснить. Ни за что. Они сразу