— Да тут еще и не такое про тебя написано, — зашуршала листками Танька, — и фотографии есть. Как же ты вообще согласилась? За пятьдесят-то долларов, а? Вообще-то за обнаженку обычно платят втрое больше.
— Но это не обнаженка, это боди-арт, — возразила потрясенная Нина.
— Ты это читателям объясни. А вот смотри дальше: «Манекенщица Нина Орлова — любовница известного российского политика. Ко дню святого Валентина она решила преподнести любимому сюрприз — и теперь на всех светских мероприятиях появляется обнаженной…» Или вот: «Завершала показ частая гостья порнографических Интернет-сайтов Нина Орлова. Разумеется, Нина вновь вышла на подиум голой…»
— Бред какой-то! Интересно, я могу написать опровержение? Или подать на них в суд?
— Попробуй, — пожала плечами Танька, — но не советую. Журналистам только дай палец — они всю руку откусят… А денег на хорошего адвоката у тебя все равно нет. Только время зря потратишь. Да ты не переживай, — Таня погладила ее по руке, — ну помусолят эту сплетню два-три дня, а потом и забудут. Манекенщицы — это в основном однодневки. Их всегда забывают очень быстро.
…В конце февраля вновь позвонила мама.
— Ниночка, я так по тебе соскучилась, — пела трубка хрипловатым маминым голосом.
— Я по тебе тоже.
— Ты обязательно должна приехать! У нас такое событие, ты не представляешь.
Нина поморщилась. Еще несколько месяцев назад она с радостью упаковала бы чемодан и уехала домой — на пару месяцев, а может быть, и насовсем. Но уезжать из Москвы сейчас? Пережить такие унижения — и в итоге спасовать и все бросить?
— У меня много работы, — вздохнув, сказала она, — к сожалению, сейчас никак не получится. Вот, может быть, в апреле. Или мае.
— Очень жаль, — мамин голос погас, — но все равно я за тебя рада. Что ты чего-то добилась.
— Я и на свадьбу к тебе не приехала, ты уж извини… кстати, что у вас за событие, почему ты позвонила?
— Да так, — мама выдержала паузу, которой позавидовал бы любой абитуриент Щукинского училища, — вообще-то ничего страшного, что ты не приехала на свадьбу, потому что я развожусь.
— Как?! — Нина подпрыгнула на кровати. — Как — разводишься? Ведь еще и месяца со свадьбы не прошло?
— Месяц прошел, — кокетливо возразила мама, — один месяц и четыре дня. Понимаешь, я вдруг поняла, что мы совершенно не подходим друг другу.
— Неужели нельзя было понять это до брака?
— Ну, Нинель, ты же меня знаешь. Я вся такая легкомысленная, наивная, доверчивая, просто ужас… Ладно, милая, у меня кончаются деньги. Я тебе не из дома звоню, а с телеграфа, не хочу, чтобы мама и Павлик подслушали наш разговор. Они еще не знают, что мы разводимся. Чао-о! — И бросила трубку.
…А в первый день весны Нину снова заказал владелец сети ресторанов Иван Калмык. На этот раз он пригласил ее на открытие шикарной пятизвездочной гостиницы в центре Москвы. На Нине было розовое платье с одним голым плечом — прямо как у героинь сериала «Санта-Барбара». Когда она сняла в гардеробе пальто, Иван восхищенно воскликнул:
— Ну ты даешь! Ничего, что я рядом с тобой? Ты бы меня предупредила, я бы тоже как-нибудь принарядился. А то все подумают, что такая шикарная дама нашла себе где-то бедного старика.
Конечно, он лукавил. Продав одну его рубашку, можно было купить двадцать Нининых платьев. Еще бы и на туфли с сумочкой осталось. А когда они пришли в просторный холл, залитый мягким золотистым светом (такое освещение бывает только в элитных отелях да в дорогих салонах красоты), Нина вдруг поняла смысл его шутки. Дело в том, что вечернее платье предпочла только она; остальные дамы были одеты дорого, но скромно. Разумеется, все тотчас же уставились на Нину: мужчины — с любопытством, женщины — с откровенной неприязнью. В холле было и несколько Нининых коллег — эскорт-девушек из агентства «Феникс». С одной из них Нина вежливо поздоровалась, но девушка только пренебрежительно усмехнулась и отвернула красиво причесанную голову. «Я похожа на проститутку, и она не хочет демонстрировать всем, что она со мною знакома», — вдруг подумалось Нине.
Наверное, никогда раньше она не чувствовала себя так неловко. Что там шоу боди-арта! Нина втянула голову в плечи и опустила глаза — словно это могло спасти ее от назойливого любопытства светских львов.
— Ну что ты такая грустная? — Иван протянул ей бокал, наполненный прозрачным шампанским. — Неудачи на личном фронте?
— Нет, что ты, — она поднесла к губам бокал, неловко запрокинула голову, и пенистая жидкость вылилась на нежно-розовую атласную ткань. — Ну вот, теперь пятно будет!
— Какая же ты недотепа, — засмеялся Калмык. Он достал из нагрудного кармана пиджака безукоризненно белый накрахмаленный носовой платок и ловко размазал по ткани влажное пятно. — Знаешь, по-моему я сделал еще хуже.
— Ничего страшного, — Нина поняла, что еще пара минут — и она разрыдается, не обращая ни на кого внимания, — пойду в туалет, попробую замыть пятно.
Но он неожиданно удержал ее за плечо:
— Нин, я так понял, тебе здесь не очень-то нравится. Хочешь, свалим отсюда, поужинаем где-нибудь?
— Но… это будет удобно?
— Пойдем уж!.. Снегурка.
Он привез ее в закрытый загородный клуб. Конечно, и там она оказалась единственной девушкой в вечернем платье, но почему-то никто не обращал на это внимания. Видимо, здесь не принято было разглядывать посетителей. Они уселись за самый дальний столик, Иван заказал для своей спутницы легкий фруктовый салат со взбитыми сливками и кофейный коктейль.
— Извини, я, кажется, испортила тебе вечер, — вяло улыбнулась она.
— Это ты меня извини, — он с аппетитом поедал свой салат, — я должен был тебя предупредить, что не стоит одеваться так роскошно. Хотя… все к лучшему.
— Что ты имеешь в виду? — Нина наконец рискнула подцепить десертной вилочкой какой-то фрукт — это оказался кусочек манго, нежно растаявший на ее языке.
— Ну сама представь, — рассмеялся Иван, — сидели бы мы сейчас с тобой на скучнейшей презентации, слушали бы чьи-то невнятные речи, ели фуршетные креветки. А здесь и салат потрясающий, и камин есть, и платье тебе на самом деле очень идет.
— Спасибо, — Нина порозовела и расслабилась, — вообще, я не понимаю, зачем ты меня во второй раз… приглашаешь, — смягчила она акценты, — я думала что эскорт-девочек зовут для каких-то публичных мероприятий, а мы…
— Странно, что ты сама не понимаешь, — перебил ее Иван, — просто ты мне нравишься, Нина! — И