– А вот хрен вам всем! – рубанул он сплеча. – Как это так – отпустить эту свиристелку? Я не согласен! Или для нее законы не писаны? Так ведь, сдается, для всех они писаны одними и теми же буквами. А потому еще раз: хрен вам всем!
– Ты что, белены объелся? – удивилось начальство. – Захотел неприятностей?
– А что вы мне можете сделать? – презрительно ухмыльнулся сыщик Семен Ильин. – Уволить? Так вроде не за что. Отстранить от должности? Опять же не за что. В любом случае вам придется аргументировать свое решение. Так, мол, и так, майор Семен Ильин увольняется из милиции за то, что не желает нарушать закон, отпускать девицу. Мы, значит, ему это велим, а он не желает. Что ж, аргументируйте. Пишите ваш приказ! И посмотрим, что из этого получится!
На этот раз начальство впало в прострацию. Оно не знало, что сказать и что предпринять, потому что как ни крути, а строптивый сыщик был прав.
– Послушай, Семен… – попыталось урезонить Ильина начальство.
– И слушать не желаю! – махнул рукой Ильин. – Больше того, обещаю вам это дело так не оставить! Довести его до логического окончания! Отдать под суд эту свиристелку! И тех, кто снабжает ее этой заразой с загнивающего Запада! Не нужны нам их губнушки и юбчонки! Кого мы из советской молодежи выращиваем?!
– Вот как! – изумилось начальство. – Круто загибаешь, Сема! В любом случае не тебе решать, будет возбуждено дело против этой свиристелки… тьфу ты, черт!.. по 154‑й статье, которая за спекуляцию, или не будет! На это есть следствие. Все решает следователь – понятно тебе?
– Очень даже понятно, – ответил Семен. – Что ж, пускай он решает, ваш следователь. А я буду делать свое дело – собирать дополнительные доказательства. Что, следователь не примет их во внимание? Может, и не примет. Ну, так я знаю, что мне делать с теми доказательствами…
– Послушай, Семен! – начальство пустило в ход последний аргумент. – А может, тебе срочно уйти на пенсию? Вот прямо-таки с завтрашнего дня? Пиши рапорт, мы его подпишем!
– Обязательно уйду! – заявил презрительно Ильин. – Чтобы не видеть ваших физиономий! Но лишь тогда, когда соберу доказательства. Тем более что до пенсии мне еще четыре месяца. Ничего, за этот срок я управлюсь! Так что разрешите идти. Или вы мне скажете что-то еще?
Семен Ильин вышел. Начальников было двое, и после того как за Семеном закрылась дверь, они растерянно взглянули друг на друга.
– Вот ведь попала мужику вожжа под хвост! – вздохнул начальник отдела. – И что будем делать?
– Ничего не будем делать, – ответил заместитель начальника отдела. – Потому что Семен прав. А если он прав, то ничего запрещать ему мы не имеем права. Иначе в нашу сторону может прилететь такой бумеранг, что и башки нам не сносить. Ты этого хочешь?
– Не хочу, – сказал начальник отдела. – Но…
– Пускай он роет землю, этот Семен, – сказал заместитель начальника. – Допустим, он чего-нибудь да нароет. Даже наверняка нароет – он сыщик опытный. А дальше-то что? А дальше он вынужден будет передать все собранные доказательства нам. Тебе или мне. Иначе грош им цена. Ну а мы подумаем, как нам быть с теми доказательствами. А вообще-то, он прав. С какой стороны к этой беде ни подходи, а прав.
– Ты уже говорил об этом, – недовольным тоном заметил начальник.
– Ну, так говорю еще раз.
– Ох, чую, что не усидеть мне на этом месте! – поморщился начальник. – Из-за какой-то сопливой девахи…
– Не из-за девахи, а… В общем, ты и сам все знаешь и понимаешь.
– Понимаю…
– Ну, так и не горюй. Оторвешь задницу от мягкого кресла и пойдешь в опера. Кажется, ты начинал опером?
– Начинал…
– Вот и вспомнишь то, с чего начинал. Зарплата будет поменьше, зато совесть чище.
Что касается рядовых оперативников, то все они поддержали бунт Семена. Так и сказали:
– По большому счету, ты прав. Того можно сажать, этого нельзя по каким-то там соображениям… Что это за дела? Получается, что все мы не стражи правопорядка, а какие-то цепные псы. На кого нас науськали, того мы и кусаем, а если кого-то почему-то кусать не положено, то получи по собачьей морде. Нельзя, понимаешь ли, из высших соображений! Что, в законе есть такое понятие «высшие соображения»? Вроде бы нет такого понятия…
Дальше следовали непечатные выражения, приводить которые надобности нет. Когда сыщики выдохлись, кто-то из них вынес вердикт:
– В общем, ты молодец. Ты поступил правильно, по совести. И по закону. Ну, да тебе и терять-то нечего. Через пару месяцев на пенсию. Так что действуй, если есть у тебя такое желание. Щелкни их по носу – этих всех… – Дальше опять последовали непечатные выражения. – А мы, в случае чего, тебе подсобим. Но негласно. Потому что сам понимаешь…
– Спасибо, – сказал Семен Ильин. – Если сможете, то, конечно, подсобите. Я никому ничего не скажу…
* * *
Какое-то время Семен Ильин пребывал в размышлениях: с чего ему начать или, вернее сказать, продолжить, потому что начало, как ни крути, а было положено. Девицу задержали с поличным, она во всем созналась. Правда, ее затем отпустили, но все равно та самая ниточка, потянув за которую можно размотать весь клубок, никуда не делась, она осталась. Ильин знал, кто эта самая девица, из каких она социальных кругов, кто предполагаемые покупатели забугорных товаров. Этого было немало, однако не хватало основного – помощников. В одиночку много ли сделаешь? Да, его коллеги-сыщики обещали всякую негласную помощь, но… Вот именно «но». В нем-то и было все дело.
После недолгих размышлений Семен решил сделать нестандартный ход – обратиться за помощью в КГБ. В чем была нестандартность такого хода? По большому счету во взаимоотношениях МВД и КГБ. Нет, эти две структуры не были враждующими. Бывало, что они проводили совместные операции, делились оперативной информацией. Но в основном это были две, если так можно выразиться, автономные конторы, почти никак друг от друга не зависящие. Да и то сказать, уж слишком разными были у них задачи.
И вот теперь Семен решил обратиться к парням из КГБ за помощью. Хочет Семен того или нет, но ему придется выложить чекистам всю правду. В том числе рассказать о том, какую позицию заняло его начальство в истории с девицей-спекулянткой. А это, как ни крути,