За этими девятью тенями тайно наблюдали другие люди-тени. Это были бойцы спецназа – Богданов и его шестеро подчиненных. Спецназовцы никак не выдавали своего присутствия, могло показаться, что они даже не дышали. До поры до времени они ничего не предпринимали, а лишь внимательно, ни на что не отвлекаясь, наблюдали за тем, что будут делать девять угонщиков.
А угонщики делали как раз то, что и было нужно. Сами того не подозревая, они стремились в приготовленную им западню. Вот шесть теней взяли в кольцо самолет. Вот еще три тени поднялись по трапу и вошли внутрь. Вскоре в самолете раздался шум и громкие крики. Это кричали мнимые пассажиры, а на самом деле сотрудники местного отдела КГБ. Они кричали испуганно и громко, старательно исполняя свою роль.
Затаившиеся в засаде спецназовцы слушали эти крики, стараясь не упустить ни единого звука, делая по ним выводы, что на самом деле происходит внутри самолета. Богданов, да и все остальные бойцы, невольно молили лишь об одном – чтобы никто из подставных пассажиров не переиграл, не взял фальшивую ноту, не сделал никакого опрометчивого поступка или даже движения. Тогда не миновать беды. Тогда вслед за криками могут прозвучать и выстрелы. И это будет означать, что угонщики стреляют в пассажиров, а не наоборот, потому что у пассажиров оружия не было.
Но выстрелов пока слышно не было. Шум внутри самолета вскоре утих. Затем дверь самолета отворилась, и в проеме показалась человеческая фигура. Она какое-то мгновение помедлила, затем подняла руку, и один за другим прозвучали три выстрела. Это, безусловно, был сигнал о том, что самолет захвачен. И предназначался он, во‑первых, главным действующим лицам – Эжену и пятерым беглецам, а во‑вторых, властям на аэродроме.
Эжен и пятеро беглецов появились первыми. Они не были людьми-тенями, потому что не маскировались. Да и как можно было заставить замаскироваться молодых людей, которые понятия не имели, что такое маскировка и для чего она нужна? Не маскировался и Эжен – это было бессмысленно, он лишь натянул на голову капюшон куртки.
«Один, два, три, четыре, пять, шесть… – мысленно сосчитал Богданов. – Шесть… А должно быть семь. Шесть беглецов и сопровождающий… Спрашивается: куда подевался седьмой? Почему его нет? Интересная арифметика…» Без сомнения, о том же самом думали сейчас и остальные спецназовцы. И ни у кого не было ответа.
Все шестеро поднялись по трапу и скрылись в самолете. И только тогда к нему подбежал начальник аэродрома, два постовых милиционера и с ними еще три человека. Так было задумано заранее. Они должны были появиться тогда, когда все птички окажутся в клетке.
– Что случилось? – встревоженно воскликнул начальник аэродрома. – Кто стрелял? Почему?
– Самолет захвачен! – ответил на это человек в дверном проеме, и для пущей острастки он еще раз выстрелил в воздух из пистолета.
Оба милиционера, исполняя предназначенную им роль, сделали вид, что вынимают из кобуры свои пистолеты и, вынув их, тотчас же устремились к трапу.
– Стоять! – громко крикнул человек в дверном проеме. – Я сказал – стоять! Иначе самолет взорвется! Вместе с пассажирами! Нам терять нечего!
Милиционеры замерли на месте.
– Вот так, – сказал человек в дверном проеме. – Бросить оружие и отойти на десять шагов!
Милиционеры послушно исполнили приказание – они продолжали играть свою роль.
– Что за шутки? – возмутился начальник аэродрома. – Что все это значит? Кто вы такие?
– Самолет захвачен вместе с пассажирами, – сказал человек в дверном проеме. – И это не шутка.
– Кто вы такие? – повторил вопрос начальник аэродрома.
– Мы – хорошие люди, – ответил человек в дверном проеме, и в его голосе слышалась неприкрытая издевка. – Очень хорошие. Тихие и мирные…
– Что вам надо? – спросил начальник аэродрома.
– Улететь на захваченном самолете, – сказал человек в дверном проеме. – Немедленно. И чтобы вы никак нам не препятствовали. Иначе все заложники будут убиты.
– Прекратите ваши шутки! – резко произнес начальник аэродрома. – И немедленно покиньте самолет!
В ответ человек в дверном проеме еще три раза выстрелил из пистолета. Но уже не в воздух, а поверх голов начальника аэродрома и остальных людей, стоявших с ним рядом. Люди шарахнулись в стороны, кто-то в испуге упал на землю.
– Я ясно ответил на ваши дурацкие требования? – спросил человек в дверном проеме. – Если вы не станете выполнять наши требования, следующие выстрелы будут по вам, учтите!
– Что вам нужно? – после короткого молчания спросил начальник аэродрома.
– Я уже ответил на ваш вопрос! – раздраженно произнес человек в дверном проеме. – Не пытайтесь тянуть время! Не ждите, когда у нас кончится терпение. Мы – люди нетерпеливые… Повторяю: нам нужно улететь на этом самолете. Немедленно!
– Это общий ответ, – сказал начальник аэродрома. – Для того чтобы улететь, необходим экипаж…
– Ну так зовите ваш экипаж! Где он? Еще раз повторяю: не надо испытывать наше терпение!
И человек в дверном проеме выстрелил еще два раза – теперь уже под ноги начальнику и тем, кто стоял с ним рядом.
– Прекратите стрелять! – нервно воскликнул начальник аэродрома. – Экипаж скоро будет!
Он сказал что-то стоящему рядом с ним человеку, и тот бегом отправился куда-то вглубь аэродрома.
Спецназовцы не теряли времени даром. Препирательство начальника аэродрома с угонщиками также было частью задуманного плана. И начальник справлялся с этим вполне успешно. Он отвлек на себя внимание человека в проеме, да и остальных угонщиков тоже. Что Богданову и его команде и было нужно.
Пользуясь моментом, они приступили к сложному, весьма ответственному, можно сказать, ювелирному делу. Бойцам нужно было убрать все оцепление. Всех шестерых боевиков. Причем сделать это тихо и незаметно. Без единого шороха, без единого лишнего движения. Так, чтобы никто этого не заметил и не почувствовал, даже те, кого будут убирать. Любой лишний звук, любое ненужное движение могли вызвать подозрение у тех, кто находился в самолете, и погубить весь замысел. И тогда беды не миновать. Самолет, впрочем, не взлетел бы и в этом случае, но люди, игравшие роль заложников, наверняка погибли бы.
Сейчас спецназовцы были незримее ночного воздуха и бесшумнее теней. Их было семеро, а боевиков из оцепления – шестеро. Просто детская арифметика для опытного бойца спецназа! Каждый из бойцов взял на себя по одному из боевиков, седьмой страховал своих товарищей. Страхующим оказался Дубко – таков был приказ Богданова.
Все