Все шесть девушек, входивших в «золотую» компанию, где предводителем был Марсель, как раз этим и занимались. У каждой из них была своя клиентура, и все до поры до времени было гладко.
Где «золотые» добывали товары для перепродажи? Им доставляли их прямо в Москву какие-то немногословные, южного вида мужчины. Девушки встречались с этими мужчинами в условленных местах и покупали у них всю партию за свои деньги, а затем перепродавали с наценкой. Наценка обычно была немалой – сто, а то и все двести процентов. В общем, дело выгодное. Ну а где добывали товар и как провозили его через границу те самые мужчины, девушки этого не знали. Да и зачем им было знать? К тому же и спрашивать об этом было небезопасно. За такие расспросы можно было получить пулю в голову или нож под ребро. На лицах суровых южных мужчин явственно было написано, что рука у них в этом плане не дрогнет.
* * *
Обсудив текущие проблемы, мужчины отправились в столовую, благо стол уже был накрыт. На нем в изобилии присутствовала как выпивка, так и закуска. Ничего похожего на столах обычных людей не появлялось даже в праздники. Чтобы раздобыть все это гастрономическое великолепие, нужно было обладать обширными связями, то есть входить в круг золотой молодежи.
– Ого! – возбужденно потер руки Джазмен. – Подходящая поляна! Есть чем отметить праздник! Есть чем его встретить и чем проводить!
В принципе, этих слов он мог и не говорить, потому что это были пустые слова, они ничего не значили. Подобное гастрономическое изобилие было для золотой молодежи делом, можно сказать, обыкновенным. Что-то они добывали сами, что-то им помогали раздобыть высокопоставленные родители. Сказав такие слова, Джазмен тем самым потешил свое самолюбие. Ну и, конечно, самолюбие тех, кто вместе с ним сейчас находился за столом. Вот, дескать, что мы можем себе позволить! Мы – хозяева жизни!
Выпили, закусили, захмелели. Всех потянуло на разговоры. Благо тема для разговоров имелась, и весьма серьезная. По крайней мере, так считали сами «золотые». На трезвую голову говорить на эту тему было делом не слишком подходящим, даже рискованным. Ну а в хмельном виде, когда язык сам собою выговаривает слова и хочется показаться остроумным, справедливым, глубоко проникающим в самую суть вопроса, отчего бы и не поговорить? Тем более за столом были все свои, никто тебя не выдаст и ни в чем не упрекнет.
Темой этой была страна, в которой жили «золотые», – Советский Союз. Точнее сказать, порядки в стране. Эти порядки «золотым» не нравились. В них они находили массу изъянов и несовершенств, а в себе обнаруживали стремление искоренить все эти недостатки. Конечно, исключительно в теоретическом плане, не затевая никакой бучи или смуты. Просто высказывались на эту тему, выражая свое фи по поводу этих самых порядков, правил и законов.
Так бывало всегда, когда «золотые» собирались за пиршественным столом, так было и сейчас. Начал Джазмен.
– Настоящий армянский коньяк! – сказал он, вертя в руках опорожненную бутылку. – Пять звездочек! Казалось бы, какой пустяк! А между тем чего мне стоило раздобыть его! Целых пять телефонных звонков сделал! И лишь на пятый раз мне сказали хорошие люди: приходи, мол, все сделаем, как надо, все тебе будет. Да, они все сделали, как надо, но ведь если вдуматься, то это – унижение. Сделать целых пять звонков, чтобы добыть какую-то бутылку коньяка! Ну разве не унижение? Спрашивается: почему я не могу купить такой коньяк в первом подвернувшемся гастрономе? Почему? А вот не могу! Потому что там его нет! Там его отродясь не бывало! Там какая-нибудь бормотуха для пролетариата! И ничего другого. Разве это правильно? Почему эта страна меня унижает? Почему я вынужден унижаться? Вот что вы мне скажите!
– А ты переходи на пролетарскую бормотуху, и не будешь чувствовать себя униженным и оскорбленным, – усмехнулся Техас. – Будешь чувствовать себя в едином строю с пролетариями. Вот они сейчас бодро маршируют по мостовым и не чувствуют себя ни оскорбленными, ни униженными.
– А почему же ты сам не переходишь на бормотуху? – спросил Джазмен. – Покажи пример. И поделись впечатлениями. Тогда, глядишь, и мы за тобой последуем.
– Что-то мне не хочется, – лениво потянулся Техас. – Мне и за этим столом живется неплохо.
– Вот, значит, как ты рассуждаешь… – начал Джазмен, но его неожиданно перебил Лорд.
– Между прочим, – сказал он, – Джазмен все правильно говорит. Вот, скажем, прошлым летом я был за границей. В капиталистической стране, между прочим. Ездил туда вместе с отцом и матерью. Отец – в деловую командировку, ну а мы с матерью как члены семьи. Там ничего подобного нет и быть не может! Там не нужно выпрашивать по блату вот этот коньяк или, к примеру, вот этот балык. Там всего вдосталь в любом завалящем магазине. Знай покупай, если, конечно, у тебя есть деньги. Еще и спасибо тебе скажут вдогонку за то, что купил!
– Вот и я о том же, – поддакнул Джазмен. – Почему там, – он махнул куда-то рукой и по пьяному делу сшиб со стола разом две пустые бутылки, – почему там именно так, а у нас… – Он недоговорил и еще раз махнул рукой, правда, на этот раз без последствий.
– Или взять такое дело, – вступила в разговор Инга. – Вот у меня в косметичке французские духи и губная помада. И добыты они были неимоверными стараниями и за сумасшедшие деньги! Разве это правильно? Кому я помешала бы, купи я их в обычной «Галантерее»? Нет же, приходится изворачиваться. А вот я слышала, что за границей совсем не так.
– И от кого же слышала? – насмешливо спросил Валери.
– Не твое дело! – огрызнулась Инга. – Нашлись знающие люди, которые видели все это собственными глазами!
– Эге! – присвистнул Валери. – Да ты, оказывается, якшаешься с иностранцами! И на какую тему ты с ними якшаешься? А может, ты у нас тайная валютная проститутка? А что, неплохо, если так. Стоящее дело. Денежное. Да и связи с заграничными гражданами нам бы не помешали. Ну, так что ты скажешь по этому поводу?
– Ничего не скажу! – отрезала Инга. – Не твое это дело!
– Ну, это как сказать, – не согласился Валери.
Заговорили о валютных проститутках. В общем и целом все сходились во мнении, что валютная проституция – это неплохо. Тут тебе и связи, и валюта, которую можно