– А если это и есть моя лучшая версия? – тихо уточняю я. – Мне всего двадцать, и я понятия не имею, что будет завтра, но мне нравится моя жизнь, университет и мои друзья. Я чувствую себя запертой только дома, но я не хочу так, мам. Прошу, ослабь давление, чтобы я смогла приезжать домой не вынужденно на праздники, но и по своему желанию.
Глаза мамы блестят от застывших слез, шмыгнув носом, она кивает. Надменная маска спадает с лица Сьюзи, и я вижу сочувствие и понимание, она явно жалеет, что рассказала правду, но я благодарна ей за это и не злюсь.
– Это что получается, – нарушает тишину папа, глядя на Кайдена, – у нас минус зять?
– Я бы не спешил с выводами, – усмехается Кай. – Возможно, нас ждет фиктивный брак. Вдруг мои родители, как в какой-нибудь комедии, скажут, что не дадут мне доступ к семейным сбережениям, если я не женюсь?
– Семейные сбережения? – с интересом переспрашивает мама. – А кем работают твои родители?
– Мам, умоляю, выключи миссис Беннет[5]! – стону я, закрыв лицо ладонями.
– У мамы своя линия одежды в Италии, а у отца компания по международным грузоперевозкам.
– А ты решил стать барменом? – усмехается Элвис. – Зачем?
– Потому что мне это нравится, Мадонна.
– Меня зовут Элвис, парень.
– Я так и сказал. – Подмигнув, Кайден возвращается к индейке.
– Беверли, окрути его. Кай нам нужен, у него годовой абонемент на матчи «Никсов», – шутит папа, потягивая эль.
– У меня мало времени ездить на игры, так что можете звонить в любой момент и пользоваться моим абонементом.
– После этих слов завещание твое, сынок.
Шутка папы разряжает атмосферу за столом. Хотя, конечно, между нами со Сьюзан висит напряжение. Элвис становится смелее и до конца вечера поправляет Кайдена, когда тот в очередной раз называет его другим именем. Мама ни разу не делает мне замечание, не дает советов и не упрекает в том, что я соврала и привезла в дом фальшивого парня.
Я была уверена, что если правда раскроется, то произойдет катастрофа, а по итогу чувствую себя счастливой и свободной, но уставшей.
Мы поднимаемся в комнату, и я иду в душ, чтобы поскорее смыть с себя этот день. Я хочу забыть его и запомнить одновременно. Чувство, словно все это произошло не со мной. Будто кто-то другой сидел там за столом с моей семьей, был смелым и говорил правду.
Сняв полотенце, я расправляю складки на пижаме и прохожусь расческой по влажным волосам, а затем по своей воле беру оставленный мамой тюбик увлажняющего крема и мажу им лицо.
– Я буду скучать по этой пижаме, – говорит Кайден, когда я выхожу из ванной.
– Готова подарить ее тебе, но, боюсь, не влезешь.
Я не говорю вслух, что буду скучать по Кайдену, потому что это глупо, ведь мы будем видеться каждый день, но при этом больше не будем засыпать и просыпаться вместе. После этих праздничных дней и невинного поцелуя под омелой я уже не знаю, смогу ли спокойно смотреть на то, как Кайден Маккей соблазняет очередную девушку.
Не понимаю, как описать это чувство, но оно напоминает угрозу. Угрозу, которая способна разрушить дружбу и мое спокойствие.
Забравшись под одеяло, я взбиваю подушку, а затем беру другую и кладу ее посередине кровати.
– Что ты делаешь, Бев? – Приподнявшись на локте, Кайден облизывает губы, словно старается не улыбнуться.
– Готовлюсь ко сну. – Я щелкаю выключателем прикроватной лампы, в комнате остается желтый свет гирлянды и мой детский ночник в форме розового пони, отбрасывающий крошечные блики на стену и потолок.
Перевернувшись на бок, я смотрю, как за окном валит снег. Тишина настолько пронзительная, что я слышу стук собственного сердца, шум телевизора на первом этаже и отголоски спора на повышенных тонах из комнаты Сьюзан в другом конце коридора.
А еще я чувствую взгляд Кайдена. Знаю, что веду себя странно, но я боюсь сделать какую-нибудь глупость.
– Бев, – шепотом зовет Кай.
– Что?
– Ты правда собираешься заснуть, не оставив Санте печенье с молоком на каминной полке?
– Кайден, ты правда собираешься заснуть с разбитым носом? Потому что это именно то, что я сделаю, если снова пошутишь на рождественскую тему.
Перевернувшись на спину, я поворачиваю голову и какое-то время рассматриваю красивое лицо Кайдена, на которое падает свет висящей над кроватью гирлянды.
– Может, каждое мое Рождество хуже предыдущего, потому что в детстве, пока я пыталась подловить Санту у камина, я не выдерживала и съедала все печенье? И я делала это даже после поездки в лагерь для полных детей. – Я выставляю указательный палец. – Если сейчас засмеешься, мы больше не друзья.
Кайден держится несколько секунд, прежде чем прыскает со смеху. Пытаюсь ударить его по плечу, но он перехватывает мою руку, а в следующую секунду я уже лежу на нем сверху. Смех постепенно стихает. Я слышу свое сбивчивое дыхание, при каждом вдохе моя грудь врезается в грудную клетку Кайдена, его теплая ладонь лежит на моей талии, а кончики пальцев касаются оголенного участка кожи над задравшейся пижамой. Щеки полыхают, а в животе появляется тянущее тепло.
– Мы больше не друзья, Бев, – говорит Кайден, и его горячее дыхание проскальзывает по моим губам, пока мое сердце громыхает под ребрами.
– Что?
– Я засмеялся, – поясняет он, и я выхожу из секундного ступора.
Ладно, пора признать официально: меня тянет к Кайдену Маккею. Или мое тело тянет к нему. В любом случае это не лучшая идея, на отношения с этим парнем можно не рассчитывать, а вот разовая ночь без обязательств лишит меня друга. Но я действительно в шаге от того, чтобы поддаться слабости и совершить ошибку.
– Ты приехал в Мидлтаун и прикрыл меня перед семьей, ты всегда будешь моим другом, Кай. – Чмокнув его в щеку, я перекатываюсь на свою сторону кровати и, отвернувшись, натягиваю одеяло до самого подбородка. – Спокойной ночи.
Надеюсь, он не заметил, как дрожит мой голос.
– Бев?
– М?
– Ты сегодня отлично справилась. Горжусь тобой. И я бы обнял тебя, как друг, но между нами подушка.
Усмехнувшись, я завожу руку за спину и, взяв подушку, бросаю ее на пол. Обхватив за талию, Кай одним движением притягивает меня к себе и целует в макушку, а я решаю не думать, не пытаться разобраться в чувствах и просто позволяю себе раствориться в близости и тепле Кайдена.
Глава 11