Она смеётся. Жутко, страшно, низким утробным смехом.
И снова достаёт спичку.
Зажигает.
Я понимаю, что мне надо бежать. Встать с кровати, оттолкнуть эту старуху от двери… Или окно разбить. Я должна выбраться!
Спичка горит. Рахимат смотрит на неё.
- Гори, гори… гори… сгоришь в адском пламени. Ты, Елена… Сладкую Кавказскую сказку себе придумала. А я её превратила в кошмар. Знаешь, что значит – кошмар? Так призывают дьявола. И я призвала. Мать Юсупова, старая глупая ведьма тоже тебя не любила. Мечтала, чтобы Магомед тебя бросил и на мне женился. Эта сука обожала лесть, а я ей льстила, льстила… думала, что она тебя в могилу сведет. Почти получилось. Детей ты теряла одного за другим. Зачать не могла. Я думала – Магомед захочет вторую жену, сыновей захочет, а тут я… Даже если сама ему родить не смогу – что-то придумаю. А этот козёл нашёл эту дуру молодую. Ничего. Я и ей отомстила и ему. Парень-то дурачком родился. Наверное, надо было и Магомеда к дьяволу отправить, только… я хотела, чтобы он живой страдал. Живой. А вот ты… Елена… Ты должна была сдохнуть.
Она говорит, а спичка догорает, скрючивается, выпадает из пальцев. Но поджечь ничего не успевает. Гаснет сама.
Рахимат смотрит, смеётся своим адским смехом.
Достаёт следующую спичку.
Снова зажигает.
- Ты в наш дом вошла. Подружилась с Валидой. Я вас и свела, так, осторожно, чтобы было непонятно. Валида тогда сама уже болела. Моими молитвами. Загрызло меня то, что она живёт слишком счастливо. Рустам её любил. Я сначала думала, может, он западёт на тебя, ты красивая была. Но на тебя не он запал, а сын его, Осман. Глупый мой парень. Я объясняла ему – эта старая русская шармута не для тебя, куда ты, дурачок, летишь на пламя…
Она говорит и поднимает спичку, смотрит на неё, потом бросает под ноги.
И я вижу, как загорается ткань, которая на полу лежит. Это Рахимат накидала каких-то вещей. Их она облила бензином. Сейчас они вспыхнут… Мне везёт, видимо там, куда попала спичка было не так много бензина.
Но Рахимат достаёт следующую.
- Готовься, Елена… Готовься, к адскому пламени. Скоро оно тебя заберёт. Не бойся, оно тебя очистит. Очистит и ты станешь хорошей. Светлой как твоя голова. Я не хотела, чтобы Рустам погиб.
Она так резко переключается, что я не успеваю за ней. Не укладывается в голове её рассказ.
Неужели за столько лет её никто ни в чём не уличил?
Новая спичка горит.
Мне надо закричать. Но я не могу. Горло сдавило от ужаса. Не могу дышать.
А Рахимат продолжает свой жуткий рассказ.
Упиваясь им.
Упиваясь своей властью над людьми.
Упиваясь тем, что сотворила.
- Машина юного Османа. Я не хотела, чтобы он погибал. Он был в тебя влюблён, и я подумала – горите в аду оба. Но за руль сел Рустам. Никто так и не понял кто испортил машину. Она ведь в нашем гараже стояла. Никто ничего не понял. Только Валида сообразила. Но сказать не успела. Ах-ах. У сестры было сердце больное. Никто даже не думал, что умерла она не от сердца. Я так рыдала. Волосы на себе рвала! Меня весь район жалел, весь город. Как я красиво страдала! А когда оставалась одна – смеялась, так смеялась над всеми вами. Горящими в аду…
Я сглатываю. Подбираюсь вся, понимая, что у меня почти нет шансов выбраться. Но всё же…Я должна попытаться. Ради себя. Ради малыша. Ради Османа!
У меня только одна попытка, только одна.
Спичка медленно летит вниз. Пламя вспыхивает сразу, резко, расползается по периметру, вокруг кровати.
Я встаю на ноги, прикрываясь пледом, но чувствую, что и он весь пропитан горючим.
Нет, не может быть!
Бросаю плед в сторону и его тут же охватывает пламя.
А Рахимат…
Он смеётся! Смеётся! И я вижу, что одежда на ней горит!
- Гори! Гори в аду! Святое пламя ада сделает тебя чистой, Елена! Или… ты не Елена? Елена умерла! Я убила её! И отца! И Рустама! И сестру! Валиду я тоже убила! Я должна была сделать это раньше. Но я испугалась, думала, что после отца… кто-то поймёт, кто-то догадается… Мне надо было убить её раньше и лечь с её мужем. Я хотела его. Я любила Рустама. И Магомеда тоже. И он тоже в аду сгорел, вместе с его мамашей. А ты… ты не Елена. Я знаю… ты её дочь. Шармута, которая прельстила моего мальчика. Моего Османа. Только Осман достоин жить. Он хороший. Он всегда любил меня. Любил! А-а-а…
Нестерпимый жар вокруг меня мешает дышать.
Мне страшно, слезы катятся по щекам, я должна бежать, но как? Стена огня! Я сгорю в нём. Сгорю!
Мгновение, и я вижу залетающего в комнату Османа.
Он толкает свою тётку, которая летит прямо в огонь. Она не кричит. Она продолжает смеяться!
Хохочет, словно демоны в аду.
Осман кидается ко мне, в его руках плед, мокрый плед.
Он накрывает меня, сворачивая словно в кокон и выносит из спальни.
Выносит из дома.
На улице я вижу, что его брюки, кофта тлеют. Пытаюсь сказать ему об этом и не могу. Голос не вернулся.
Я в шоке.
Держу свой живот, понимая, что мне надо успокоиться. Я не могу позволить себе стресс и волнения. Я мама. Мне нужно собраться.
Я осталась жива. Осман меня спас.
Всё хорошо.
Мой дом горит, там, в нём, горит старая ведьма Рахимат.
А я жива.
Осман мокрым пледом закрывает свою одежду, тлеющие ткани, снимает кофту, бросает в сторону.
- Алия… Алия, ты… ты в порядке? Ты не обожглась? Ты…
Я хочу сказать ему и не могу.
Я просто смотрю. Осман снова поднимает меня на руки. Несёт дальше.
Я слышу пожарную сирену. Вспоминаю, что в доме была сигнализация…
- Алия… я должен был прийти раньше, должен был успеть. Я увидел огонь. Я понял, что надо вытащить тебя. Намочил одеяло… Я… я слышал, что