В самом деле, что бы ни вытворял глава пика Цинцзин, он никогда не удостаивался даже порицания[170], не говоря уж о наказании, заставляя остальных дивиться уступчивости и долготерпению главы школы.
Неудивительно, что Шэнь Цзю так и не дождался своего товарища, что обещал спасти его.
Юэ Цинъюань и Шэнь Цинцю – это те же Юэ Ци и Шэнь Цзю.
Вот оно как.
– Я правда хотел вернуться, но жестокость этого мира привела к тому, что мы с тобой… разминулись.
Теперь с каждой фразой из его горла извергалось всё больше крови. Несмотря на то, что Шэнь Цинцю поддерживал его, им приходилось останавливаться, чтобы передохнуть, после каждого шага.
– Не продолжайте, – повторил он со вздохом.
В конце концов, всё остальное он знал и сам.
– Нет уж, на сей раз дай мне докончить, – стоял на своём Юэ Цинъюань. – Ты ведь всегда говорил мне, что «я сожалею» – всего лишь пустые слова, лишённые малейшего смысла. Я, в свою очередь, так и не нашёл в себе сил объясниться с тобой прежде, так что сегодня ты должен меня выслушать. Я не прошу тебя войти в моё положение и уж тем паче не имею права ждать сочувствия, но, если я не выскажу этого сейчас… боюсь, что потом будет слишком поздно.
Сердце Шэнь Цинцю ныло всё сильнее с каждым словом, в глазах подозрительно защипало.
Слишком поздно, говоришь… И как ты не понимаешь, что уже слишком поздно!
Твоего Шэнь Цзю уже нет на этом свете!
Быть может, он попросту исчез, или же его душа переселилась в иной мир, как душа самого Шэнь Юаня. Но так или иначе, ему всё равно не суждено услышать то, что так жаждал сказать ему Ци-гэ.
И именно этот момент Система выбрала, чтобы устроить ему целый парад уведомлений:
【Скрытый герой ① – Чжучжи-лан, сюжетная линия восстановлена на 100 %.】
【Скрытый герой ② – Тяньлан-цзюнь, сюжетная линия восстановлена на 100 %.】
【Скрытый герой ③ – Су Сиянь, сюжетная линия восстановлена на 100 %.】
【Программа восполнения сюжетных дыр ① – Шэнь Цинцю, восстановлено на 100 %.】
【Программа восполнения сюжетных дыр ② – Юэ Цинъюань, восстановлено на 100 %.】
【Степень завершённости сюжетных линий персонажей достигла базового стандарта. Системная диагностика не выявила явных логических нестыковок. Вам начислено 300 баллов притворства, итоговая сумма – 1200. Поздравляем: статус «Ловец лулзов» получил апгрейд, получено достижение «Читабельно за неимением лучшего».】
【Баллы крутости обнулены. В текущих условиях вы можете использовать баллы притворства в качестве альтернативы для выдачи ключевого артефакта. Принимаете предложение?】
Эта цепочка уведомлений сопровождалась весёленькой музычкой, однако на душе Шэнь Цинцю царила небывалая мрачность.
«А смысл?» – бросил он в пустоту.
Что за бесовская штука эта Система? Для чего она вообще нужна?
Просто продемонстрировать ему, до какой степени несчастны могут быть люди? Или чтобы он собственными глазами узрел самые жестокие испытания, которые может обрушить на них эта жизнь?
Или заставить его свести с ума Ло Бинхэ?
Все твердят, что он помешался, и даже сам Ло Бинхэ со смехом это признал.
В оригинальном романе, промучившись со своим мечом на протяжении изрядной части текста в несколько миллионов иероглифов, главный герой в итоге приструнил Синьмо – в этой же версии, воспользовавшись слабостью хозяина, меч окончательно разрушил его разум.
Бесполезно рыться в памяти, пытаясь понять, что за событие стало тому виной: причины медленно накапливались, кирпичик к кирпичику, пока их критическая масса не привела к неминуемому взрыву. На самом деле Шэнь Цинцю по пути попадалось немало предвестий грядущей беды, но он попросту не обращал на них внимания.
Иначе, вероятно, вовремя заметил бы, насколько сильно сомневался в себе Ло Бинхэ, чувствуя себя неполноценным под всем этим фасадом напускной самоуверенности.
Сперва он полагал, что Ло Бинхэ – чёртов злобный гений, затем – что он просто необычайно талантливый молодой человек, сильный и неукротимый, подобно лучам солнца, знающий себе цену. Теперь же, оглядываясь назад, Шэнь Цинцю понимал, что следы губительного влияния Синьмо на разум ученика вовсю проявлялись уже во время происшествия в монастыре Чжаохуа.
Видимо, Ло Бинхэ испытал немалый шок, внезапно узнав всю правду о своём происхождении; именно тогда, пребывая в крайнем замешательстве, он протянул руку Шэнь Цинцю, умоляя его уйти с ним.
Но тот не принял его руки – вместо этого велел ему уходить одному. Должно быть, в этот момент разум Ло Бинхэ уже был крайне нестабилен – он нуждался отнюдь не в безопасности, а в том, чтобы быть с Шэнь Цинцю.
Даже оказаться в ловушке в монастыре Чжаохуа, в окружении врагов, для него было бы предпочтительнее, чем вновь быть отосланным прочь!
Для Ло Бинхэ в том состоянии рассудка, что овладело им, это было всё равно что снова оказаться всеми покинутым.
Тем самым Шэнь Цинцю невольно повторил поступок Су Сиянь, которая выпила яд.
Как и говорил Ло Бинхэ, он в самом деле не принуждал никого принять чью-либо сторону, потому что в глубине души твёрдо верил в одно: однажды наступит час, когда учитель бросит его подобно всем прочим.
Его разум был до отказа забит паническим беспокойством и параноидальными страхами перед тем, что ещё не случилось, – как тут не сойти с ума окончательно?
Тем временем шаги Юэ Цинъюаня делались всё более нетвёрдыми, и он уже едва держался на ногах.
Шэнь Цинцю ещё не доводилось видеть главу школы в столь плачевном состоянии – тот всегда источал ауру силы и невозмутимости. Хоть он не говорил ни слова сверх необходимого и никогда не выходил из себя, оставаясь неизменно мягким и доброжелательным, это ничуть не вредило его достоинству.
Теперь же ноги Юэ Цинъюаня то и дело подкашивались, а слова, напротив, так и сыпались с языка – похоже, он и впрямь думал, что не переживёт этот день.
Практически таща его на себе, Шэнь Цинцю умолял:
– Глава школы, прошу вас, держитесь! Вам ни в коем случае нельзя терять сознание! С вами всё будет хорошо!
– За все эти годы ты ни разу не помянул прошлого, – горько улыбнулся Юэ Цинъюань. – И всегда называл меня не иначе как главой школы. Ты намеренно больше не зовёшь меня Ци-гэ?
Мышцы сжимавшей меч руки Шэнь Цинцю непроизвольно напряглись. Юэ Цинъюань желал услышать, как Шэнь Цзю вновь называет его Ци-гэ, вот только загвоздка была в том, что он-то не Шэнь Цзю!
Призвав к жизни образ оригинального Шэнь Цинцю, холодного