– Не думаю, что они смогут преодолеть этот обрыв, – произнёс он наконец. – Помимо этого моста, нас разделяет бурная река под ним. Но это не значит, что мы можем задерживаться здесь.
Он быстро закрыл крышку бака, скинул канистры в багажник и обтерев руки о джинсы, направился обратно к водительскому месту. Я же застыла на месте, словно приросла к земле. Мой взгляд, наполненный гнетущим ужасом, не мог оторваться от серой тучи, которая, казалось, разливалась по горизонту всё шире.
И вдруг всё прекратилось.
Преты остановились, как по команде, едва не достигнув обрыва. Всё произошло настолько резко, что это зрелище лишило меня дыхания. Они стояли. Десятки. Сотни. Тысячи. В устрашающем безмолвии. Даже ветер, дувший с их стороны и принося с собой запах гнилой плоти, казалось, стих, боясь потревожить эту тишину.
Я почувствовала, как по моей коже пробежали волны мурашек, одна за другой. Это было хуже, чем когда они неслись за нами с жутким воем и клёкотом. Теперь они просто смотрели. Смотрели на нас. Их неподвижность напоминала статуи, но глаза… глаза каждого из них горели тёмным, ледяным светом, как угли, потухшие, но всё ещё тлеющие внутри.
– Мэди, садись в машину! – голос Остина, натянутый, как струна, прорезал вязкий воздух.
Я моргнула, чувствуя, как реальность будто бы расплылась перед глазами. С трудом заставив себя отвернуться, я направилась к машине. Ноги дрожали, но я шагала вперёд, будто через густую воду.
Как только я захлопнула дверь, двигатель ожил под нами и его гул начал вибрировать в моих костях. Мы сорвались с места, оставляя позади мост и пугающую неподвижность претов, но образ их застывших силуэтов начал преследовать меня, как тень. Что-то в этом было… неправильным.
Машина подпрыгивала на выбоинах, каждое новое движение казалось мне предвестием беды. Каждая кочка, каждый поворот дороги выглядели ловушкой, будто мир сам натягивал петлю на наши шеи. Я вцепилась в ремень, пытаясь заглушись дрожь в руках, но тревога только нарастала ещё сильнее.
В салоне царило молчание. Тяжёлое и вязкое, весь воздух был пропитан нашим страхом. Никто не хотел говорить. Только Лео выглядел неестественно спокойным, даже сияющим. Его неподдельная энергия, которая обычно могла с лёгкостью поднять настроение любому, сейчас не находила отклика ни у меня, ни у Остина, ни тем более у Джесси. Последние несколько минут она сидела молча, откинув голову на спинку сидения, и смотрела в окно, будто пыталась раствориться в воздухе, избегая этой реальности.
Внезапно Остин потянулся к панели управления, нажимая кнопку открытия люка. Прохладный воздух ворвался внутрь, остужая мою разгорячённую кожу. Он снял телефон с крепления и быстро набрал номер. Через несколько мгновений раздался знакомый голос.
– Остин? – удивление в голосе Мэтью было едва заметным.
– Да, Мэт, мы… – Остин замялся, его голос сорвался на паузе. Он провёл рукой по лицу, стирая проступившие капельки пота. – Ты говорил про полчища…
– О нет… Вы в порядке? – голос Мэтью напрягся, стал резче.
– Да, всё нормально, – Остин сглотнул. – Я хотел узнать кое-что. Твои люди, которые сталкивались с огромными стаями… Они говорили что-нибудь странное о поведении претов?
Наступила пауза. Я наблюдала, как Остин ловко объезжал ямы и выбоины, его руки двигались, казалось, инстинктивно.
– Некоторые из них упоминали… странности, – наконец произнёс Мэтью – Говорили, что тысячи претов иногда двигались так, будто у них был разум. Словно они действовали осознанно, а не просто следовали своим инстинктам. – Он замолчал, а затем прокашлялся. – Остин, что вы видели?
– Полчище, которое гналось за нами, в какой-то момент… Твою мать!
Всё произошло за долю секунды. Прямо перед машиной, словно из воздуха, появились несколько претов. Их уродливые фигуры, покрытые серой кожей, блеснули на солнце. Остин резко нажал на тормоз, колёса завизжали, но мы неслись слишком быстро.
Машина, словно обезумевший зверь, влетела в двух из них. Преты глухо ударились о капот, пролетая через крышу и отлетая в стороны. В этот же миг мы на всей скорости задели выступ асфальта. Резкий удар тряхнул машину, словно игрушку, и в следующую секунду я почувствовала, как она взлетает.
Воздух вокруг стал тяжёлым, тягучим. Время замедлилось, превращая каждое мгновение в отдельный эпизод хаоса. Машина переворачивалась, и я видела, как потолок становится полом, а пол – потолком. Крики наполнили пространство: мои, Лео, Джесси. Скрежет металла, будто кто-то рвал его огромными когтями. Стекло трескалось и рассыпалось на тысячи сверкающих осколков. Искры танцевали в воздухе, как огоньки, отскакивая от металла и исчезая где-то позади.
С оглушительным грохотом, машина рухнула на землю. Ещё один удар. И ещё. Я услышала, как что-то треснуло у меня над головой. Моё тело метало вперёд, но ремень удерживал меня, впиваясь в кожу так сильно, что казалось, он режет её словно острое лезвие.
И вдруг всё стихло.
Оглушительная тишина обрушилась на меня, как вакуумный купол. Несколько мгновений я не могла понять, где нахожусь. Моё дыхание сбивалось, а сердце колотилось, пытаясь угнаться за реальностью.
Постепенно до меня начало доходить: я жива, я дышу, я чувствую. Этот факт оказался невообразимым чудом среди всего хаоса. Каждый вдох отзывался острой, режущей болью в рёбрах. Ремень сковывал моё тело, глубоко врезаясь в кожу через кофту. Его спасительная хватка теперь казалась тисками, удерживающими меня на месте, как живую марионетку в перевёрнутом мире.
Медленно я повернула голову. Остин… Его лицо утопало в крови, густой, тёмной, стекающей по волосам. На щеке и лбу зияли две глубокие раны. Он не шевелился. Его неподвижность сейчас била по мне сильнее любой другой боли.
– Остин? – мой голос прозвучал чуждо, сдавленно, словно я пыталась говорить под водой. Я сглотнула и попробовала снова: – Остин!
Собрав остатки сил, я потянулась к нему, но как только мои мышцы напряглись, боль вспыхнула с новой силой. Она отозвалась в каждом нерве, пронзая рёбра как тысячи игл. В ушах звенело так громко, что это заглушило мои мысли.
– Лео… Лео, ты жив? – голос дрожал, срывался на всхлипы. Слёзы начали скатываться по моему лбу, вмешиваясь с волосами и пылью.
Я снова повернулась к Остину. Его неподвижность разрывала моё сердце на части. Стиснув зубы, я толкнула его плечо, но это было похоже на попытку сдвинуть каменную статую. Он не реагировал.
– О боже, – слёзы хлынули потоком, замутняя всё перед глазами. – О боже, нет-нет-нет…
Я вытерла лицо тыльной стороной ладони, но это совсем не помогло избавиться от густой пелены. Мой взгляд снова метнулся к Остину, и тогда я заметила. Его грудь… она едва заметно поднималась. Он дышал.