– Слушаюсь, господин, – сказал он без тени подобострастия.
– Я больше не хочу видеть офицеров. Вместо них найди человека по имени Коль. Он был старшим мердантом в полках орков. Убеди его встретиться со мной.
– Многообещающий кандидат?
– Очень перспективный.
***
– Каждый ханмути – ханмути Мут-Маук, – сказал Нир-ят.
– Значит ли это, что я должна первым поприветствовать его? – спросила Дар.
– Хай. Но не называй своего имени, ибо все его знают. Вместо этого благослови мать.
– Пусть Мут ла благословит тебя? – спросила Дар.
– Да, но ты должна благословить ее по имени. Это очень важно. Всегда произноси его перед тем, как войти.
Дар со смущением вспомнила, как посещала ханмути Мета-ят.
– Значит, я делала это неправильно.
Нир-ят вздохнула.
– Ты все делаешь неправильно. Ты должна носить только зеленые кефы и красить когти в тот же цвет. И соски тоже.
Дар подавила улыбку.
– Мои соски?
– Хай.
– Почему зеленые?
– Это королевский цвет.
– Моя предшественница не делала ничего подобного.
– Делала, пока вашавоки не заточили ее в темницу.
– Где я возьму этот зеленую краску для своих когтей и сосков?
– Она называется «талмауки». Ее дает Джвар-ят.
Дар узнала это имя.
– Она – лататх, которая сделала мне татуировку.
– Хай, – сказала Нир-ят. – И в ее преданиях есть секрет приготовления талмауки.
Дар хлопнула в ладоши, и в ханмути вошел сын.
– Скажи Джвар-ят, чтобы принесла талмауки.
После его ухода Нир-ят произнесла.
– Теперь ты должна послать за Торма-ят. Тебе нужно заказать подходящую одежду. Затем пусть придет Гар-ят, чтобы помочь спланировать пиры.
– Пиры?
– Ты должна пригласить на пир каждый ханмути, начиная с самого низкого.
– А как я узнаю, кто из них кто?
– Йев-ят – Хранительница преданий. Она поможет тебе.
Дар начинала чувствовать себя подавленной.
– Я так многого не знаю. Почему мне никто не рассказал?
– Им было запрещено.
– Кем?
– Мут-ят. Она сказала, что это проверка на профпригодность.
Она постаралась, чтобы я провалилась, подумала Дар.
10
Нир-ят вернулась в ханмути своего мутури поздно вечером в сопровождении двух сыновей, которые должны были принести ее вещи. К ее ужасу, ее ждала Зор-ят.
– Почему эти сыновья с тобой?
– Они должны нести мой сундук и спальный коврик, – ответила Нир-ят.
– Куда?
– В ханмути Мут Маук.
– Я так и думала, – сказала Зор-ят. – Даргу отрывает тебя от работы, и вдруг Джвар-ят готовит талмауки. Полагаю, ты рассказала об этом Даргу.
– Хай, мутури.
– Тогда ты ослушалась меня! Я же просила тебя не помогать Даргу.
Нир-ят откинула ее волосы в сторону, открыв следы зубов Даргу на шее.
– Она Мут Маук, а не Даргу, и теперь моя жизнь принадлежит ей.
Лицо Зор-ят потемнело. Она окинула взглядом ханмути и сделала жест, заставивший всех отступить. Когда комната опустела, Зор-ят с хмурым видом посмотрела на Нир-ят.
– Из-за твоей глупости мы все оказались в опасности.
– Я следовала за своей грудью.
– Потому что у тебя в голове пусто. Ты не понимаешь, что натворила.
– Я согласилась помочь сестре.
– Спроси свою сестру о Веласе-па. Тогда ты пожалеешь о своей опрометчивости. – Зор-ят вздохнула с досадой. – Но этот укус уже не исправить. Собери свои вещи и уходи. Для меня ты мертва.
– Мутури.
Зор-ят повернулась спиной к дочери.
– Иди!
Дар была обеспокоена тем, какой расстроенной выглядела Нир-ят после ее возвращения.
– Что случилось? – спросила она.
– Мутури сказала, что я для нее умерла.
Эта новость ошеломила Дар.
– Мне очень жаль.
– Она назвала меня глупой и велела спросить тебя о Веласе-па.
При упоминании имени волшебника у Дар похолодело в животе. Она подумала, не знает ли Зор-ят о ее видении, хотя Дар не могла представить, как такое возможно.
– Она сказала почему?
– Тва. Но она сказала, что я пожалею о своей опрометчивости.
– Не понимаю, зачем мутури это сказала, – сказала Дар. – Ты уже знаешь о моей встрече с Веласа-па. Я рассказала вам об этом, когда только прибыла.
– А с тех пор у тебя были видения о нем?
Вопрос Нир-ят прозвучал неловко.
– У меня было еще одно видение Веласа-па, – ответила Дар, – но я понятия не имею, что оно означало. Ни одно из моих видений не было утешительным, но не все они сбывались. Некоторые были лишь предупреждениями.
– Ты уверена? – спросила Нир-ят.
Дар поняла, что нет. Она вспомнила ужасное видение, которое побудило ее спасти Зна-ят. Сжигаемая на костре фигура могла быть кем угодно. Ее последнее видение вновь вызвало ужас предыдущего. Я могу быть этой горящей фигурой! Оставив эти мысли при себе, Дар ответила:
– Со стороны Мут ла было бы жестоко посылать видения о том, чего нельзя изменить.
Затем Дар вспомнила свое видение о смерти Тви и засаде в Сосновой лощине. И то и другое сбылось, несмотря на мои усилия.
Нир-ят почувствовала запах страха.
– Я не хотела тебя напугать, сестра. Я хотела тебя успокоить. – Она вздохнула. – Мутури расстроила меня. Она считает, что, помогая тебе, я подвергла всех опасности.
– Ты сожалеешь, что я укусила тебя за шею?
– Я не понимаю, о чем думает мутури. Ты – Мут Маук. То, что угрожает тебе, угрожает всем нам.
Дар задумалась, стоит ли рассказывать Нир-Ят о своем видении горящего зала. Ей не хотелось расстраивать ее еще больше, но она чувствовала себя виноватой в том, что хранит секреты от того, кто дал ей все. Дар все еще размышляла над этим вопросом, когда в ханмути вошла Джвар-ят.
Используя вновь приобретенные знания, Дар обратилась к лататх в подобающей манере.
– Благословение Мут ла, Джвар-ят.
– Шашав, Мут Маук. – Джвар-ят поклонилась, затем поставила на пол поднос из полированного камня. – Я приготовила талмауки, как ты просила.
– Ты доставила мне удовольствие, – ответила Дар, соблюдая правильную формальность.
Когда Джвар-ят ушла, Дар осмотрела поднос. На нем лежали маленькая кисточка, кусок ткани и два небольших сосуда. Последние были вырезаны из того же темного камня, что и поднос. Создавалось впечатление, что они