– Льена Илая, вы приняли меня за злоумышленницу? Разве вы не видели моих снимков в журналах? Я Лиолена Ренир.
От Рениров в ней не было ничего, разве что цвет глаз. Но мне всё равно стало неловко, а после и ужасно стыдно. Переполошила всех попусту! Могла бы и сообразить, что, если Мира с Синой спокойны, волноваться нет повода. Молодые люди развернулись и направились обратно во дворец.
– Очень приятно. Лоу Илайя Келао.
– И-лай-я, – послушно повторила Лиолена. – Тяжело выговорить. Ваш язык слишком сложный.
– Островной – лишь диалект кергарского, – пробормотала я.
– Да? – она опять вернулась к моей акварели. – Илайя, а вы рисуете портреты? Нарисуйте меня!
– Как-нибудь обязательно.
– Во дворце скучища, – Лиолена вздохнула. – Папа сейчас у Бергана на совещании. Постоянно что-то обсуждают, обсуждают, обсуждают… Мне велено его дождаться. Хорошо, что я увидела вас из окна. Как вам Грасор? Вы уже были в галерее Тини́ко? А у Луриана? Ваш труакáр – это же его последняя модель?
Вопросы сыпались так быстро, что я растерялась. Труакар – это вроде бы модель моего пальто? Или нет? К счастью, ответы Лиолене не требовались.
– Такой ужас! Я всего месяц провела в Алорисе, вернулась – а юбки-карандаши уже не носят! Только клёш или колокол. И лавандовый вышел из моды, сейчас на пике цикламен и фуксия. И оба оттенка мне не к лицу! Ещё светло-малиновый или пурпурный куда ни шло, но фуксия! Ядовито-розовый так вульгарно, не правда ли?
Я с тоской покосилась на заходящее солнце. Второй набросок сделать уже не успею. Лиолена оказалась из тех девушек, которым нужен не собеседник, а слушатель. Её можно было воспринимать как фон, но приличия не позволяли игнорировать открыто. Поэтому, когда к нам подошёл Бришар, я чуть не бросилась его обнимать.
– Доброго вечера, Илайя, – поклонился он и тут же повернулся к Лиолене: – Ли́на, отец тебя ищет. В следующий раз хотя бы соизволь предупредить, куда ты уходишь.
Лиолена недовольно дёрнула плечиком.
– Я что, должна была сидеть в приёмной и любоваться пустой стеной? Подумаешь, спустилась в парк на минутку!
– На сорок три минуты, – холодно уточнил Бришар.
– Зануда, – буркнула она. – Илайя, рада была познакомиться! Надеюсь, скоро увидимся.
Бришар с ней не пошёл, лишь проводил внимательным взглядом. Я кашлянула:
– Льен Велон, мне искренне жаль…
– Бриш, – перебил он.
– Бриш, я прошу прощения за то, что попусту всех взбудоражила и отвлекла от работы.
– Не смейте извиняться, – ответил он. – Я очень вами доволен. Теперь я знаю, что в критической ситуации вы поступите правильно. Вы умница, Илайя.
Глава тайной службы одобрительно улыбнулся.
– Что касаемо работы: лучше мои парни десять… да пусть даже сто раз сбегают по ложной тревоге, чем один раз пропустят настоящую. Они прекрасно это понимают.
– Мне всё равно неловко.
– Бросьте, – Бришар глянул на мою акварель и изумился: – Да вы и впрямь неплохо пишете! Я-то грешным делом думал, что увижу любительскую мазню, а вы профессионал.
– Только солнце уже ушло, – доверительно пожаловалась я ему.
– Ничего, завтра будет новый день, – он протянул руку, словно собирался похлопать меня по плечу, опомнился и смутился. – Простите, Илайя. Иногда вы настолько напоминаете мне Юли, что я забываюсь. Как вам Лиолена Ренир?
Замялась я лишь на секунду:
– Его Величеству нужен наследник. А лучше – сразу два.
На громкий смех Бришара оглянулись мои компаньонки.
– Здесь наше мнение полностью совпадает. Славно, что вы одной фразой выразили все мои тревоги. Пожалуй, из вас получится сильный союзник, Илайя. Вернёмся во дворец? Смеркается.
И он протянул мне руку – как равной.
Конец второй части
Часть третья. Союзница
Глава 1
– Лоу Келао, вы не чувствуете себя в Кергаре заложницей? Ведь ещё полгода назад наши государства враждовали.
Противная журналистка гаденько улыбалась.
– Его Величество делает всё возможное, чтобы империя стала моим вторым домом, – я тоже улыбнулась, причём у меня это вышло намного искреннее. – В истории немало примеров того, как бывшие противники становились союзниками и друзьями.
– И вы не скучаете по Айлу?
Глаза моей мучительницы оставались хищно-алчущими, а её вопросы – провокационно-безжалостными. В любом моём ответе она пыталась найти подвох. Скажу «скучаю» – вновь поднимет тему вражды и чужбины. Отвечу «не скучаю» – завуалированно обвинит меня в бессердечии.
– Для дочерей лоу расставаться с семьёй естественно. Таковы наши традиции. Княжна с детства знает, что отправится к мужу на другой остров. Поэтому она заранее учится любить свою новую родину.
– Разве можно научиться любить? – с наигранным ужасом спросила журналистка.
Будь моя воля – я дала бы ей пощёчину. И за её скользкие взгляды, и за высказанные ранее предположения о холодности императора. Но это Кергар, не Айлу. Здесь даже будущая императрица не могла распускать руки.
– Судя по моей матери – вполне. Она дочь князя Мáйу, но любит наш остров всем сердцем.
– Брак ваших родителей тоже договорной? – попалась на крючок злыдня.
– Других среди лоу не бывает.
– И горькая участь ваших отца и матери вас не остановила?
– Мои родители по сей день влюблены друг в друга, словно молодожёны, – внутренне я злорадно усмехнулась. – Мне всегда хотелось таких же отношений.
Но я о них могу только мечтать. Берган опять начал меня избегать. Второй день о нём не было ни слуху ни духу. «Берг испугался, – сказал мне Бриш. – Простите его малодушие. Трудно, когда реальность рушит вбитые с детства установки».
– Лоу Илайя… – журналистка вновь открыла рот, но вперёд выступила Сина.
– Интервью закончено, льена Пáлер. Вам выделили четверть часа, прошло уже тридцать семь минут. Лоу Илайя и так проявила неслыханное великодушие.
Я благодарно посмотрела на компаньонку. Намёков настырная журналистка не понимала, а быть грубой, помня просьбы Бриша, я остерегалась. Помощник злыдни молча собрал визоаппаратуру и вышел из комнаты. Журналистка с кислой миной последовала за ним.
– Какое счастье! – от избытка чувств Сина всплеснула руками. – В который раз, Илайя, я жалею, что у нас не в ходу методы вашего уважаемого отца!
– В Кергаре нет акул, – я наконец-таки расслабилась.
– Увы, – вздохнула Мира. – Надо попросить князя – пусть пришлёт парочку. Устроим аквариум с подогревом и будем проводить интервью исключительно на его фоне. Лоу Илайя, может, примете ванну? После общения с газетчиками каждый раз