– Ты слишком странный. Ненастоящий мальчишка, наверное, был бы слишком обычным. Любил бы футбол, спорт, стрельбу из лука.
Я улыбнулся.
– Тогда ты тоже самая настоящая.
Женя не ответила. Она разглядывала свое отражение в воде. Худое веснушчатое лицо с высокими скулами и узким шелушащимся от загара носом, тонкую шею, на которой болтался на тонкой веревочке гладкий камушек с неровным отверстием. Такие я любил находить на берегу моря. Друзья называли их «куриный бог» и очень ценили. Лучший экспонат был у Валеры – полупрозрачный и гладкий, с аккуратной дыркой почти посредине. Я подозревал, что он сам старательно проковырял ее гвоздем.
– Что будем делать? – тихо спросил я. Этот вопрос начал меня мучать сразу, едва я осознал, что больше не смогу вернуться домой.
– Все просто. Мы найдем твою сестру, мою маму и попробуем выбраться отсюда. Но для начала раздобудем немного еды и вещей.
Я кивнул. Неправильно было все это. Женя сидела возле меня, такая хрупкая и слабая, какой и должна быть девчонка, а я спрашивал у нее что нам делать дальше, словно хотел спрятаться за ее узкими плечиками. Это мне нужно было придумывать план, говорить, что все будет хорошо и утешать ее. Я поднял руку и неловко коснулся ее плеча. Она вздрогнула, потом вдруг улыбнулась и сжала мою руку.
– Все будет хорошо.
Ей я верил. Казалось, что во всем этом странном месте только она реальная и живая. Даже я казался сам себе каким-то призраком, вялым и совсем нестрашным.
– Где мы, как думаешь? – спросил я.
– В каком-то страшном месте. Сначала я думала, что это сон, но проснуться не получилось. Я спала, когда мы ехали сюда, а проснулась уже возле дачного домика. И все изменилось.
– Может инопланетяне нас забрали, – предположил я. – А что? Я читал о таком. Сидим сейчас где-нибудь под куполом на пятой планете Канопуса.
– Если с этого твоего Канопуса можно выбраться, то почему бы и нет. Но мы подумаем об этом потом. Сначала найдем твою сестру и мою маму.
Женя поднялась на ноги и положила мне на плечо мою летнюю куртку.
– Если искать, то наверху, в центре поселка. За несколько недель я обошла вдоль реки все, но не увидела никаких следов моей мамы. Тут и пропасть негде – река и берег.
– А электричка? – предположил я.
– Чтобы дойти до станции, нужно знать, где перейти реку вброд. А моя мама плавать не умеет.
– Сестра умеет, – сказал я. – Но в реку ни за что не полезет. Признает только бассейн и море.
Женя пожала плечами.
– В любом случае начнем с поселка. Может найдем этот несчастный хлебный магазин.
Я поднялся.
– Идем сейчас?
– Нет. Подожди меня здесь, мне нужно кое-что сделать.
– Хорошо.
Женя спрыгнула с борта в прозрачную воду и побрела к близкому берегу. Я ждал ее, бродя по палубе и пиная осколки стекол, пока не понял, что побежала она не по своим девичьим делам. Прошел, наверное, час, но ее все не было. Солнце раскалило палубу, дрожащий воздух поднимался от горячего металла вверх и в нем дрожали стволы деревьев на берегу, песчаная полоса за рекой и далекий силуэт мальчика, который брел по песку в своей бумажной шляпе.
Скрывшись за деревянной катушкой, я затаился и почти не дышал, словно с сотни метров меня можно было услышать. Еще пару дней назад незнакомый мальчишка на берегу не вызывал ничего, кроме любопытства. Сейчас почему-то мне было действительно страшно.
Я просидел, не двигаясь довольно долго. Иногда мне казалось, что я слышу близкие шаги и плеск в воде совсем рядом, и тогда я еще сильнее вжимался в шершавые доски, из которых была сколочена катушка для троса. По крайней мере тут была тень, и я старался не высовываться из нее. Женя в любом случае окликнула бы меня. Но она все не шла. Хотелось пить. И есть. Сейчас я согласился бы и на сухие огурцы.
Я не заметил, как уснул. Проснулся от того, что солнце светило мне в лицо. Ни Жени, ни ее следов вокруг. Я спустился к воде. Не оставалось сомнений, что с Женей что-то случилось. Скорее всего ей требовалась моя помощь, в то время как я спал к тени, прячась от каждого звука. Злой на себя, я побрел по пояс в воде к изгибу берега, где заводь сливалась с рекой. Песчаное дно под ногами мягко пружинило под подошвами сандалий. В воде сновали мелкие мальки. Вскоре стало совсем мелко, вода едва доходила до колен. Солнце успело прогреть ее и, несмотря на родники, тут она была теплая, словно чай из походного термоса. От мыслей про чай пить захотелось еще больше.
Обогнув песчаную косу, я вышел на берег. Только реку отсюда не было видно. Она должны была быть тут – широкая и мелкая с зеленоватой водой, но передо мной простирались темные воды заводи. Солнце сияло над мостиком земснаряда, от которого я только что отошел на полсотни шагов. Обернувшись, я увидел косу, за которой, в этом я уже не сомневался, была та же заводь.
– Все нормально, такое бывает, когда перегреешься на солнце, – шепнул я сам себе и зачерпнув из реки прохладную воду смочил волосы на макушке.
Держась строго середины заводи, можно пройти гораздо дальше, прежде чем поймешь, что непостижимым образом повернул назад. Заводь казалась огромной, словно тянулась на много километров вперед. И в конце нее виднелся темный силуэт земснаряда.
Наверное, я должен был запаниковать или испугаться, но странные события этого для совершенно лишили меня способности удивляться. Странная заводь не отпускала меня, отрезала от реки. Оставалось лишь пробираться сквозь заросли к знакомой тропинке, по которой можно было выйти к поселку.
У воды заросли стояли глухой стеной и продраться сквозь них было почти невозможно. Под ногами скользил ил и тонкие корни. Обдирая руки, я пролезал сквозь кустарник, за которым виднелись ветви ракиты, а еще дальше высокие дубы. Но стоило мне пролезть сквозь тонкие острые ветки, я оказался в зарослях рогоза. Под ногами хлюпала вода. Высокие кусты впереди потихоньку расступались, а за ними открывался простор тихой заводи. Над земснарядом нависло солнце, неуклонно катящееся к горизонту. Женя была права. Это место не только не найти без нее, но и покинуть его тоже нельзя. Впрочем, знать этого наверняка она не могла. Иначе не оставила бы меня здесь на весь день.
– Зачем уходил? – голос Жени раздался из-за деревянной катушки, за которой еще час назад прятался я. Она выглянула