Она улыбнулась.
– Верно. И футбол и прочий спорт. Так бывает, Саш, когда у папы девочка, а он так хотел мальчика.
Я замолчал, поджав губы. Мне и в голову не приходило, что Женя может оказаться другой. Она была симпатичной, но слишком мальчишкой в ее привычках и поведении, намного больше, чем я сам. Я думал, ей это нравится быть такой.
– Зато у него теперь две девочки, – торопливо и немного зло сказал я.
Женя странно посмотрела на меня и вдруг засмеялась.
– Верно! – она потрепала меня по голове. – Ты смешной, хоть и чудик.
Она растянулась на матрасе, заложив руки за голову и закрыв глаза. Мне было немного обидно от ее слов.
– Чудик, вот поэтому? – я постучал рукой по альбому.
Он приоткрыла глаз и вздохнула, взглянув на меня.
– Нет. Потому что стесняешься сам себя.
Я хотел сказать про нее тоже самое, но промолчал.
– Прочитай что-нибудь, – вдруг попросила Женя. – У тебя же там в альбоме много всего.
– Про Белла? – спросил я.
– Как хочешь.
– Но все истории про него в тетрадке, которая дома. Хотя нет, не все. Пара рассказов тут. Конечно, не самых лучших, – я скромно давал рекламу своему герою, чтобы он произвел впечатление получше. Эх, прочитать бы ей «Белл и говорящие статуи» – вот где интересно и жутко. Жаль, не помню ее наизусть.
– Давай, что есть.
Покопавшись в альбоме и мельком кинув взгляд на Светку, я отыскал короткую историю про сыщика и отель в горах.
– Про жуткий отель в горах, – пояснил я.
– Сойдет.
– Тебе правда будет интересно?
– Не сомневайся, – улыбнулась Женя.
Я набрал побольше воздуха в легкие и начал читать.
– Однажды туманным утром знаменитый сыщик Александр Бэлл ехал по горной дороге, спасаясь от приспешников преступного синдиката «Виктори», которые преследовали его от самой Женевы. Он держал пистолет на коленях и постоянно смотрел в зеркало заднего вида, ожидая, что вот-вот на повороте появится черный кабриолет с головорезами синдиката. Дорогу окутывал туман…
Я читал долго и не спеша, иногда поглядывая на Женю. Иногда мне казалось, что она уснула и я замолкал, но Женя приоткрывала глаз и вопросительно смотрела на меня. Я продолжал. На месте, где Александр Белл убегал от оживших картин, преследовавших его в стенах горного отеля, а краски переползали от рамы к раме, Женя вдруг села, подобрав под себя ноги. Она не останавливала меня, пытаясь угадать концовку и не советовала, что можно было бы изменить. Только тихонько кивала головой.
– Понравилось? – спросил я, захлопнув альбом.
– Но он же не завершен.
– В этом и смысл. По тексту разбросаны подсказки, как он спасся, оставшись на крыше наедине с нарисованными злодеями.
Женя задумалась.
– На одной из картин злодей расплывается, угодив ногой в лужу. Они боятся воды. Белл обольет их водой и спасется.
Я довольно кивнул.
– Верно!
– Но ведь у него нет с собой воды.
– Да, но я очень подробно описал, как сгущаются грозовые тучи, а вдалеке гремит гром. Это намек на то, что с минуты на минуту начнется ливень.
– И злодеев просто смоет! – Женя рассмеялась. – Хитро. Ты молодец. Я бы, наверное, просто описала все как есть.
– У меня есть еще один, – похвастал я. – «Белл и бесконечный сон».
– Звучит жутко, – сказала Женя.
– Я почитал бы, но у меня его нет с собой. Там о том, как однажды Белл попал в аварию на горной дороге и последний момент (тот самый, в который проносится перед глазами вся жизнь) растянулся в бесконечность. Но он этого не знал. Он жил у себя в доме, хотя и встречал повсюду подсказки о том, что с ним случилось. О том, что это лишь миг жизни, он тоже не знал. Жил среди людей, которых считал живыми, но они были лишь образами в голове. Некоторых он видел лишь мгновение в машине, с которой столкнулся. Но это не мешало им быть настоящими людьми, пусть и в голове Белла. А по ночам приходили чудовища.
– Откуда же они взялись? – спросила Женя.
– В любой голове полно чудовищ. А когда сон бесконечен, они оживают. Иногда Белл уже готов был проснуться, но что-то постоянно мешало ему, и он просыпался вновь в своем доме, забыв предыдущие события. Словно сон перезагружался.
– Но ведь так невозможно понять, проснулся ты или нет.
– Вот поэтому и страшно.
Женя кивнула.
За окном быстро темнело.
– Надо Иру перенести, – напомнил я.
– Тише! – Женя приложила палец к губам и бросилась к окну, затаившись под подоконником. Я не сразу расслышал шорох снаружи и хруст веток, словно кто-то бродил вокруг дома не решаясь зайти. И мне вдруг стало действительно страшно. Даже тогда дома, в тот момент, когда я видел странные вещи и слышал шаги на лестнице, я все равно ощущал себя в безопасности. Но тут я казался сам себе беспомощным, а мне предстояло защищать двух девчонок от собственных родителей. Я посмотрел на свои плохо сжатые кулаки. Нет, даже их я бы не смог применить против папы и мамы, кем бы они там не оказались.
Шаги снаружи были все отчетливее. Я набрался смелости и аккуратно выглянул из-за откоса, хотя Женя отчаянно мотала головой.
Сначала не рассмотрел ничего в сгустившихся сумерках. Темный кустарник отгораживал двор от узкой дороги, по которой мы пришли сюда. На ней темнели крыши домов, а еще дальше виднелся свет. Там горели лампы на летней веранде, вокруг которых вились летние мошки. Мошек я, конечно, не видел, зато очень хорошо разглядел две фигуры на тропе. Они стояли, повернувшись в разные стороны и медленно расходились. Без труда я узнал отца. Он шел в сторону реки, сжимая в руках остатки радиоприемника. Под его ногами шуршала сухая трава. Он не озирался по сторонам, словно знал точно куда идти, но и не спешил. Шаг за шагом он удалялся от нас. Второй силуэт я узнал не сразу, хотя и догадывался, что это отец Жени. Он медленно брел по тропе и заглядывал через заборы на участки, всматривался в темные окна летних домиков.
– Что там? – шепнула Женя.
Я покачал головой.
У перекрестка силуэт остановился. Я был уверен, что он пойдет дальше или свернет в сторону, уходя все дальше вглубь дачного поселка. Тогда закрыв двери и затаившись на мансарде, можно было переждать до утра. Но внезапно он развернулся и зашагал обратно. Мне на мгновение показалось, что он посмотрел прямо на меня. Ерунда, конечно. Меня