– О – снова восклицаю я, чувствуя, как мое воображение начинает работать на пределе своих возможностей.
Грэйсин притягивает меня к себе и, не теряя времени, расстегивает брюки. Задыхаясь от нетерпения и волнения, я свешиваю ноги с кровати и, не сдерживая желание, начинаю стягивать его джинсы вниз. Грэйсин помогает мне окончательно снять их, и я фокусирую внимание на внушительной длине его члена, скрывающегося под черными боксерами. Его головка выделяется на более темном фоне ткани, и я с нетерпением тянусь к ней губами, желая ощутить его вкус, пусть даже через слой хлопка.
Мои губы следуют за пальцами, скользящими по его члену. Подняв глаза, я встречаю взгляд Грэйсина, полный голода и огня. Он не обманул насчет сюрприза: даже сквозь ткань я ощущаю твердую горошину – еще один пирсинг. Вдыхая его теплый мускусный аромат, я поднимаю руки к бедрам и снимаю трусы. Впервые в жизни Грэйсин предстает передо мной обнаженным. От этого зрелища я замираю и беру его член в руки. Мне кажется, я никогда не видела ничего прекраснее. У меня нет другого способа описать его: идеальный, толстый, длинный, налившийся кровью член. С головки стекает капелька предсеменной жидкости, а прямо над отверстием уретры возвышается штанга пирсинга, состоящая из двух бусин – той, что побольше, сверху и поменьше снизу. Представляя его член внутри себя, я сжимаю бедра и подношу головку к губам, чтобы ощутить ее вкус.
Кажется, это стало для Грэйсина полной неожиданностью. Через мгновение он, запустив пальцы в мои волосы, начинает тихо стонать.
– Боже мой, – успевает произнести он, прежде чем я касаюсь языком его возбужденной головки.
Я беру член в рот и не могу сдержать стон. Вкус, который наполняет мой язык, опьяняет. Но мне хочется большего. Я хочу испытать Грэйсина на прочность, как он испытывал меня в течение всех этих недель, поэтому беру его член в рот настолько глубоко, насколько это возможно.
Мне нужно было привыкнуть к ощущению штанги на кончике языка, но вскоре я нахожу свой ритм и сосредотачиваюсь только на его реакции на мои действия. Какое-то время его руки в моих волосах направляют меня, а через несколько мгновений он сжимает кулаки, заставляя остановиться. Выскользнув из моего рта, Грэйсин поднимает меня и жадно целует в губы. Его возбужденный член оказывается между нами, и я пытаюсь обхватить его ногами, но Грэйсин слишком высок для меня.
Когда он отпускает меня, я чувствую, что задыхаюсь.
– Ляг на спину, – говорит он, и я дрожу от его командного тона.
Я выполняю его указания, а Грэйсин помогает мне снять джинсы и нижнее белье. Расстегнув бюстгальтер, я бросаю его на пол и замечаю, как взгляд Грэйсина скользит по моему телу.
– Раздвинь ноги, – говорит он, прикусывая губу, и его голос звучит настолько властно, что я не могу не подчиниться.
Я раздвигаю ноги, а он кладет руки мне на колени и садится передо мной. Ощущая его дыхание на своем сокровенном месте, я откидываю голову назад в предвкушении наслаждения. Грэйсин обхватывает мои бедра своими сильными руками и осторожно тянет меня к краю кровати. Затем он наклоняется вперед, и в следующую секунду его губы уже нежно касаются моей возбужденной плоти. Конечно, я знала, что он хорош в поцелуях, но в вылизывании моей киски он просто бесподобен. Я то ли вскрикиваю, то ли издаю стон, не осознавая, что происходит, потому что все мои чувства растворяются в наслаждении.
Боже мой.
Не знаю, можно ли считать меня плохим человеком, если мне это нравится. Я точно не могу быть хорошей, ведь когда он ласкает меня быстрыми движениями языка, моральные принципы и представления о правильном и неправильном мне кажутся неважными. Комната наполняется влажными торопливыми звуками, которые сопровождают оральные ласки. Меня охватывает удовольствие, но я хочу большего. Жажду этого. Нуждаюсь в этом.
Грэйсин возвращается к моему клитору, и я начинаю двигать бедрами в такт движениям его языка, чувствуя себя свободной, безрассудной и раскованной. Я и не осознавала, насколько это необходимо мне, пока не ощутила, что оргазм близок.
Когда из моей груди вырываются громкие стоны, Грэйсин усиливает свои ласки. Мне начинает казаться, что я либо вот-вот потеряю сознание, либо не смогу больше выдержать это напряжение. Это полностью меняет мое представление об удовольствии. Одной рукой он обхватывает мои бедра, чтобы ему было удобнее, а пальцами другой раздвигает мои влажные складки. Его пальцы внутри меня, губы, обхватившие клитор, и обещание того, что вскоре его член окажется во мне, заставляют мои мышцы сжиматься вокруг его пальцев и доводят меня до предела. Я открываю рот и кричу, а затем его напор ослабевает, и Грэйсин дает мне возможность прийти в себя после оргазма.
Может показаться, что бурный оргазм дарит мне кратковременное умиротворение, но на самом деле он лишь усиливает мой аппетит. Когда Грэйсин поднимается с постели, я откидываюсь на подушки и тяну его за собой.
– Ты даже не представляешь, как долго я мечтал об этом, – говорит он, забираясь на кровать. Грэйсин страстно целует меня, и я ощущаю свой вкус на его губах, а в моей голове кружатся воспоминания о нашей первой близости.
– Внутри меня, – произношу я, едва дыша, – ты мне нужен здесь, внутри меня.
– Разве поцелуя было недостаточно? – спрашивает он.
– Ни в коем случае, – отвечаю я.
– Жадная девочка, – он опускается на колени между моих ног и смотрит сверху вниз. – Позволь мне полюбоваться тобой. В этот раз я не хочу торопиться.
– Позже, – говорю я, протягивая Грэйсину руки, но он лишь качает головой.
– Не волнуйся, я позабочусь о том, чтобы ты получила все, что нужно.
Он прижимается головкой ко входу в мое влагалище, и в этот момент ко мне приходит осознание, насколько сильно я его хочу. Грэйсин убирает руки с моих бедер и накрывает меня своим телом, а наши взгляды устремляются туда, где мы вот-вот должны соединиться. Мои бедра дрожат, я сжимаю руками простыню, а Грэйсин, словно понимая мои чувства, раздвигает мои ноги еще шире и приподнимается, чтобы найти идеальный угол для проникновения. Он входит в меня всего на несколько дюймов и стонет, когда я беспомощно сжимаюсь вокруг него.
– Что? – с тревогой спрашиваю я, заметив, как он оглядывается по сторонам.
– Презерватив, – отвечает он сквозь стиснутые зубы, – но я не уверен, смогу ли