— Ударной группе номер шесть — полный вперед! Цель — южные «врата» Кронштадта! Ударной группе номер семь — поддержать прорыв…
Два десятка кораблей Грауса, оказавшихся ближе всего к южному сектору крепости, развернулись и на полном ходу устремились к открывающимся вратам. Впереди шли тяжелые линкоры, за ними — крейсера огневой поддержки и несколько эсминцев прикрытия.
— Пусть 7-я группа сосредоточит весь огонь на кораблях, прикрывающих вход, — распорядился Явор. — А 6-я должна пробиться внутрь, пока створки не закрылись…
…Саладзе, увидев маневр противника, мгновенно понял его намерения:
— Они идут на прорыв, пытаясь зайти внуть через южные «врата»! — воскликнул он. — Группе «Тета» — немедленно к южному сектору! Всем доступным кораблям — сосредоточить огонь на прорывающейся группировке противника!
Но было уже поздно — корабли указанной группы находились слишком далеко, чтобы успеть прикрыть врата до подхода вражеских сил. А оставшиеся в этом секторе три корабля охраны были не в состоянии сдержать натиск сразу двадцати с лишним вражеских вымпелов.
— Скорость закрытия врат? — резко спросил Саладзе.
— Еще как минимум шесть минут до полного закрытия, — ответил офицер связи. — К тому же поврежденные корабли только заходят внутрь. Процесс нельзя ускорить без риска для их безопасности.
На тактической карте разворачивалась драматическая картина — ударная эскадра противника стремительно приближалась к южным шлюзам Кронштадта, сметая на своем пути малочисленные силы прикрытия. Плазменные заряды главных калибров линкоров и тяжелых крейсеров Грауса обрушились на корабли охраны, быстро истощая их и без того ослабленные щиты. Один за другим три корабля Саладзе теряли защиту, а затем и структурную целостность под сокрушительным огнем противника.
— Крейсер «Великие Луки» получил критические повреждения и выведен из строя, — мрачно доложил офицер слежения. — Эсминцы «Гордый» и «Стрелец» уничтожены!
Саладзе сжал кулаки, глядя на тактическую карту. Ситуация для его подразделения становилась катастрофической.
— Соедините меня с командиром крейсера «Полоцк», — распорядился он.
— Капитан Голубкин на связи, — доложил офицер связи через несколько секунд.
— Сергей Николаевич, — обратился Саладзе к командиру поврежденного крейсера, — противник хочет проникнуть внутрь на ваших спинах. Времени на завершение стандартной процедуры входа нет. Вам нужно форсировать вход, даже если это приведет к дополнительным повреждениям. Иначе дело плохо.
На экране связи появилось усталое лицо капитана, покрытое сажей и кровью:
— Понял вас, Вахтанг Георгиевич. Мы ускорим вход. Но должен предупредить — наши двигатели работают нестабильно. Есть риск полной потери контроля.
— Риск принимается, — твердо ответил Саладзе. — Действуйте.
Поврежденный крейсер и сопровождающие его корабли увеличили скорость входа в крепость, рискуя столкнуться с внутренними конструкциями дока или потерять управление. Но даже этот рискованный маневр не мог гарантировать, что враг не успеет добраться до ворот прежде, чем они закроются.
— Ударная группа противника приближается! — доложил офицер слежения. — Расстояние — пятьсот километров и сокращается!
Саладзе быстро оценил ситуацию:
— Поврежденным кораблям потребуется еще как минимум четыре минуты на завершение входа, — заключил он. — Мы не успеваем закрыть шлюз. Придется принять бой непосредственно у входа.
Он повернулся к офицеру связи:
— Передайте группе «Тета» — полный вперед к южным вратам! Все системы на максимум! Они должны успеть перехватить прорывающуюся группировку!
— Есть, господин адмирал!
Но Саладзе понимал, что группа «Тета», состоящая всего из пяти кораблей, не сможет остановить два десятка вражеских вымпелов.
— Стационарные орудия крепости? — спросил он, ища любую возможность усилить оборону.
— Большинство орудийных платформ в южном секторе уничтожены предыдущими атаками, — ответил кавторанг Верещагин. — Оставшиеся ведут огонь, но их недостаточно для сдерживания такой крупной группировки.
Положение казалось почти безнадежным. Корабли противника стремительно приближались к открытым вратам крепости, и ничто, казалось, не могло остановить их прорыв…
…— Они в ловушке! — воскликнул Птолемей, указывая на тактическую карту. — Противник не может закрыть врата, пока его поврежденные корабли не войдут внутрь, а к тому времени наши быстроходные крейсера уже будут там!
Явор кивнул, признавая правоту первого министра. План сработал даже лучше, чем они ожидали.
— Передайте командирам атакующих групп — как только их корабли достигнут врат, немедленно начинать высадку абордажных команд, — распорядился вице-адмирал. — Мы должны захватить контроль над механизмами ворот, чтобы они не смогли закрыться за нашей спиной…
Глава 8
— Группа «Альфа» сообщает о критических повреждениях своих кораблей, — доложил кавторанг Верещагин, его лицо осунулось от напряжения боя. — Линкор «Севастополь» потерял щиты, четыре из четырёх маршевых двигателей выведены из строя. Прикрывая отход остальных, он остаётся в арьергарде.
— Что с группой «Дельта»? — спросил Саладзе, стараясь удержать в голове полную картину сражения.
— Полностью уничтожена, господин бригадный адмирал, — глухо ответил связист. — Последний корабль взорвался две минуты назад, приняв на себя огонь сразу трёх крейсеров противника.
Саладзе на мгновение прикрыл глаза, отдавая дань уважения погибшим, затем снова сосредоточился на тактической карте. Статистика была неумолимой — из тридцати двух кораблей его дивизии в строю оставались меньше половины, и большинство из них получили серьёзные повреждения.
— Крейсер «Полоцк» и эсминцы завершили вход внутрь сферы, но… — добил Саладзе дежурный оператор. — Противник высадил штурмовые команды в центре управления вратами и по последним данным взял их под контроль! Шлюзы уже не закрыть.
— Курс на южные «врата»! — скомандовал бригадир. — Полный вперёд!
Линкор «Переяславль» развернулся и устремился к южным шлюзам Кронштадта, набирая скорость.
Бригадный адмирал повернулся к старшему помощнику:
— Орест Петрович, объявите общую тревогу.
— Слушаюсь.
По всему линкору разнеслись тревожные сигналы.
— Расстояние до шлюзов — сорок восемь километров, — доложил навигационный офицер. — Корабли противника на расстоянии тысячи двухсот.
Саладзе кивнул и повернулся к Верещагину:
— Если мы не можем закрыть шлюзы, то «Переяславль» заблокирует проход.
На мостике воцарилась тишина, прерываемая только сигналами приборов и далёкими звуками продолжающейся эвакуации. Все понимали, что это означает.
Массивные створки из нимидийской стали не двигались, оставляя открытым огромный проём, ведущий внутрь крепости.
— Расстояние до шлюзов — двенадцать километров, — доложил навигационный офицер.
— Корабли противника? — спросил Саладзе.
— Расстояние — восемьдесят километров и сокращается. При текущей скорости они достигнут врат через две минуты тридцать секунд.
Саладзе кивнул, подтверждая свои расчёты. Ситуация развивалась именно так, как он и предполагал. Линкор неумолимо приближался к южным «вратам». Массивные створки продолжали быть распахнутыми настежь,