— М-м-м! — Петя с силой потёр лицо руками и ткнул в друга пальцем:
— Серго! Огляди сидящих за этим столом, и скажи: что ты видишь?
— Вас вижу. Кого ещё?
— А мы — кто? — продолжал допытываться Витгенштейн, и я что-то не въезжал, куда он клонит.
— Вы — мои друзья! А-а-а… — протянул Серго. — Кажется, я понял… Хочешь титулами торгануть, э? Перед кем и, главное — зачем?
— Господа, я хочу… хочу начать с отступления. Можно? — не дожидаясь ответа, Петя забегал по кабинету, жестикулируя: — Друзья мои, если не считать Коршуна, нас троих все в Российской империи раньше считали балбесами. Молодыми, богатыми бездельниками и сумасбродами. И наши несомненные боевые подвиги зачислялись в ту же копилку! Да, господа! Я когда в госпитале лежал, а потом у родителей Коршуна в бане парился — много думал. А потом у папеньки докладные специальные да характеристики запросил и почитал…
Он подошёл к окну и выглянул наискосок в одну сторону, в другую…
— Ты шпионов боишься, что ль? — спросил Сокол, но Петя только отмахнулся.
— Так вот. Душераздирающее зрелище, вот что! Нет, в обществе очень уважают личную силу. Силу, удачу… Но… Это только одна сторона монеты, что ли? И она… как бы сказать… мальчишеская? Всё же, как ни крути, такого уровня, чтоб с нами единолично считались армии противника, нам никогда не достичь.
— Н-н-ну допустим… — начал Сокол.
— Да что «допустим»! Мы героические — но пешки. И здесь мы ограничены природными данными. И даже не спорь! — затряс он пальцем перед носом у Ивана. — Всё так! Даже наши девчонки-мороженницы по части боевой магии кроют нас, как бык овцу! Нет, как бык курицу!
— Ну, кроют, — Серго отставил кружку. — Дальше что?
— А дальше — есть вторая сторона! Ваша состоятельность в обществе.
— Финансовая, что ли? — поднял одну бровь Сокол.
— В том числе, но не обязательно. Главное — вес. Возможность сказать своё слово. Вот… Вот себя в пример возьми!
— А что — я?
Кажется, Ивану не очень-то хотелось быть примером.
— Да нет уж, не отпирайся! Ты у нас не так давно в начальники училища назначен. И пусть половина света обсуждает это только как синекуру от родственников, поскольку в глазах общества ты, Иван — инвалид…
— Ты говори, да не заговаривайся! — возмущённо перебил его Сокол. — Тут так голова от забот с этим училищем порой пухнет! Синекура! Да я выезд в Индию за отпуск считаю. Отдых у меня такой!
— Да я ж не спорю! Я знаю, как ты иногда зашиваешься. Но, опять же, вот вроде синекура, а, условно говоря, акции твои в обществе сильно выросли! Уважаемый человек стал! Начальник училища! Не шалопай, на шагоходе личном туда-сюда гоняющий! И даже твоя поездка на этот рудник воспринимается как: «Вот кто-то охотится, кто-то рыбачит, а Великий князь изволит из пушек пострелять! Имеет право!» И это, опять же, плюс.
Серго хотел что-то сказать, даже рот успел открыть, но Петя его ловко опередил:
— У Серго другая история. Ты в курсе, дорогой князь, что благодаря твоей Дарье с её опытом семейной стажировки в Уральской горнорудной компании, Фридриху этому Прусскому да ещё Панкратову о тебе стали отзываться как об очень удачном промышленнике? Ежели вы Коршуновское месторождение поднимете — а вы поднимете, это уже понятно — это не только Илье в плюс будет. Это про тебя тоже станут говорить! Князь Багратион-Уральский — матёрый промышленник! И уже кое-кто говорит.
На это Серго не нашёлся, что ответить, а Петя уже пёр дальше:
— Теперь Илья. Тут вообще знающие люди руками разводят. Такой взлёт вверх простым фаворитизмом не объяснишь. Не бывало такого! Начал как рядовой казак, безо всяких протекций. Нижние чины на редкость быстро проскочил. И — оп! Уже пилот малого шагохода. Оп! — владелец дирижабля. Оп! — три дирижабля родственного товарищества превратились в одиннадцать, из них три — новейшие скорые!
— Ого! Эт когда Афанасий успел? — удивился я.
— А ты чаще интересуйся делами «КТК». Ты вообще в курсе, что зятя твоего дворянское общество Иркутска на звание самого талантливого предпринимателя выдвинуло? И есть немалая вероятность, что он эту награду получит. По крайней мере, в Иркутской губернии. Так вот. Теперь у тебя уже два шагохода. Два личных вассала, один барон, второй вообще принц прусский, потом кайзер дарует тебе титул. Общество судачит, что тебе вообще предлагали вначале гражданство да подданство сменить…
— Не было такого!
— Да я знаю. Не перебивай! А ты, Илья, в курсе, что к тебе теперь очередь на встречу на год вперёд расписана? Все ждут, когда ты с этой «глупой войнушки» вернёшься и настоящим делом займёшься!
— Не понял… — Я поставил кружку на стол и подозрительно уставился на сидящих за столом князей: — Эт каким же?
— «Свадебный Ворон»! — развёл руками Витгенштейн. — Книжек в доступе нет, согласен. А слухи-то всё равно есть! Особенно после Дашкова. Остались сомневающиеся, которые ждут: а вдруг-де расстроится свадьба? Но после святок пачками приглашения получать будешь, так и знай!
— Это хорошо, что ты меня предупредил! — от души поблагодарил я Петра, зарекаясь ни в какие гости не хаживать.
— Теперь далее! — Витгенштейн обвёл нас горящим взором. — Господа, а как же я? У вас у каждого есть важное и, не побоюсь этого слова, прибыльное, дело. А я?
— Петя. Ты с коленок-то встань! — не выдержал я.
— В смысле? — скривился Витгенштейн.
— В коромысле! Князь Пётр Витгенштейн! Извольте соответствовать!
— Чему соответствовать, Коршун? Чему?
— Призванию своему, в первую очередь! Ты у нас кто?
— Ну-у-у… балабол? — тихо спросил Витгенштейн.
— И это тоже, — меня было не сбить с пути. — Но в первую очередь, Петя, ты — генератор идей и смыслов. И твои докладные записки всегда с интересом читают на самом верху. Так и выбирай себе… я уж не знаю… амплуа политика. Или как там аналитиков высокого ранга называют? Не в курсе.
— Да так и называют. Но хотелось бы серьёзное какое-то дело заиметь. На гражданском поприще, понимаете ли. Ваши предложения, господа.
Мы переглянулись. Серго задумчиво посмотрел в свою опустевшую кружку и сказал:
— Кофе.
— Кстати — да! Кофе тут отличный! — немедленно согласился я.
— Вы мне лавку кофейную, что ли, предлагаете открыть? — возмутился Витгенштейн.
— Петя, я с тебя периодически так удивляюсь! Ты иногда такой умница, а иногда тупой, как я не знаю… — с беспардонностью старого друга заявил Иван. — Ты индийского кофе много в России-матушке видел? А он вкусный! Ежели ты мешок кофе привезёшь — это одно, а если регулярные поставки, да тоннами, да чтоб дирижаблями везли, это ж совсем другое! Это уже…
— Вай, если одна овца — это просто овца, десять овец — лавка, а тыщщи этих овец — ты уже скотопромышленник получаешься! — эмоционально замахал руками Серго.
— Ну-у не знаю… кофе?..
— Кофе тут есть, и это главное! — подытожил я. — И вообще, ты предлагал в Бидар сгонять? Вот там у губернатора всё и выясним. И про кофе, и почему тут такие паршивые дороги…
— И вообще, это ж теперь Российская территория, — подхватил Сокол, — а порядка нет как нет!
— Ты это, Сокол, не гони лошадей-то, три-четыре месяца как наша земля. Ничего ещё и сделать не успели, — попытался урезонить его я.
— Вот и начнём, помолясь. Опять же, я в индийских городах ни разу не был. Надо закрыть сей досадный пробел!
— Опять по злачным местам прогуливаться изволите, Ваше высочество? — подколол Серго.
— Не без этого, не без этого… Опять же слёзную просьбу нашего общего друга уважить надо, да и Орлову предложить. Поставки в Россию — это ж выгодное дело. Особенно когда у тебя в компаньонах великие князья… Как вам идея, господа?
— Идея хороша, главное — чтоб реализация не подкачала, — пробурчал Серго. — У нас вечно на этом какие-то приключения вылезают.
— Это да, но так же интереснее, согласись! — Энтузиазм Сокола было не сломить. Впрочем, как всегда.
— Да согласен я. Всё, хватит разговоры разговаривать, давайте собирайтесь.