Сахарок, всё так же потешно, отдал честь и вернулся в строй.
— Бойцы. Верно служите своему господину и заслужите различные поощрения. Рыцарь Ланцелот первый, кто удостоился этой чести, за ещё прижизненные подвиги. Надеюсь, корпус рыцарей вскоре пополнится новыми героями. Р-разойтись!
— А вас, Ланцелот, я попрошу остаться.
Рыцарь, начавший делать шаг, застыл с поднятой ногой, повернулся на месте и прошагал ко мне.
— Можешь не прикидываться, я знаю, что ты можешь говорить. — покачал головой я, когда воин попытался перейти на жестовое общение.
— Простите, Повелитель. Не привык ещё. — голос мертвеца звучал как из ведра. Хотя, почему как — из ведра он и был. Шлемы у рыцаря был глухой. Даже без прорезей для глаз — они ему были ни к чему.
— Привыкай, тебе придётся часто взаимодействовать с живыми. Должность обязывает.
— Я выполню любую вашу волю.
— Куда ты денешься. Что скажешь о нашей обороноспособности?
— Ударная мощь на среднем уровне. Разведка в зачаточном состоянии. Тыловое обеспечение отсутствует.
— Это потому, что обеспечивать некого. Займись разведкой. Не дело это, узнавать, что враг пришёл, в последний момент. Возьми ребят из инженерного корпуса. Всё равно часть простаивает.
— Есть. Разрешите идти?
— Иди.
Раздав всем причастным и не очень, я решил заняться одним, давно откладываемым делом. Для этого позвал Морозова и мы вместе поехали в Питер.
— Куда едем, наставник?
— К Шуйским.
— Прямо в поместье? Не рано ли?
— Нет. Думаю, пора устроить ещё одну диверсию.
— Ой, я утюг дома забыл выключить. Давай вернёмся.
— А потом тебя в туалет потянет, куать захочется и вообще стемнеет. — усмехулся я.
— Да, всё так. А ещё Глаша не люблена.
— Глаша? Я чего-то не знаю?
— Ну…
— Не нукай. Небось наврал девке с три короба про любовь до гроба, она и поплыла в твои шаловливые ручки.
— Да нет. У нас всё серьёзно!
— Знаю я твоё серьёзно — на той неделе тоже было. Как её зовут? Авдотья?
— Обижашь, барин, Авдотюшка конечно девка видная, только характер у неё не сахар. Не уживёмся мы с ней.
— Ну ну, ты хоть с какой-нибудь ужиться сможешь? Герой любовник.
— Вот, кто бы говорил? Солько коек уже посетил?
— Мало!
— Вот и я так же. Сам же знаешь, что девкам одного только и надо.
— Чтоб побольше и потвёрже? — заржал я.
— Значит двух. — резюмировал здоровяк и поддержал хохот.
Смех, смехом, а шуба с мехом. Приехали мы в промзону и стали искать подхдящую жертву. Тьфу, цель. Как назло, ничего подходящего не находилось. Или производство было второстепенным, или охранялось так, что без бронетанкового корпуса не подступишься. Враги сделали правильные выводы из предыдущего случая и больше не допускали оплошностей в контроле местности.
Поняв, что прокатались мы зря, уже собрались было возвращатья, когда интуиция кольнула меня в филей. Завертев головой, я не заметил ничего необычного. Ну ходит рабочий люд. Кто в спецовках, кто в обычной одежде. Из не слишком плотного потока людей выделялся лишь один работяга, тащивший тяжёлый инструментальный ящик.
Выдлялся он тем, что шёл в нашем направлении. Я даже специально перебрался на другую сторону улицы — неизвестный повторил мой манёвр. Сделав знак Митрофану держаться подальше, я стал ждать, когда он подойдёт поближе, заодно приготовился к возможной атаке.
Только это меня и спасло. Когда между нами осталось метров пять, работяга неожиданно ускорился, и с криком: привет от Воробьёва! — бросил в мою сторону свою ношу. Откуда только силы взялись.
Мощность взрыва была такова, что частично разрушила стену здания, примыкавшего к тротуару, в том числе и с моей помощью. Не говоря уже о разбитых стёклах в округе. Что ни говори, а прокачался я очень вовремя — доспех с честью выдержал удар и не дал разлететься отдельными фрагментами про улице. Пушечным ядром, я пробил толстую кирпичную кладку и был остановлен только массивной станиной пресса. Многотонный механизм, впрочем, как ни в чём не бывало продолжил штамповать какие-то детали, а я скривился от звона в ушах. Последствия контузии оперативно устранил амулет, но лёгкая дезориентация всё равно оставалась.
— Вы живы? — изумлённо спросил чудом не пострадавший оператор пресса.
— Не дождётесь. — ответил я и стал выбираться наружу.
— Ей, вы куда? Кто возместит ущерб?
— Все вопросы к барону Воробьёву! — не став задерживаться и вступать в бессмысленную дискуссию, поспешил наружу.
Подрывник наверняка работал не один. Должен был быть кто-то для подтверждения устранения цели. Только, вот, как его вычислить среди разбегающихся людей? Мой взгляд метался с одной строны улицы на другую, пытаясь вычислить нужного человека, но всё тщетно. Все бежали достаточно натурально.
Что-то заметил Митрофан. Он метнулся в сторону видневшейся неподалёку трубы, облепленной антенами состовой связи. Одновременно с этим по моему шлему чиркнула крупнокалиберная пуля — они ещё и снайпера прислали!
Судя по всему, стреляли с той самой трубы. Огромными скачками, я стал нагонять ученика, успевшего набрать большую скорость. Возле злополучной трубы, мы оказались одновременно, но всё равно не успели — неизвестный снайпер заворачивал за угол, выжимая всё возможное из мотоцикла. Единственное, что мы успели подметить, то, что стреляла девушка. Или очень субтильный юноша.
— Ушла, зараза. — в сердцах, сплюнул в пыль Митрофан.
— Смертник говорил про Воробьёва.
— Думаешь, это он устроил?
— Учитывая его криминальные связи, легко.
— Его могли и подставить.
— Могли. Только уж больно всё стройно сходится.
— Нанесём дружеский визит?
— С занесением в грудную клетку. Он ведь так и не ответил за кражу.
— Точно. История в прессе как-то заглохла.
— А давай проверим. — я достал телефон и набрал Селезнёву.
— Слушаю. — раздался неприветливый голос из трубки.
— Василиса Фёдоровна, добрый день. Вас беспокоит князь Распутин.
— Князь⁈ Ой, здравствуйте. Извините, что так неприветливо ответила.
— Не переживайте. Я хотел бы узнать про историю с Воробьёвым.
— А. Тоже заметили, что все публикации пропали?
— Даже так?
— Именно. Эти уроды даже потребовали впустить опровержение. Дескать, порочим честное имя уважаемого человека.
— Дайте угадаю — Шуйские.
— Вы чертовски проницательны, князь. Теперь пишу про фонтаны Петергофа, вместо светской хроники. Как какая-то студентка, блин!
— Сочувствую. Как насчёт небольшого репортажа про погром?
—