— Астра! — снова сказал в трубку Костик. — Слушай, тут у нас планы немного поменялись. Короче, сегодня никак не судьба.
Я нажала на отбой, не ответив.
Слезы щипали мне глаза. Я отвернулась и решительно направилась прочь от клуба.
— Ты куда? — догнала меня подруга. — И даже не смей плакать из-за этого куска говна.
— И не подумаю, — горько рассмеялась я. — Еще скажи: я тебя предупреждала.
— Я скажу так: тебе повезло. Хуже было бы, если бы… Короче, все, что ни делается, к лучшему. Пойдем отрываться!
И мы пошли.
Но веселье явно не удалось. Настроение было гадкое. Я действительно ощутила себя дешевкой. Хотя, казалось бы, чего мне обижаться? Я и есть дешевка. Моя мамаша, лишенная за систематическое пьянство родительских прав. Детский дом. Хорошо хоть мне предоставили льготное место в институте. Правда, совсем не там, где мне хотелось бы учиться. Но ведь дареному коню в зубы не смотрят?
— Я отойду в туалет, — говорю я подруге, оставляя недопитый коктейль на стойке.
В туалет, откуда тянет сладковатым дымком, стоит очередь, и я пристраиваюсь в конце. Меня сразу же снова начинает разъедать обида. Поэтому, как только до меня доходит очередь и я запираюсь в прокуренной кабинке, то даю волю слезам. Они текут и текут, пока глаза не начинает щипать от туши. Я выскакиваю из кабинки, кладу сумку на край раковины и начинаю смывать макияж косметическим молочком из сумки. Потом мылом. Пока я умываюсь, старательно тру кожу и глаза, в туалете пустеет. Мне повезло: странным образом образовалось затишье. И почему-то музыки тоже почти не слышно. Я поднимаю голову и замираю. Метка не смылась! Недоверчиво слюнявлю палец и тру еще раз. Но нет, черные линии по-прежнему остаются на моей щеке. Мистика какая-то! Вроде бы Ленка использовала обычный карандаш для подводки глаз.
Вдруг метка снова обжигает меня. И в тот же миг зеркало, отражающее желтый кафель и серые дверцы кабинок за моей спиной, покрывается рябью. А затем вместо отражения меня на фоне туалета появляются ночной лес и странная луна, плывущая над зазубринами черных вершин. Луна тоже черного цвета, с яркой обводкой по краям — белой с фиолетовыми оттенками. Затмение! — сразу же приходит мне в голову. Я смотрю обалдело на переменившееся зеркало несколько секунд, а затем в душе вспыхивает гнев. Еще не хватало оказаться жертвой пранка. А я видела такой в интернете: зеркало заменяют экраном, на котором показывают разную хрень, и снимают на скрытую камеру реакцию людей. Перебьетесь, злюсь я. Трогаю рукой стекло экрана. И в тот же миг меня затягивает в зеркало.
Глава 3
Может быть, когда с тобой умрем, мы в тот лес направимся вдвоем
Лес. Вершины елей, загораживающие свет редких льдистых звезд. Черная тень сползает с луны, луна растет на глазах и, уже полностью круглобокая, озаряет мертвым светом скелеты облетающих деревьев, покрытые мхом толстые стволы, огромные муравейники в рост человека и прижатые к земле стылым туманом осенние травы. Мамочки мои! Куда это меня занесло⁈ А сюда городской транспорт ходит?
За курточку, оставленную в гардеробе клуба, я, кажется, отдала бы сейчас полцарства. И еще всю наличку. Сырость мгновенно облизывает меня ледяным языком, не давая усомниться в реальности происходящего. Какая, мать вашу, иллюзия, если мне в лодыжку впивается острая ветка, а каблук ломается, стоит мне сделать лишь шаг по ковру из мертвой хвои.
Где-то ухает… или не ухает? А вон из той ложбинки, в которой, как в ведьмином котле, зловеще перемешиваются белесые языки тумана, кажется, что-то чвакает. Этот лес как самый худший из моих кошмаров. «В том лесу белесоватые стволы выступали неожиданно из мглы. Из земли за корнем корень выходил, точно руки обитателей могил…» Но почему я оказалась в одном из своих кошмаров? И можно ли от него проснуться? Только мне кажется, что, я не проснусь от него, а напротив, засну в нем навсегда.
Как и почему я сюда попала? Вдруг я вскрикиваю, потому что щеку снова обжигает что-то. А-а! Чертова метка! Ну Ленка! Выберусь из этого гиблого места и убью ее! Это ведь все из-за метки? Неужели такое могло произойти из-за криво накаляканного кругляша? Нет, не хочу, чтобы так было! Хочу домой!
Я обламываю каблук дрожащими руками и, хромая, начинаю осторожно передвигаться по лесу. Надо найти выход отсюда. Может, покричать? Ну, типа: спасите! Но меня останавливает мысль о том, что неизвестно, кто или что придет на крик. И зачем оно придет, если уж на то пошло. Я кожей ощущаю опасность, караулящую меня. Нет, в этом лесу я могу играть только одну роль — роль жертвы.
Судя по ощущениям, я где-то за Уралом. В наших краях не бывает такого пронизывающего холода в это время года. Туман, клочьями наматывающийся на суходол, оседает на моих голых ногах мелкой моросью. Черт! Да я же скоро умру от переохлаждения. И почему меня затянуло сюда без теплой одежды, сумки и мобильника? Нет, надо кричать, несмотря на опасность. Выбора нет.
— Эй! Помогите! Я тут заблудилась! Помогите мне!..
Мой голос жалко срывается. Лес вокруг настороженно замолкает. Даже уханье и чваканье прекратились. Вдруг я слышу ответный крик вдалеке, причем, тоже женский и такой же испуганный.
— Эй! Кто там? Люди! Помогите!
Я радостно вскидываюсь и спешу на зов. Пусть женщина только дождется меня. Даже если она, как и я, заблудилась, вместе же не так страшно, да? Живой человеческий человек в этом проклятом лесу. «Под покровом ярко-огненной листвы великаны жили, карлики и львы. И следы в песке видали рыбаки шестипалой человеческой руки». Нет-нет! Там человек! Одного со мной пола!
— Я иду! Вы где? — отчаянно кричу я, оскальзываясь на мокрой палой листве.
Я успеваю перебраться через поваленное дерево, пачкаю корой руки и платье. И застываю с занесенной над следующим лежащим стволом ногой.
Ответный женский крик вдруг переходит в леденящий душу визг. Ему вторит чье-то рычание. А потом наступает резкая, звенящая до боли в ушах тишина. Холодный ветер проносится по вершинам, и я почти ощущаю, как волосы шевелятся у меня на голове. Ноги слабеют, и я просто сползаю в мокрые заросли. Сижу на корточках и слушаю, как мои зубы в тишине выбивают дробь.
Господи! Что это было? Ее же не могли?..
Я всхлипываю, зажимаю рот руками, потом вскакиваю и начинаю перебираться