— Ты всегда всё правильно говоришь, но только почему гостя на кухню не приглашаешь, он ведь наверняка голодный, — ответила та примирительно, широким жестом зазывая Петю на кухню.
— Да нет, спасибо, Полина Ивановна, я только что обедал, — сдержанно ответил ей Петя, — я немного посижу и пойду. Устал сегодня ужасно, — и, пропустив вперёд себя подружку, зашёл вслед за ней в её комнату.
— Странный твой папаша, смотрел одни сериалы и вдруг прозрел. Оказывается, он против Европы, — продолжил дискуссию Пётр, даже забыв её чмокнуть, как это делал всегда.
— Он не против Европы, он за Россию и свой бизнес, — пыталась оправдать отца Ирина, — ты с ним лучше не спорь, он упрямый, что-то вобьёт себе в голову, его не переспоришь. Недавно за компьютер засел, теперь там постоянно с кем-то переписывается и страшно сердит на украинцев за то, что они Россию считают отсталой страной и решили идти в Европу.
— Но ведь они правы, мы от Европы отстали надолго, если не навсегда. Надо догонять, но для этого нужна демократия, коррупцию надо уничтожить, олигархам не давать грабить страну. Вот как на Украине: не хочет Янукович в Европу, купил его наш президент, народ против этого восстал. Песни поют на Майдане, речи произносят. И, заметь, никто им не мешает, менты никого не ловят и в автозаки не закрывают.
— Может быть, это и так… Но ты лучше с отцом не спорь, мне всё рассказывай.
— Если не хочешь, я и тебе ничего говорить не буду. Мне достаточно споров в общаге. У нас Терминатор и Матрос объединились против меня и постоянно чморят.
— Они же против власти? — удивилась Ирина.
— Да, они против, но каждый по-своему. Терминатору царя подавай, Матросу — генсека. Сами, похоже, на эти места метят. Однако теперь объединились и говорят, что перед угрозой внешнего врага надо быть за Родину.
— А ты разве не за Родину? — пожала плечами Ира.
— Демократы тоже за Родину, но без тоталитаризма, за свободу слова, свободу мнений и так далее. Поняла?
— Поняла, — как всегда смиренно ответила Ира, чтобы закончить спор.
Потом они ещё немного поболтали, помиловались, но что-то мешало их сегодняшней встрече, и Петя, немного посидев, ушёл. Вплоть до самого Нового года Петька не затрагивал с отцом Ирины тему Украины. Сам же Дмитрий Вадимович так увлёкся этими событиями, что больше ни о чём говорить не мог.
— Нет, ну вы видели где-нибудь такое? Эти молодчики, майданутые на всю голову, бьют и жгут беркутовцев, а те терпят! Куда этот хренов президент смотрит? Разогнал бы всех водомётами, развёз бы по ментовкам в автозаках, и дело с концом. Нет, шляется по разным странам. Как можно убегать, когда дом в огне? Совсем умом тронулся. Наши тоже влезли со своими кредитами, будто денег девать некуда. Лучше бы бизнес не обирали, на развитие что-нибудь оставляли, чем всяким придуркам раздавать. Раньше надо было заигрывать с Украиной, а не душить соседей непомерной ценой на газ, так ведь нет, свои газпромовские карманы набивали.
Однако всё, что раздражало отца, безумно радовало Петьку. Он буквально летал от счастья, узнав об очередной уступке власти восставшим. Ира, утонувшая в любви, вообще мало интересовалась Украиной, ей нужен был Пётр, его руки, губы, глаза, он сам, такой любимый и желанный. Отца она тоже слушала вполуха, бездумно кивая, чтобы не обижать.
— Ты, говорят, с Украины, — спросил как-то отец у Пети.
— Вообще-то нет, — ответил тот. — Я только там родился, и мать у меня оттуда. А отец военный, вот всю жизнь и скитаемся по гарнизонам. А что?
— Да, я смотрю, ты вроде русак, а ведёшь себя как типичный хохол. Признайся, ты ведь теперь за них?
— Я не за них, я за демократию, за власть народа.
— Знаем мы эту власть народа, вначале они все демократы, а потом диктаторы. Нет этой демократии, есть те, кто управляет народными массами. Вся демократия, как дышло, куда повернул — туда и вышло. Ленин тоже был за власть народа, и что? Он устроил в стране такой тоталитаризм, которого не было даже во времена Ивана Грозного. Вот и на Украине могли бы демократично через год переизбрать нового президента, но нашлись силы, которые заявили, что надо скинуть действующую власть с помощью оружия. А Запад просто заходится от воя, — как всё правильно, как демократично. Разве нам можно радоваться? Какая это демократия, когда фашисты на Майдане заправляют? Вы вот знаете, кто такой Бандера, с флагами которого ходят украинские дерьмократы? А факельное шествие видели на Крещатике в Новый год?
— Нет, мы телик не смотрели, — ответил Петя. — Я знаю, что Бандера — это их национальный герой. Что тут такого? Мы же славим своих героев, почему им не иметь своих?
— Своих, говоришь? Под знамёнами этого Бандеры в период войны были устроены погромы евреев во Львове, резня на Волыни, где поляков вырезали вместе детьми, чтобы освободить территорию для украинцев. Своих сородичей бандеровцы тысячами уничтожали после войны! Они страшнее басмачей, те хоть женщин и детей не трогали, а эти деток просто привязывали к столбам, чтобы на них пули не тратить, и те умирали мученической смертью. Теперь портрет этого урода Бандеры висит в мэрии Киева.
— Папа, ты это учил в школе? — спросила Ирина. — У нас ничего такого в учебниках не было.
— То-то и оно, что ни наше, ни ваше поколение ничего о Бандере не знали. Стеснялись в советских учебниках писать про то, что представители братского украинского народа были нацистами. Между прочим, сегодня я прочёл в инете, что именно они, а не немцы, сожгли Хатынь и ещё сотни белорусских деревень. Эти сведения были засекречены, но, как говорится, в свете украинских событий, их рассекретили. Я был в Хатыни ещё студентом. Там, в принципе, ничего нет, только мемориал и памятные доски, на которых выбиты имена сожжённых крестьян и список деревень, которые были сожжены дивизией СС «Галичина». Эта дивизия была полностью сформирована из украинских националистов, а при прежнем президенте Украины Ющенко командир этой дивизии Шухевич был посмертно удостоен звания героя Украины.
— Зачем? — удивилась Ирина.
— Затем, чтобы привлечь внимание к этому ублюдку и воспитать на его примере подрастающих украинцев.
— Может быть, всё же, чтобы воспитать на их примере патриотов? — неуверенно спросил Петя.
— Патриот, который признаёт только свою