– Я хочу есть, – сказал Вадим. – Ты тоже, наверное?
– Я могу пойти с тобой.
Они подходили к деревне. У обочины стояла убогая харчевня, дверь была открыта. Внутри было мрачно и пусто, пахло грязными полами. Хозяйка, навалившись всем телом на прилавок, спросила:
– Чего есть будете?
– Почему ты думаешь, что мы будем есть? – спросил мальчик.
– В такое время еще не пьют… да и вы на вид слишком прозрачные… Деньги-то у вас хоть есть? Или клянчить будете?
– Мне только хлеб и молоко! – важно сказал мальчик.
– Почему так мало? – удивился Вадим.
– Если я съем больше, мне в следующий раз захочется еще больше, но я не знаю, когда ты меня прогонишь…
– Тогда мне тоже только хлеб и молоко! – подмигнул Вадим хозяйке.
Она поставила еду на стол:
– Все б так думали – так я б разорилась… Ну и послал мне Бог умников… Видно, день уже не задался…
– А на что тебе денег не хватает? Ты же ешь досыта каждый день! – спросил мальчик, нюхая хлеб и слизнув капельку молока, стекавшую с большой кружки.
– «Не хлебом единым сыт человек»… Я хочу большой трактир открыть, – мечтательно сказала она, – чтобы много богатых людей приходило, с деньгами…
– Но тогда у тебя будет очень много работы!
– Что я, дура – сама работать? Я людей найму: повара, буфетчика, полового…
– Значит, ты просто ленивая?
– Ты, оборванец, еще учить меня будешь! Поел? Убирайся, пока я тебя тряпкой не отходила…
Мальчик быстро допил молоко и затолкнул в рот остаток хлеба. Собрал все крошки со стола и зажал их в кулачке. Дойдя до двери, он оглянулся:
– Я правду сказал! Ты сама это знаешь! Ты потом жалеть будешь, что нас выгнала. Захочешь прощения попросить, а меня не найдешь. Но я в тебе буду – всегда!
– Давай-давай… Прощения… Убирайся! Хорошо же ты воспитываешь своего щенка… – фыркнула она на Вадима.
У входа в харчевню гурлили и суетились голуби. Мальчик разжал кулачок и бросил им крошки.
– Эта жадина, конечно, им ничего не даст! Ну ничего, ведь не зима же еще… – заключил он по-взрослому.
Утро было в разгаре, в деревне стало оживленнее. Проехала телега, груженная мешками. У колонки женщина накачивала воду в ведра. За колонкой стоял полицейский и важно наблюдал за порядком.
Вдалеке, у торговых лотков, кто-то закричал: «Держите, он украл у меня курицу!» Полицейский помчался за убегающим парнем, схватил его за шиворот и ударил несколько раз своей дубинкой.
– Все! Все! Отпусти! Больно же! Я больше не буду!!! – орал вор на всю улицу. – Убивают!!!
Запыхавшийся полицейский прошипел ему что-то на ухо и отпустил.
– Почему ты его отпустил? – спросил мальчик, оглядываясь на пробежавшего мимо парня.
– Он же не унес курицу! – важно заявил полицейский. – Вот она! Он получил по заслугам, ты сам видел. И потом… не пойман – не вор…
– Но ты же его поймал… и отпустил. Если бы он у тебя украл, ты бы его отпустил?
– Горбатого могила исправит… Таких вон полная тюрьма, ждем, когда исправятся… Меня учить не надо. Я на этой улице главный. А ты чего здесь болтаешься? По харчевням расхаживаешь… Чего ищешь? Иди-ка сюда… – И он поманил мальчика пальцем.
– Но я ничего плохого не сделал! – Мальчик попятился, и стайка голубей, которая крутилась вокруг него, вспорхнула и улетела обратно к харчевне.
– Это твой ребенок? – грозно обратился полицейский к Вадиму.
– Нет, но он со мной пришел.
– Ну так и следи за ним как положено. А то сейчас отведу вас куда надо. Там разберутся!
Он повернулся к ним спиной и пошел с курицей к торговке.
– Пошли, – сказал Вадим. – Лучше не зли его…
– Почему меня все обижают? Не знаешь? – спросил мальчик Вадима. – Я им ничего плохого не сделал. Они спрашивают, а я им отвечаю… Вот и мама говорит, что мучается со мной…
Они дошли до конца улицы. Над кронами деревьев возвышались купола. Красивая ажурная ограда окружала храм, ворота были открыты. За оградой вдоль дорожки стояли подаянщики.
Мальчик подошел к молодой женщине и тихо произнес:
– Я хочу тебе дать что-нибудь, но у меня ничего нет…
– Я вижу. Я не за подаянием здесь стою… – тоже тихонько шепнула она.
– А зачем? – громко сказал он, и глаза его округлились…
Она приложила к губам палец:
– Может, я понравлюсь кому-нибудь из грешников и меня возьмут на работу… но это – секрет. Я тебе дам две монетки: одна – тебе, а вторую сам отдай потихоньку вон той слепой старушке.
Мальчик удивленно посмотрел на нее, сунул одну монетку в карман и пошел к старушке.
В церкви было еще прохладно, пусто, тихонько потрескивали свечи и пахло ладаном. С икон печальными глазами смотрели на прихожан усопшие…
По нефам ходил священник и что-то готовил к заутренней. Мальчик подошел к окошечку, где стояли на продажу иконки и свечи.
– Дайте мне две свечки, если этой монеты хватит… – попросил он.
Монашка посмотрела на него, дала свечи и сдачу:
– Тут тебе еще на обед останется. А почему тебе нужно только две?
– Одну – к Богородице, за маму, и одну – ко Христу, за моих братьев и сестер, потому что, кроме Него, им никто не поможет.
– А мама?..
– Ей сейчас сначала Богородица должна помочь… – Он вытер нос рукавом и улыбнулся ей.
– Ну иди с Богом… сердешный… – Она проводила его безвозвратно потухшим взором и перекрестилась.
Вадим ходил как неприкаянный и никак не мог решить, к какой иконе поставить свечу за своего маленького спутника. Он подошел к иконе Богородицы со своей свечой.
– Если Ты не поможешь его матери, то ей не справиться… А ему нужна только ее любовь… – прошептал он, склонившись к иконе.
Он укрепил свечу, пламя задергалось и отклонилось в сторону – мимо прошел священник и направился прямо к мальчику.
– Я тебя здесь никогда не видел… Где ты живешь?
– Я живу далеко, просто я сегодня путешествую с одним человеком. Я хочу ему помочь…
– Чем же ты можешь ему помочь?
– Он хочет понять, почему люди не справляются со своими грехами.
– И как же ты это объясняешь?
– Очень просто! – Мальчик пожал плечами и спросил: – Сколько стоит твой крест? Он золотой?
– Золотой! – Священник ласково улыбнулся.
Мальчик подложил свою ладошку под крест и покачал немного рукой:
– Тяже-е-елый… Зачем тебе такой большой?
– Потому что я взял на себя нелегкий крест служения Богу, высшей справедливости, чтобы пасти паству Христову…
– Но ты его неправильно носишь! У Христа крест был на спине, а не на животе… Отдай его мне,