— В Срединных Мирах живут десятки миллиардов разумных существ, ребята. Выводы делайте сами, — с грустной ухмылкой я проводил взглядом натуральную нереиду в длинной юбке, но с обнаженной грудью, прикрытой лишь локонами её влажных волос. Её темно-оливковая кожа лоснилась от влаги, которую дева поддерживала на себе расовыми умениями.
Погрузив своих спутников в настоящую атмосферу Мундуса, я повёл их дальше, загадочно отмалчиваясь от учащающихся вопросов Анники. Та почему-то начала бояться, что мои знакомые, к которым мы сейчас двигались, непременно должны найтись в публичном доме, борделе или ином помещении, где обязательно будет много продажной любви. Наконец, не выдержав, я хмыкнул, посоветовав полугоблинше присмотреться внимательнее к ценам вокруг. Последовав моему указанию, брат и сестра Скорчвуды начали хрюкать, кашлять, пукать и по-иному выражать свои невыразимые эмоции по поводу этого волшебного во всех отношениях города. Ну а что поделать?
— Талеры и сигмы, дорогие мои, — с нескрываемым удовольствием гулял я в шипованных ботинках по мироощущению полугоблинов, — Это валюта Омниполиса. Тут есть только империалы и… простые золотые монеты. Двадцать к одному, то есть один золотой — это пятьдесят талеров.
В Омниполисе, на пятьдесят талеров, полугоблин, устроивший себе лежку у Граильни, мог прожить год. Худо, бедно, питаясь только мясом, но прожить. Здесь он себе мог купить мороженое. Недорогое.
— Ненавижу эльфов.
Мы со Шпилькой, не сговариваясь, посмотрели на сказавшего это Шеггарда, который, смутившись, отвернулся, суя в рот сигарету. Ну да, у парня считался удачным месяц, когда он зашибал двадцать талеров на своих деревянных поделках…
Проспекты, вместе с главными дорогами города, исчезли, после того как мы, свернув, углубились в город. Здесь Мундус принялся нас удивлять надругательством над законами естественной и магической природы — под колоссальными деревьями, в еще более густой тени, отбрасываемой высотными просторными зданиями, торжествовала зелень парков и аллей, освещаемых магическими светляками, летавшими тут и там в неприличных количествах. Как маг, я бы был не против узнать, каким образом эльфы сделали удовлетворяющий зелень источник света, который не режет глаза даже мне, но увы, мне бы никто не ответил.
— Эльфы хранят секреты своей магии, да?
— Не совсем…
Меня прервала вспышка багрового неподалеку. Там, материализовавшийся рука об руку с эльфом краснокожий демон поправлял свою набриолиненную прическу крохотной расческой, пока эльф делал вид, что на рукаве его костюма что-то налипло. Почистившись и прихорошившись, парочка отправилась по своим делам, оживленно переговариваясь. Оба были…
— Конрад, — хрипло пробормотала маленькая полугоблинша, — Они что, в черных деловых костюмах? Прямо как у нас?
— Тут неизвестно слово «плагиат», — улыбнулся я оторопевшей девушке, — В большинстве случаев. Если кто-то из низших что-то изобрел, то это сразу становится собственностью народа эльфов. Мода, музыка, любые научные или этические принципы… всё. Сейчас они внешне идут нога в ногу с нами. Одобряю. Эти скоты бесили куда сильнее, когда шатались в украшенных драгоценностями одеждах. Про моду Короля-Солнце вообще молчу, меня тогда, сорок лет назад, едва удержали от убийства одного посла…
А с этими родственниками тут не так уж плохо. Рассказываешь им про местных и самому на душе как-то легче!
Книжный магазин «Сердоликовая Скрижаль» оказался совсем не таким, каким был в прошлый мой визит. Раньше это был высокий дворец, копирующий архитектуру какой-то там знаковой эры у эльфов, весь изящный, на много этажей, по которым заколебешься скакать, выбирая нужную книгу, а теперь, посреди парка, нам открылось здание, которое я в первые несколько секунд счел вообще ультрасовременным, спёртым откуда-то прямиком из Японии. Но нет, лишь стилизация. Талантливая подделка под стеклянный четырехэтажный аквариум, светящийся изнутри теплым светом, демонстрирующий десятки залов и сотни книжных шкафов в них. Шикарное место для богатых разумных, ищущих усладу для разума или нечто, чтобы красиво заполнить дома полки.
Внутри нас уже ждали.
— Конрад Арвистер… — слегка хрипловатый женский голос, произнесший моё имя вовсе не так уж и громко, заставил утихнуть и так не особо громкую деловую суету фойе этого грандиозного книжного магазина.
— Малиция, — мягко улыбнулся возникшей, казалось, из ниоткуда, эльфийке.
Наверное, в данный момент я был единственным, кто мог говорить, так как знал заранее, что увижу.
Малиция. Она была задолго до того, как появилось само понятие «учебников», в которых позже могла бы фигурировать напротив слова «контраст». Если бы позволяла цензура. Высокая, тонкая, с чистейшей белой кожей, никогда не знавшей морщин, родинок или иных искажений, с потрясающе длинными ногами, возносящими её изящную фигуру почти до моего собственного роста. Обладательница чрезвычайно внушительной по эльфийским меркам груди и короткой, всего по плечи, копны буйных белых волос. Черноглазая эльфийская королева во всей своей холодной надменности, нетленная и великолепная…
…но одетая при этом так, как не осмелится даже самая раскованная девка Мундуса!
Черная свободная микро-юбка, едва держащаяся на бедрах, из тех, которые называют «поясами». Очень мало, что прикрывающая, настолько, что это кажется почти произведением искусства, тончайшей гранью между сексуальным атрибутом и, всё-таки, предметом одежды. Черный чулки в крупную сетку, выходящие из-под этой насмешки на юбку и позволяющие оценить стройные ноги женщины вплоть до её колен. Там уже шли черные кожаные сапожки на высоких каблуках. Выше же… намного выше, после плоского живота до обнаженного пупка… корсет. Черный, с серебряными вставками. Совсем небольшой, можно сказать, почти игривый, но подающий крупную грудь Малиции, обнаженную сверху едва ли не до сосков, вперед, как главный калибр заведомо смертельного оружия.
Еще выше? Черный чокер на шее, сплошной и мягкий, буквально умоляющий о том, чтобы его использовали по назначению.
Еще выше? Узкое холеное лицо одной из красивейших женщин народа эльфов, бесстрастное и неподвижное.
Всегда.
Неудивительно, что любое движение вокруг объявившейся хозяйки магазина попросту прекратилось. Она редко показывается на глаза простым посетителям, от чего большинство из них, как, впрочем, и продавцы, вовсю пялятся на исключительно редкое зрелище.
— Чего не дождалась, пока я поднимусь? — интересуюсь я.
— Такого гостя не зазорно встретить и на пороге… Идем, — мягкий хрипловатый голос обволакивает. Он ничего не обещает, ни на что не намекает, он просто есть. Как и контраст. Если бы существовал бог контраста, эта женщина была бы его верховной жрицей. «Идём» — прозвучало безальтернативным приказом.
Малиция — одна из самых специфичных моих