— Дождитесь меня, — быстро бросаю спутникам, — Шегги, тут неподалеку есть неплохой паб. Шпилька, попроси девочек, пусть покажут тебя пятый отдел. Я могу задержаться.
Лестница? Не с такой юбкой. У неё есть лифт, поднимающий нас на четвертый этаж с величавой неторопливостью. Мы оба молчим и оба не смотрим друг на друга. От этой прекрасной женщины не пахнет ничем, даже кровью. Никогда не пахло. Она, как будто, неживая, но это не так. Малиция не стара и не древна, а просто вечна.
— Думаешь о моем возрасте? — в её словах дыхание смерти, — Думаешь, насколько я стара, раз сходу угадываю мысли вампира, которого не видела почти полвека?
— Думаю, что у тебя уже намокли трусики от предвкушения, — хмыкаю я, не глядя на стоящую рядом женщину. Очень, кстати, опасную женщину.
В ответ тишина. Гибельная, смертельная. Это даже не обещание смерти за невероятное хамство и нахальность, она как эпитафия на могиле. Молчание неизбежности.
Зов Бездны.
Тихонько тренькают двери, открывая нам путь в логово Малиции. Место, где бывают лишь очень немногие разумные. Их мало, крайне мало, но еще меньше тех, кто отсюда уходит живым… и в своем уме.
Я делаю шаг вперед, в этот кабинет, более похожий на будуар, полный темных и светлых, но одинаково безжизненных оттенков, но второй сделать уже не могу. Мешают две изящные ладони, легшие на мои плечи.
— Конрад… Арвистер, — раздается позади меня, — Король. Жертва. Вампир. Бродяга. Вор. Убийца. Шпион. Спаситель грешников. Чума праведников. Гибель народов. Надежда наций. Друг ублюдков. Бич сильных. Уничтожитель рас. Злодей. Святой. Отец… Палач миров.
После последних слов меня с совершенно неженской силой развернули на месте, а затем влепили такую оплеуху, что я улетел на черно-белый диван, теряя по дороге шляпу и очки. Диван, что характерно, даже не покачнулся.
— Это тебе за Канадиум, Блюститель!! — громко рявкнула, совершенно не меняясь в выражении лица, Малиция, а затем добавила совершенно спокойным, даже равнодушным тоном, — Насчет трусиков ты был прав. Долго будешь меня держать в неведении?
— Дай хотя бы слезть с дивана… — пропыхтел я, до сих пор не до конца понявший, где верх, а где низ в одном двухцветном царстве, — И, кстати, я вижу их… с такого ракурса. Ты считаешь эти ниточки бельем?
— Я считаю, что не прислушаюсь к твоим мольбам о пощаде, вампир, если ты не прекратишь дурачиться, — прекраснейшая женщина, одетая как распоследняя шлюха (с отменным вкусом!) подошла вплотную к тому месту, где еще лежала моя голова, вовсе не заботясь о том, что разгляжу снизу какие-то еще нюансы её анатомии, — Этого требует память о мире, который вы уничтожили. Ты хоть немного представляешь, какую сокровищницу знаний стер из бытия демон Иерихона?
Как бы объяснить в двух словах, кто такая Малиция? Вечная, сексуальная и безумная эльфийская ведьма, чей народ, род и клан вырезали тысячелетия назад? Это будет совершенно недостаточным для образа. Существо, одержимое книгами и знаниями, заключенными в них — куда ближе, но она бесконечно далека от одной моей покойной подруги, которая всю жизнь провела затворницей среди книг. Малиция охотник, как активный, так и пассивный, её магазин логово и ловчая сеть, а её агенты есть в десятках миров. Она — самое прекрасное и непредсказуемое из всех чудовищ Магнум Мундуса, а тут, поверьте мне, хватает древних, могущественных и безумных существ. Любой, наслышанный о черно-белой эльфийке, прибегает к сделке с ней только в самых отчаянных обстоятельствах. Ну, кроме меня.
Я ей, видите ли, нравлюсь. Любого другого она бы убила, не задумываясь за разрушение такого развитого и богатого на книги и знания мира, как Канадиум, но… не меня. А вот за то, что тяну время, пялясь ей под юбку — запросто.
Поэтому я выхватил из-за пазухи свой гримуар, чтобы тут же вручить его жадно схватившей вещь эльфийке, и затем продолжать пялиться, но вечное чудовище в обольстительной оболочке меня тут же обыграло самым непредвиденным образом. Конраду Арвистеру, Блюстителю, бывшему королю, счастливому отцу, и вампиру при исполнении… банально сели на лицо, чтобы начать изучать магическую реликвию.
Что же, кажется, слово мне дадут не скоро. Но, как минимум, я теперь точно знаю, что эта дама по мне соскучилась.
Глава 5
Два туза на мизере
— Прошу вас следовать за мной, господин, госпожа… — разумный, согнувшийся ранее в вежливом поклоне, встал прямо, с приглашающим жестом пропуская мимо себя в дверь оглядывающихся на нас Скорчвудов.
Я вяло помахал рукой брату и сестре, уводимых одним из миньонов моей знакомой. Эти типы всегда были со вкусом одеты, но на голове носили глухие черно-белые шлемы из кожи, совершенно блокирующие попытки понять, какой они расы и возраста. Мистерии, мистерии… и ничего кроме них. Но, могу уверить — иметь миньонов очень удобно, им можно поручать массу штук, которых ты не доверишь слугам или друзьям. По крайней мере, это работает для таких, как Малиция. Ей они преданы до гроба.
Эмма, оставшись со мной наедине, раздраженно фыркнула, скрещивая руки перед грудью.
— Ты от них просто избавился, не так ли? Даже не пытайся отрицать этого, Арвистер!
— И не подумаю, — поднялся с дивана я одним мягким движением, чтобы оказаться в опасной близости от собственного начальства, — Кто они, госпожа Старри? Солдаты. Их время еще не пришло.
— То есть они будут путаться у тебя под ногами, — мрачно заключила полудемоница, не делая ни малейшей попытки отстраниться, — Как и я.
— Насчет вас я бы не был уверен. Кто как не вы сейчас ведет меня на первое из закланий? — ухмыльнулся я, моментально выбешивая женщину.
— Ты сам в этом виноват! — я тут же оказался схвачен за грудки, — Мундус превратился в улей с осами, стоило тебе зайти туда, куда не надо! У тебя что, суицидальный порыв, а⁈ Отвечай, Арвистер!
Политика. Ненавижу политику, потому что от неё смердит обреченностью. Каждый танцует заявленный танец. Да, переход может превратиться в пируэт, партнер быть заменен, а движение искажено, но заявленный танец всегда останется тем, каким он был изначально, потому что в этом суть процесса. Главные фигуры попросту не могут выйти из Игры, сменить свою точку входа или внезапно перейти в другую партию — они все обречены следовать правилам. Они обречены просчитывать свои и чужие действия,