— Помер, — печально вздохнул Джарред, аккуратно кладя небольшой букетик цветов на надгробие, уныло торчащее на свежевскопанной земле городского кладбища.
— Раньше бы я назвал его полным идиотом, — признался я, дымя сигаретой, — А теперь в чем-то понимаю.
— Ты сейчас серьезно? — неподдельно удивился волчара.
— Вполне, Джарред. Ты вот выглядишь полным кретином, печалясь по орку, который собирался тебя эксплуатировать, чтобы финансировать запросы своей внучки. А я понимаю, что Зого Эльмдингер был отличным Блюстителем. Но когда он перестал им быть, то не смог быть кем-то иным.
— Вообще-то он был твоим другом, Конрад.
— До момента, когда попытался меня поиметь, подсунув тебя.
— Злой ты. Мог бы и простить его… сейчас.
— Как раз сейчас и не могу, — повернулся я, встав лицом к лицу с Гарру, — Чтобы ты понимал, жизнь этого мудака можно четко разделить на момент до пенсии, и на момент после. Если он подох от тоски, так ни разу не извинившись за ту срань, что творил, значит — на работе он был не настоящим. Смекаешь? Ни передо мной, ни перед тобой. Ни перед кем. Поступил, как и его внучка. Свалил молча.
— Намекаешь, что мне нужно пойти к ней и хотя бы извиниться? — внезапно допер Джарред, прижимая уши.
— Вообще-то не намекал, — честно признался я, поняв, о чем он, — Но идея так себе. Зого показал себя ублюдком, а ты просто скотина, не умеющая контролировать собственные инстинкты. За что извиняться? «Ой, прости, я теперь воспринимаю тебя как совершенно недоступную по иерархии самку, поэтому снова убегаю, поджав хвост»? Я до тебя даже добраться не успею, Алиса, Шегги и Шпилька прибьют твою шкуру к стене быстрее, чем успеешь «мама» сказать. Особенно Шегги.
— Да уж… — поежился волчер, но, кажется, мнение о моей сухости не изменил.
А я был просто зол. Не на него, а на своих бывших коллег из Управления. Не нужно быть волчером с его тонким нюхом, даже носа вампира хватает, чтобы узнать десятки знакомых запахов, витающих вокруг могилы зеленого идиота. Сюда пришла куча народа, но яиц связаться с парией Арвистером не оказалось ни у кого. Меня больше не существует.
Управление Срединных Миров не то место, откуда Блюстители часто уходят на пенсию и уж точно совершенно не то, откуда может уйти вампир. Мы, кровососущие владыки ночи, вечные слуги этого Управления, нам выход не предусмотрен вообще. Если у обычного Блюстителя есть процентов пять шансов дожить до старости, то вампиры работают, пока их пепел не выметет какая-нибудь уборщица. А я оказался на свободе. Создал прецендент.
Теперь о нем очень громко молчат. Арвистер? Какой такой Арвистер? Ничего не знаем. Малохольные засранцы.
— Какой-то ты… чересчур злой, — явил чудо проницательности Гарру, принюхиваясь, — Это ненормально.
— Я собираюсь в Портовый район, где напьюсь до потери памяти, — не стал отвечать я на эту провокацию, — Есть желание блевать сегодня со вкусом копченых клепандров. Ты со мной?
— С тобой… наверное… — окончательно растерялся волчер.
— Тогда идем. Только… через мой дом. Захватишь там меч, Алиса знает какой. Закинем его Виолике. Она просила.
Если сегодняшний день достаточно хорош для вампира, чтобы исповедаться ангелу, то и волчеру нужно дать шанс. Авось не обосрется. Или его порвут на части, а значит, Конрад Арвистер сэкономит, помянув сразу двух мудаков.
Глава 2
Внутренний демон
Я лежал на своей кровати, выполняющей сейчас роль смертного одра, и наблюдал за женщиной, которая должна была быть ответственной за моё воскрешение… но она не была. Вместо этого Тарасова сидела на стуле и рассматривала меня с болезненным любопытством. Заодно еще и думала. Потом, наконец, смешно сморщив нос, начала рассказывать.
— После того, как Шегги отбуцкал этого волосатого дурака, выкинув его за порог, мы хором утешали Мыш, но она не утешалась, Конрад. Вот ваще. Поэтому мы, папаша, потащились на концерт вообще все, даже Лэсси с котами взяли. Только тебя не было, почему-то. У меня были тогда кой-какие идейки на этот счет, но я их придержала при себе. Так вот, заваливаемся мы, значит, всей толпой в церковь, парни нам рады, девки тоже, всё становится нормально. Мыша чуток выпила, тоже ожила. Даже Шег, а он был мрачный как туча, очухался, когда Виолика начала разгон. Это было прикольно. Пока не приперся ты…
Я попытался захрипеть, вяло поддёргивая мизинцами, но это осталось без внимания.
— Так вот, вваливаешься ты такой весь на пафосе, плащ развевается, шляпу натянул, прямо на ура внимание привлек. Мы-то чухнули, что ты пьян в дрова, а другие нет. Р-раз! Взмахиваешь эдак круто рукой, я такая «ничего себе!», а там меч по воздуху в ножнах такой вжих!… и Виоличка его так красиво одной рукой мац! Прямо от двери до сцены! Второй рукой из ножен выдернула, он сверкает, парни орут, девчонки визжат, полный атас! А ты такой на том же пафосе уходишь. Это было круто, да. Без балды круто, Конрад. Дальше некуда. Вот прямо зуб даю.
Мне был продемонстрирован небольшой, но очень острый вампирский клык.
— Но потом ты вернулся, — обвиняющим тоном продолжила девушка, шмыгнув носом, — Уже после концерта, когда мы чисто сидели семейной компанией и трындели под пиво. Вваливаешься такой, причем вместе с этой собакой… я таких пьяных вообще не видела, никогда! Вы выглядели так, как будто подрались с половиной города или изнасиловали всех выживших рэтчедов! Хотя они вроде бы и не выжили…
Попытка засипеть почему-то была воспринята дочерью как приказ продолжить свои сказки.
— И ты, Арвистер! — рявкнула она вполне внушительным и рассерженным тоном, — Откуда-то! Приволок! Саксофон!
Что я сделал…?
— Не обращая внимания на нас, ты пошёл к алтарю, сел на него, и начал играть… — фырчала вампиресса, — Этот тупой пёс сразу в углу свалился, типа умирать надумал, Мыш, дура, к нему кинулась, Грегор ворует у совершенно выпавшей из реальности Виолички меч, Шегги со Шпилькой ревут навзрыд, а ты играешь!! Да что я говорю! Собака воет, коты орут, все, сука плачут, один Конрад Арвистер такой красивый в шляпе