— С детства с рифмой я дружу, — закончил Алексей.
(а какой это век? я со своими допущениями и отсылками сойду с ума; я хочу всё выкинуть)
Повисло молчание. Алексей сонно посмотрел на каждого бойца — привычка командующего: проверять, чтобы все были в поле зрения. Развалившись в кресле, Петька засыпал с тупой лыбой на лице, у Гири глаза в кучу. Скакун лежал на полу и смотрел на потолок сквозь закрывающиеся веки. Шулько сидел на диване чуть дальше Алексея и во всю ронял голову в штаны.
Грохнула дверь и раздался встревоженный голос:
— Десятый отряд целиком не вернулся.
Алексей подпрыгнул. Он посмотрел на дверной проём — там стоял Дворжек, позади был испуганный Валентинка.
— Где они?
— Вообще нигде. Не вернулись на челнок. Пилот Пашка Гурчин говорит, мол, ждал больше всех положенных сроков, пятьдесят маячков им отправил. Даже пару дронов скинули, почти всю местность прочесали. Завтра опять отправят.
— Офигеть, — сказал Петька. — Десятый… это же Володька Темников и Ганя Василенко?
— Да.
— Жаль парней, — вздохнул Алексей. — Василенко совсем дитё.
— Лет семнадцать, наверное...
— Зачем таких мелких берут…
— Сами идут. Романтики.
Тоска.
([неразборчиво])
— А вдруг запаниковали и спрятались в пещере? — спросил Скакун. — Мало ли, какая ситуация возникла.
— Дрон должен всё равно среагировать.
— Если не среагируют Каменщики.
— Твари рогатые.
Вроде и хочется спать, но не можется. Прилечь бы, да толку. Каждый раз так после боя — в челноке дремлешь, а в каютном блоке как полузомби. Алексей закрылся в каюте, отключил свет и рухнул на постель. Напряжённые глаза видели, как темнота сгущалась в фигуры.
После боя всегда так. Глаза устают от постоянных вспышек оружия. Защитная маска экзоскелета не сильно помогает от мерцания вражеских или своих бластеров, импульсных автоматов и ружий, взрывов стирательных бомб и… Жутковатый блеск породы. Мёртвый блеск… Вот это самое загадочное зрелище во время боя. Красный карлик отражается в скалах и камнях и даёт это жуткое и завораживающее свечение. Очень притягивает и пугает одновременно. Ребята из отряда прозвали это явление «цвет из иных миров». Буквально так и есть.
(мда, ну не мог я без этой отсылки… не слишком ли в лоб? ай да [неразборчиво])
Алексей попытался проследить ход своих мыслей. Усталость глаз, мысли о сне, о скалах и бликах… Но про Каменщиков вспоминать нет желания.
Каменщики… Твари рогатые.
Планета в системе Тиамат. Она же Тиамат-b, вторая планета от красного карлика. В народе — Мертвечина.
(изначально я хотел в качестве обитателей планеты Мертвечина сделать колонию нацистов-зомби, одержимых демонами-пришельцами лавкрафтианского порядка:
1945 год. Нацисты терпят поражение. Последняя надежда — проект Ганса Каммлера "Мертвечина". Через пространственно-временную воронку они перемещаются на каменистую планету без атмосферы. Чтобы выжить, они заключают сделку с силами ЗЛА (со всех больших букв) — настолько ужасного злого зла, что даже Ад от него содрогается. В конце концов, они становятся одержимыми зомби-нацистами…
...когда-нибудь я вернусь к этой замечательной прозе)
Каменщики ведут кочевой образ жизни. Когда-то были огромной космической империей на сотни звёздных систем, но однажды стали терять влияние и вымирать. Всё, что у них есть — высокая приспособляемость, которая помогает им выживать на мёртвых планетах. Жалкие остатки большой расы, тараканы. Теперь во Вселенной другая империя. Наверное, это естественный процесс — одни цивилизации уходят, другие приходят. Наверное, однажды будет очередь человечества — стать безумной горсткой тараканов на мёртвых планетах.
Не все Каменщики — беспредельщики. Даже на Мертвечине есть мирные поселения. Это старейшие представители расы, которые доживают последние годы под поверхностью планеты. Пару раз Алексей с отрядом туда наведывались во время патрулирования — искали похищенный с посадочной площадки медицинский челнок. Нет, ну целый челнок угнать! Старший исходил на говно несколько недель:
— Вы, обезьяны драные, в курсе, сколько там всё стоит?! Вот вас бы продать, блядей!
Часовых потом отправили на месяц в санблок, следить за брикетированием испражнений. Роботы и без них справлялись, но из-за небольшой неисправности в программном коде теперь каждый двенадцатый брикет начинает течь. Чтобы он не измазал весь конвейер, нужен человек, который будет его снимать и доупаковывать. Ошибку в коде исправить — раз плюнуть. Но старые вояки явно не хотят лишать себя удовольствия поиздеваться над провинившимися.
Алексею повезло туда не попадать.
Насчёт челнока… Это, конечно, была глупость. Аппарат быстро нашёлся. Всё оборудование было внутри — в целости и сохранности. Конечно, благодаря аварийной блокировке всех люков. Однако рогатые сняли гидравлические опоры. Да и компьютерная система челнока потом отказывалась работать — после снятия опор бортовой компьютер начал распозновать угрозу в малейшем вмешательстве. Да уж, открутили к чертям опоры… ребята из отряда потом два дня с хохотом вспоминали.
Перед очередной вылазкой на Мертвечину старшина Куделькин на планёрке неожиданно начал декларировать неадекватные речи про «великих господ» и «никчёмную жизнь цивилизаций». Очевидно, Куделькин (говно, а не человек, если честно) накачался обезболами из медицинского челнока — это мнение было обосновано тем фактом, что именно его хозотдел занимался разблокировкой аппарата. Дескать, ощутили себя пиратами и присвоили себе списанные препараты. Чем лучше Каменщиков?
***
Всё началось, когда челнок отряда «Каракалы» вышел за пределы крейсера «Великодержавный». Если смотреть с того ракурса, с которого будет развиваться дальнейшая история, то будет сложнее определить, что именно определило их судьбу.
Момент, когда они приготовили снаряжение? Когда они сели в челнок? Может быть, когда они родились — Вселенной всё было уже известно? Такие вещи мозг — каким бы он не был развитым — не может осмыслить до конца. И не всегда может предсказать.
Всё было решено, когда Алексей встал утром с левой ноги?
Холодный вид мёртвой планеты вызывал приступы мурашек. Как в самый первый вылет.