— Здравствуйте, Вика. Я хочу с вами поговорить.
Девочки, весь марафон в одной проде принесла. Все, выдохлась(Остальное завтра.
Глава 41
Вика.
Алиса стоит передо мной, чуть склонив голову набок, её губы тронуты тонкой, насмешливой улыбкой. В её глазах — ликующее торжество, будто это не обычная встреча, а финальный акт спектакля, который она разыгрывала долгие годы. Она смотрит на меня с таким видом, словно только что одержала победу в битве, о которой я даже не подозревала.
— Здравствуйте, Вика, — произносит она медленно, растягивая слова, как будто смакуя их вкус, наслаждаясь каждым звуком.
Я не отвечаю. Просто смотрю на неё, и впервые вижу по-настоящему. Не ту милую, робкую девушку, которая однажды вошла в наш дом, смущённо улыбаясь, держа Рому за руку.
Нет.
Передо мной стоит другая Алиса. Та, что была с нами с самого начала, но оставалась в тени. Та, что терпеливо ждала своего часа. Та, что сейчас показывает своё истинное лицо.
— Нам не о чем говорить, — говорю я твердо.
Алиса улыбается, и в её улыбке столько яда, что мне становится холодно.
— Напротив, Вика. Есть.
Она делает шаг ко мне, медленно, размеренно, с удовольствием наблюдая, как я впитываю каждое её слово. Её движения плавны, как у хищника, который знает, что добыча уже в ловушке.
— Ты думаешь, что это всё случайность? — её голос мягкий, почти ласковый, но с подспудной насмешкой. Нахалка, “тыкает” мне. Усмехаюсь слегка в душе.
Я молчу, чувствуя, как внутри меня нарастает напряжение.
— Думаешь, что Максим изменил тебе просто так? По глупости? По ошибке?
Она изучает моё лицо, словно ищет слабое место, куда можно нанести удар.
— О, нет. — Алиса качает головой, её глаза сверкают каким-то болезненным огнём. — Он изменил тебе потому что любит меня.
Внутри что-то замирает. Она говорит это слишком уверенно. Слишком одержимо. Будто не просто пытается меня убедить. А доказывает самой себе.
— Мы вместе уже почти месяц, — продолжает она, и её слова летят в мою израненную душу.
Я чувствую, как что-то холодное прокатывается по моему позвоночнику.
Она делает ещё один шаг, приближаясь ко мне, и её дыхание почти касается моего лица.
— Всё началось ещё тогда, когда мы жили в вашем доме.
Я застываю, не в силах пошевелиться.
— Ты ведь помнишь? — её голос наполняется сладким ядом. — Я была рядом всегда.
Я сжимаю пальцы в кулаки, чувствуя, как ногти впиваются в ладони.
— Ты была так занята. Ателье, клиенты, встречи, работа… — Алиса наклоняет голову, наблюдая за моей реакцией. — Ты даже не заметила, как Максим начал остывать к тебе.
Он не остывал. Но я не могу сказать это вслух.
Я вспоминаю те ночи.
Я лежу в постели, смотрю в потолок.
Тяну руку в пустоту.
Рядом никого.
Где-то в глубине дома горит свет.
Я думаю: он работает.
Я всегда так думала.
— Он начал видеть МЕНЯ, — шепчет Алиса, и я едва не вздрагиваю.
— Не смей.
Она улыбается, и в её глазах читается торжество.
— Он смотрел на МЕНЯ.
— Замолчи.
— Он влюбился в МЕНЯ.
Её голос дрожит от эмоций, и мне становится не по себе. Потому что я уже слышала это. Не здесь. Не сейчас. Но слышала.
* * *
20 лет назад.
Листья кружатся в воздухе, осень пахнет чем-то острым, тёплым и тревожным. Передо мной стоит Даша. Нервно курит, пальцы дрожат. Её голос резкий, полный боли.
— Ты слепая, Вика, — говорит она. — Думаешь, что он любит тебя? Думаешь, что он счастлив?
Я сжимаю кулаки.
— Он мой муж.
— Он не будет с тобой счастлив! — она выбрасывает сигарету в сторону, резко, зло.
— Он любит меня.
— Нет, ты будешь так думать всегда. Но во сне, в воспоминаниях и, даже когда он будет тебя трахать, признаваться в любви — это будет для меня и мне. Наивная дурочка Викуся. Или как там… Птичка?
Глаза её сверкают. Точно так же.
Я моргаю. Возвращаюсь в настоящее. И понимаю. Господи. Я понимаю.
Алиса стоит передо мной, её глаза сошли бы за глаза Даши. То же безумие. Та же одержимость.
Я чувствую приступ дурноты. Это не совпадение.
— Ты всё спланировала, — говорю я тихо, с трудом узнавая собственный голос.
Алиса замолкает. На секунду. А потом… улыбается.
— Я просто взяла то, что хотела.
Я смотрю в её глаза. Холодные. Чужие.
— Что же ты хотела? — спрашиваю я, но в глубине души уже знаю ответ.
— Максима. Не тебе же всю жизнь так жить.
Ответ быстрый. Как выстрел.
— Ты не любишь его, — говорю, чувствуя, как что-то внутри ломается.
Алиса пожимает плечами.
— О, Вика… — голос становится сладким, приторным. — Ты ничего не понимаешь.
Она делает шаг ближе.
— Я всю жизнь мечтала о нём.
Я застыла.
— Всю. Жизнь.
Мои мысли бушуют. Она не может… Но её взгляд говорит, что может.
— Я знала, что он будет моим. Я сделала так, чтобы он стал моим.
И тут всё встаёт на свои места. Она пришла в мою семью не просто так.
— Кто тебя научил?
Она моргает.
— Что?
— Кто научил тебя играть эту роль?
Она смотрит на меня. И снова улыбается.
— Больная? Не ищи подвоха и виноватых в том, что ты потеряла всё.
Я напрягаю пальцы.
— Кто?
Алиса делает последний шаг. Её губы почти касаются моего уха. Её голос как отравленный шёпот:
— Ты всегда была глупой, Вика.
В её глазах нет ни сожаления, ни стыда. Только злорадство и самодовольство.
— Он любит меня, Вика, — произносит она сладко, как будто это какое-то божественное откровение.
Я молчу.
— Ты понимаешь? Любит. Меня.
Я качаю головой, даже не со злостью, а с каким-то глубоким презрением.
— Ты жалкая, Алиса.
Она вздёргивает брови, но в глазах мелькает что-то похожее на тревогу.
— Ой, ну только не надо это «жалкая». Это ты жалкая, Вика, ты просто не смогла удержать мужчину, а теперь…
— Нет, ты жалкая, — перебиваю я, и голос мой звучит твёрдо, без колебаний. — Ты решила, что потянешь взрослого, состоявшегося мужчину, что он останется с тобой, потому что ты молодая, смазливая, и у тебя красивое тело?
Я делаю шаг вперёд, и на этот раз она чуть отступает.
— Ты такая наивная, Алиса. Такая смешная.
— Ты просто злишься, потому что он теперь со мной.
— Со мной, с тобой, какая разница? — усмехаюсь я. — Ты думаешь, что знаешь, как удержать мужчину? Что после постели его не нужно ничем “кормить”? Что ему не нужна