Сестра.
Родная.
Я ничего о ней не знал.
Сергей говорит спокойно, но я чувствую, как он сам напрягается.
— Ты не знал о ней, потому что она жила с матерью с младенческого возраста. Когда родители развелись, девочек разлучили. Дашу воспитывал отец, а потом он женился и появилась мачеха, которую Даша называла мамой.
Голова гудит. Это какой-то пиздецкий пиздец. Я никогда от нее не слышал ничего про сестру.
— Они переехали сюда когда Даша пошла в шестой класс. А ты с ней познакомился когда она заканчивала десятый, так? — спрашивает Сергей.
— Так, — еле отвечаю, все еще пребывая в ахуе.
— И она психотерапевт.
Я резко поднимаю взгляд.
— Что?
— Ее специальность психотерапия. Проработала по специальности всего два года. Потом она устроилась фармацевтом в крупную аптечную сеть.
Грудь сдавливает ярость.
Глава 53
Максим.
— То есть ты хочешь сказать, что эта… — я показываю на фото, — готовила Алису?
Сергей молчит.
А потом кивает.
Я резко встаю, срываясь на шаг к окну. Грудь ходит ходуном, воздух не проходит в лёгкие.
— Эта тварь взрастила монстра.
Я сжимаю кулаки, чувствую, как дрожат пальцы.
Я смотрю в стекло, но перед глазами только этот снимок.
Её глаза.
Не Даша.
Но та же кровь.
Чёрт.
Я вдыхаю через нос, медленно разворачиваюсь.
— Где она?
— В Москве. Но конкретное место пока не знаем.
Я киваю, челюсти сжаты так, что болят виски.
— Найди её. Срочно.
Сергей кивает, собирает папку, выходит, а я остаюсь.
Стою, смотрю в стол.
Вспоминаю Алису.
Её голос.
Её слова.
"Я всегда знала, что он будет моим."
Нет.
Это не её слова.
Это слова той женщины, что её воспитала.
Меня пронзает осознание.
Всё это время я думал, что проиграл битву с одной одержимой девочкой.
Но я не знал, что за ней стоит настоящий кукловод.
Алиса
Эта квартира — клетка. Стены белые, голые, давят на меня, как крышка гроба. Я сижу на диване, пальцы теребят край рукава, пока нитки не лезут, а в голове шумит — громко, как ветер в ушах. Две недели здесь, с этими молчаливыми ублюдками в чёрных костюмах, что ходят вокруг, как тени. Они не говорят со мной, не смотрят, только следят. Я кричу — они молчат. Я смеюсь — они молчат. Я хочу вырваться, разбить их тупые лица, но не могу. Меня держат тут, как собаку, а я устала. Устала, устала, устала! Мне нужен Максим. Он мой. Мой, мой, мой! Почему он не приходит? Почему оставил меня тут гнить?
Я встаю, хожу кругами, неровными и быстрыми шагами. Охранник у двери — высокий, с каменным лицом — даже не шевелится. Смотрит сквозь меня, как будто я пустое место.
Ненавижу его. Ненавижу всех их. Но больше всех — её. Вику.
Эта сука, эта тварь, эта мразь, что стояла между мной и им. Она думала, что может его удержать?
Двадцать лет — ха!
Я разрушила их, раздавила её жалкую семью, как таракана под каблуком. Я ликую, я смеюсь внутри — они разбиты, семья Волковых сдохла, а я сделала это! Я!
Максим теперь один, и он вернётся ко мне, он должен, он мой!
Но где он? Почему не здесь? Я хочу его видеть, трогать, слышать его голос, чувствовать его тепло.
Он мой, мой, мой!
Вика должна сдохнуть. Я представляю, как её глаза стекленеют, как она падает, как её нет — и внутри всё поёт. Она украла его у меня, держала своими лапами, но я победила. Она никто, пустышка, тень, а я — настоящая.
Я — Дашина дочь, а значит я — его судьба.
Тётя знала, тётя всегда знала, как сделать так, чтобы он был моим. Она дала мне силу, дала мне средства, и я использовала их.
Максим горел в моих руках, шептал моё имя — нет, её имя, но это неважно, это я была там, я!
Вика сдохнет, и он забудет её, как плохой сон. Я ненавижу её, ненавижу, ненавижу! Хочу выцарапать её глаза, сломать её шею, видеть, как она корчится. Она не заслуживает его, не заслуживает жить!
Я падаю на диван, смеюсь — громко, резко, слёзы текут, но я не замечаю. Они думают, я сломалась? Нет, я сильнее их всех! Я разрушила Волковых, и это моя победа. Максим придёт, он должен прийти, он не может без меня. Я чувствую его — где-то там, близко, он думает обо мне, я знаю.
Но эти стены, эти тени — они держат меня, душат, и я задыхаюсь. Хочу кричать, бить, вырваться к нему, но не могу.
Я устала, я схожу с ума, я хочу его, хочу, хочу! Почему он не здесь? Почему бросил меня?
Дверь открывается. Я замираю, смех обрывается, слёзы жгут глаза.
Шаги — тяжёлые, уверенные. Я поднимаю взгляд, и сердце бьётся так, что грудь трещит.
Он. Максим. Мой Максим.
Он стоит в дверях, высокий, тёмный, глаза — как сталь, но я вижу в них меня.
Он пришёл. Пришёл ко мне!
Я вскакиваю, бросаюсь к нему, но охранник перехватывает, держит за плечи. Я кричу, вырываюсь.
— Максим! — голос мой срывается, переходит в дрожащий писк. — Ты пришёл! Я знала, знала, что ты придёшь! Ты мой, мой, мой!
Он смотрит на меня, глаза тёмные, холодные, но я вижу — он не может отвести взгляд. Он мой. Я смеюсь, слёзы текут, пальцы тянутся к нему.
— Отпусти её, — приказывает он охраннику, властно. Тот убирает руки, и я шагаю ближе, дрожу, улыбаюсь.
— Ты скучал по мне, да? — шепчу я, голос ломается от счастья. — Я знала, что ты не бросишь меня. Я всё сделала для тебя, Максим. Всё!
Он не двигается. Его глаза смотрят на меня с тем же холодом, с каким он смотрел на меня по началу. Это неправильно. Не должно быть так. Он мой. Только мой.
— Кто такая «тётя»? — спрашивает он вдруг, голос резкий, как удар. — Я знаю, что это сестра Даши. Говори, Алиса.
Я замираю. Мир трещит, ломается, стены давят сильнее, сердце колотится, как сумасшедшее, и я не понимаю, не понимаю, не понимаю! Сестра Даши? Он знает? Как? Откуда? Я отступаю, ноги дрожат, пальцы вцепляются в волосы, тянут, рвут, больно, но я не чувствую, я кричу внутри — нет, нет, нет! Он не должен знать, не должен, это моё, моё, моё!
— Что ты сказал? —