Перевернулась на бок и, положив ладошки под щёку, посмотрела на соседнюю кровать. Эбнер спал, повернувшись ко мне обнажённой спиной. Пропутешествовав глазами по буграм проработанных мышц, я непроизвольно задержала дыхание и смогла вновь сделать вздох, только дойдя до края одеяла, прикрывающего демона ниже поясницы.
Что ни говори, а Тень красив. На мгновение представила, как прикасаюсь к горячей смуглой коже, глажу, прижимаюсь к ней щекой, и подушечки пальцев закололо — насколько захотелось попробовать, каково это на самом деле, а не в моём воображении.
Что за бред?! Зажмурившись, я помотала головой, пытаясь прогнать неприличные мысли. Не вышло. Разыгравшаяся фантазия начала показывать совсем уж развратные картинки. Это что получается, Эбнер привлекает меня как мужчина? До этого момента я как-то об этом не задумывалась, а ведь были звоночки!
Например, мне нравилось наблюдать за ним во время тренировок, и я откровенно любовалась игрой мускулов и скользящими по ним капельками пота. А ещё меня раздражали дамочки, строившие глазки телохранителю императора. На балах они так и увивались возле него, едва не выпрыгивая из платьев, а мне безумно хотелось подбить хоть одной из них глаз.
— Ты спать собираешься? Полночи уже сопишь! — проворчал предмет моих размышлений.
— Может, слишком много впечатлений сегодня набралась, вот и не могу уснуть, — ответила, покраснев.
— Вчера впечатлений было не меньше, но ты сразу отключилась.
— Ты что, смотрел, как я сплю?! — спросила, резко сев. — А... я не храпела? Слюна на подушку не бежала?
— Ты была очаровательна, — заверил Эбнер и, не успела я расслабиться, дополнил: — Как раз потому что бежала!
— Знаешь, что? Ты не умеешь обращаться с женщинами!
— Да откуда же у меня это умение? Я сама невинность, гномик! Спи, давай!
Отвернувшись к стене, натянула одеяло на голову и улыбнулась. Так я и поверила в его невинность, болтун! Но надо признать, я ни разу не видела его с девушкой. Интересно, почему?
Настроение улучшилось и я наконец-то уплыла в мир сновидений.
Третий день в академии начался бурно. Я едва не проспала, отключив противно пищащий будильник и решив ещё немого полежать. Когда снова открыла глаза, обнаружила, что «немного» растянулось на полчаса! Вскочила, вприпрыжку устремляясь к шкафу, и рявкнула:
— Не мог меня разбудить?
— Ты сама просила не вмешиваться в твои дела, я лишь исполняю условия договора.
Бросив на довольного мужчину уничижительный взгляд, схватила форму и убежала в ванную. Привела себя в порядок, взяла сумку с учебными принадлежностями и, распахнув дверь, сделала шаг в коридор. На голову тут же полилось что-то холодное, голубое и дурно пахнущее, пробираясь за шиворот и противно стекая по позвоночнику.
Медленно развернувшись, зашла обратно и, посмотрев на Эбнера, процедила:
— Только скажи, что не знал о ловушке!
— Знал!
— А предупредить?!
— Договор! — напомнил демон с милой улыбкой.
— Я обиделась и теперь тебе придётся постараться, чтобы заслужить прощение! — заявила с предвкушающим оскалом.
— Говори, каким образом, а я подумаю...
— Поможешь мне отомстить Касси.
— Пакости? Это по мне! По рукам.
Ух ты! А я и не рассчитывала на столь быстрое согласие! С таким помощником я горы свернуть смогу. Всё, держись, вампирша блудливая!
Взвизгнув, я рванула вперёд с намерением поцеловать Тень в щёку, но он отпрыгнул от меня и, брезгливо поморщившись, произнёс:
— Гномик, ты воняешь!
Ар-р-р, гад гадский! Ничего, я ещё и тебе отомщу, как только придумаю что-нибудь стоящее. Так, это потом, а сейчас нужно помыться и найти в чём идти на занятия. На стирку формы времени нет.
Управилась я быстро, покрутилась возле зеркала, оценивая, как выгляжу в жёлтом сарафане до пят и устремилась на завтрак. Рассиживаться было некогда и, наскоро перекусив, я побежала в кабинет зельеварения.
В аудитории уже собрались все ведьмочки и пустовал только один стол — Дорис не было. После звонка рыжая так и не появилась. А ведь я её и в столовой ни вчера вечером, ни сегодня утром не видела.
— Не знаешь, где Дорис? — спросила у стоящей слева одногруппницы.
— Не знаю я никакой Дорис, отстань! — отмахнулась она от меня раздражённо.
— Как не знаешь? Она вон тот стол занимала!
— Новенькая, ты ненормальная? С самого начала учебного года этот стол пустует! — прибила меня ответом ведьма.
Но сдаваться я не собиралась. Приготовила зелье, вызывающее зуд, на удивление даже отлично за него получила, хоть и не до того было. Прихватив скляночку собственного варева, я подошла к преподавателю.
— Профессор Вессенджер, а вы не в курсе, почему Дорис сегодня на занятии не присутствовала?
— Дорис... Дорис... — пробормотала она задумчиво. — Не морочьте мне голову, у меня нет такой адептки!
В смысле нет? А с кем же я вчера разговаривала и на обед ходила?!
10
РИДЖИНА.
Я всё гадала, как ректор умудрится составить моё расписание, чтобы я на двух факультетах успевала учиться? Всё оказалось предельно просто: она убрала ненужные занятия. К примеру, полёты на метле. Правильно, зачем они демонице? У меня так-то крылья имеются.
Из программы боевиков вычеркнули общие заклинания: с ведьмами их осваивать проще. Владение тьмой тоже проходят на обоих факультетах и тут меня направили к боевикам. В общем, Барбена так идеально всё распланировала, что мне особо и напрягаться не придётся.
В данный момент ведьмочки устремились обкатывать метёлки, а я побрела на тренировку по ближнему бою. Ещё только начало первого курса, так что оружие, хотя бы деревянное, нам пока не положено и драться предстоит на кулаках.
Тренер меня откровенно разочаровал! Всего лишь человек — невысокий, щуплый, короткие блёклые волосы с залысинами... Как-то не так я представляла преподавателя по столь сложной дисциплине. Вяло приказав разбиться на пары и отрабатывать удары, он присел на лавочку, стоящую в дальнем углу спортзала, и, казалось, совсем о нас забыл.
Заметив приближающегося ко мне Арама, я рванула к Олриджу и, схватив его за руку, заявила:
— Я с тобой!
— Давай попробуем, хоть раз без разбитого носа уйду! — искривил он губы в горькой ухмылке.
— Слушай, а ты сдачу давать не пробовал? Ты вон какой большой и сильный, почему позволяешь так с собой обращаться?
— Стая! Если я окажу сопротивление, они меня потом толпой отметелят в каком-нибудь тёмном углу.
— И что, совсем ничего нельзя сделать?
— Ну почему, можно, но,