— Эй, ты что, хочешь сказать, отношения со мной — рабство? — возмутилась я, вырываясь из объятий и поворачиваясь к Эбнеру лицом.
Подавшись вперёд, он провёл подушечкой большого пальца по моей щеке и, приподняв лицо за подбородок, прошептал:
— Нет, лишь то, что не существует ничего, крепче тех оков. Так и моя любовь к тебе — нерушима!
Если бы я уже не была влюблена в него до безумия, сейчас бы точно пропала! Сидела и, словно зачарованная, смотрела в абсолютно чёрные глаза, утратившие обычный жёлтый цвет радужек.
— Почему молчишь?
— У тебя в глазах отражаются звёзды, — чуть слышно сказала я невпопад.
Обняв за талию, Тень пересадил меня на свои колени и ласково убрал упавшую на лицо прядь.
— А так в них отражается только одна звезда, самая яркая и красивая!
— М?
— Ты, глупышка! — выдохнул он в мои губы, прежде чем накрыть их поцелуем.
Тьма, как же сладко-то! По очереди подхватывая, посасывая и мягко прикусывая, он терзал их так нежно, неторопливо, наслаждаясь каждым мгновением. Большие сильные ладони прошлись по спине, надавливая, вжимая меня в твёрдый торс. Одна осталась лежать между лопаток, а вторая зарылась в волосы, фиксируя затылок, чтобы я не могла увернуться. А я и не собиралась этого делать.
Оплетая шею Эбнера руками, я выгнулась, прильнув к нему всем телом, и с готовностью разомкнула губы, уступая напору горячего языка, впуская его в рот. Лёгкий, невесомый поцелуй углубился, став настойчивым, немного требовательным. У меня от него голова пошла кругом, и каждая поджилка задрожала. Хорошо, что я сижу, иначе упала бы к ногам своего мужчины. От такого поцелуя хочется мгновенно сдаться… Нет, отдаться! И неважно, где мы находимся, в уединённой комнате или под открытым небом, украшенным мерцающими звёздами. Вообще ничего не важно, кроме мужчины, сжимающего меня в своих объятиях. И его языка, ласково касающегося нёба и сплетающегося в диком танце с моим языком.
Я тонула, растворялась в накрывшей с головой страсти и цеплялась за широкие плечи, страшась совсем пропасть. Но и остановить это безумие было выше моих сил. Эбнер сам оторвался от моих губ, ловя мой расфокусированный взгляд. Его собственный тоже был каким-то хмельным. Понадобилось несколько долгих секунд, показавшихся вечностью, чтобы я вновь начала хоть что-то соображать. А главное, чтобы вернулся дар речи.
— Я и представить не могла, что он настолько потрясающий! — прошептала, сделав над собой усилие.
— Первый поцелуй? — спросил Эбнер, без пояснений догадавшись, о чём я.
Кивнула. Немного пугает, когда мужчина настолько тебя понимает и знает о тебе абсолютно всё! Но это наша реальность, от которой не убежать.
— Это только начало, гномик. У нас впереди целая ночь открытий.
— И у тебя?
— Думаю, у меня даже больше! — сообщил он и стремительно опрокинул меня на спину, тут же подхватывая и бережно укладывая на одеяло.
41
РИДЖИНА.
Распластав меня на одеяле, Эбнер навис сверху, пристраивая одно колено между моих ног. Скользнув взглядом по мужественному лицу, я перевела его на мускулистую грудь. Смуглая, с ярко выраженными мышцами, она так и манила прикоснуться. Не став отказывать себе в удовольствии, я положила ладонь на горячую кожу, ощутив, как в подушечки пальцев вонзились крохотные искорки, щекоча и будоража кровь.
Предвкушение чего-то тайного, запретного приятной негой разлилось по низу живота. Не удержавшись, спустилась к ровным, твёрдым, словно сталь, кубикам мужского пресса, робко их погладив…
Обхватив моё запястье, Тень не позволил продолжить, отводя руку в сторону. Склонившись, он мягко прикусил мою нижнюю губу, провёл по ней языком и втянул в рот, сразу же отпуская и отстраняясь.
— Нас ждёт ещё много игр, гномик, но сегодня… Ты будешь моей Богиней!
Медленно, просто невыносимо медленно демон, опираясь на левый локоть, правой рукой расстёгивал пуговки на моей блузке и из-под полуопущенных ресниц с красивым изгибом любовался моей реакцией на свои действия.
Я задыхалась от предчувствия чего-то невероятно сладкого и такого необходимого, что непроизвольно подалась вперед, животом ощущая возбуждение своего мужчины. Управившись с пуговицами, Эбнер распахнул полы блузки и приник губами к быстро бьющейся над ключицей венке. От прошедшего по каждой клеточке организма тока я выгнулась, жадно хватая ртом воздух. А пытка только начиналась…
Любимый неторопливо потянул бретельку камисоли вниз, неотрывно следуя за ней губами, покрывая чувственными поцелуями моё плечо и спускаясь всё ниже. Добравшись до груди, он с непередаваемой нежностью приник губами к разгорячённой коже чуть повыше ореола соска, после лизнул и снова поцеловал.
Видимо, сознание ещё меня не покинуло, потому как я поняла, что он ласкает то место, где после студенческой вечеринки оставил кровавый засос. Пожалуй, мне нравится, как Тень извиняется. Кому нужны пустые слова, когда можно получить столько удовольствия?
Открыв глаза, я посмотрела на тёмную макушку и провела по ней ладошкой, пробираясь к короткому ёжику волос на затылке, наслаждаясь мягким покалыванием в пальцах.
Эбнер шумно втянул в лёгкие прохладный воздух и сместился, обхватывая губами призывно торчащую горошину. Как дышать я забыла сразу, лишь жалобно всхлипнула, запрокидывая голову и прикрывая ресницы. А он то интенсивно посасывал напряжённую плоть, то, выпуская из жаркого плена, дразнил, теребя самым кончиком языка, доводя меня до исступления. Лишь услышав мой протяжный стон, в тишине прозвучавший с надрывом и неприлично громко, демон переключился на подрагивающий живот, уже на нём оставляя влажные, горящие огнём дорожки.
Шершавая ладонь пропутешествовала по бедру, и ловкие пальцы уверенным движением накрыли затвердевший клитор, надавливая через намокшую ткань трусиков.
Это какая-то магия! Тень гладил меня там, где никто и никогда не касался,