Чувствуется, что он как будто работает на публику.
Эти его выкрики и объятья рассчитаны не на меня, а на уши и глаза полицейских.
Пара человек прошлись по номеру, позаглядывали во все шкафы.
— Софья, вы в полной безопасности, — произнёс человек в тёмном костюме, заглянул в ванную комнату и перевёл на меня взгляд.
— Да с чего вы взяли, что я была в опасности?! — искренне не понимаю, что происходит.
— Вас похитил Давид Нечаев. Мы его поймали. Сейчас он едет в главное отделение, где ему будут предъявлены обвинения. Мы с вами тоже сейчас проедем туда. Вы дадите показания, расскажете всё, что он с вами сделал, — полицейский опустил взгляд на мою грудь, едва закрытую бретелями платья, — это чистая формальность. Потом вы поедете домой. Мы вас долго не задержим.
— О чём вы говорите? Я не понимаю, какие ещё показания? — возмущённо повышаю голос.
— О том, что вас похитил Давид Нечаев. Ваш отец заявил о вашем похищении, — полицейский перевёл взгляд на папу.
— Да, я утверждаю — он похитил мою дочь и принуждал её…
— Меня никто не похищал, — громко говорю, перебивая отца.
Полицейский недовольно нахмурился, пристально посмотрел мне в глаза.
— Я понимаю, Софья, он вас запугал, но, поверьте, вам уже ничего не угрожает, этот человек будет сидеть в тюрьме.
— Пойдём, моя девочка, — папа взял меня под локоть и потянул к двери.
— Да никуда я не пойду! — закричала возмущённо, — Это его арестуйте и Вельского, — указала пальцем на отца, — Давид спасал меня — от них! Это они хотели меня похитить и заставляли делать то, чего я не хотела делать! Это он!
Полицейский, прищурившись, посмотрел на отца.
— Это правда?
— Она не в себе. Я же говорил, он мог её чем-то накачать. Ну, разве я могу, родной отец, похитить собственную дочь? Товарищ майор, сами понимаете… — он пожал плечами и покосился на меня.
— Я говорю правду! — возмущаюсь откровенной лжи моего отца. — И ничем он меня не накачивал. Давид спасал меня от тебя папа и твоего дружка Вельского. Вы сговорились. — Повернулась к полицейскому и ткнула пальцем в отца, — Он заставляет меня выходить замуж за Алексея Вельского. А я не хочу выходить за него замуж, поэтому я сбежала с Давидом. Я не хочу замуж за Вельского!
— Ладно, в отделении разберемся, кто кого похитил. Берите их обоих, — указал полицейский на меня и отца, — Там разберёмся.
Кто-то взял меня под руку и повёл к выходу, за мной пошел отец и все остальные.
Давид
В отделении меня попросили достать всё из карманов. Я вытянул ключ от квартиры, картхолдер и… кружевные трусики Софьи.
Молодой полицейский ухмыльнулся. Я тоже скривил губы в улыбке…
Глава 26
Давид
Ставший ненавистно-родным звук закрывающейся двери в камеру.
Я думал, уже никогда его не услышу… а нет, сегодня тот самый день, когда пришлось вспомнить всё.
Несколько лет тюрьмы. Два из них с мыслями о играющей на фортепиано девчонке, с помощью которой я должен был всё вернуть. Два года, каждый день предоставлял, как приду к Оравину, потребую у него его дочь и отдам её на растерзание, на унижение, на принуждение… тогда я сильно этого хотел.
Осматриваю решётку под потолком.
Безумец.
Хотел вернуть своё состояние. Деньги, недвижимость, статус были дороже, чем незавидная судьба дочери моего врага. Я хотел реально её отдать…
Сел на широкую деревянную лавку, опустил голову на руки, сжал волосы.
Сейчас отдал бы всё, все, что есть у меня, только бы выйти отсюда и быть рядом с ней. Всё отдам. Деньги, недвижимость, бизнес. Себя отдам, душу отдам… жизнь… тоже отдам.
Только, уже никто ничего не попросит. Меня просто посадят туда, откуда я ещё недавно вышел. Закроют и забудут. Нахрен я кому-то теперь нужен.
Как будто и не уходил. Выпустили, немного насладиться тупой, никому ненужной местью, и обратно.
Завалился на лавке, повернулся к стене, закрыл глаза…
— Нечаев, на выход!
Я приподнял голову, моргнул, глядя на молодого лейтенанта.
— Куда?
— На выход, куда ещё. Свободен.
Не стал переспрашивать. Быстро встал с лавки и пошел к двери.
— Так меня отпускают?
— Отпускают, отпускают. Шевелись. На выходе мне отдали все мои вещи — ключ, картхолдер и трусики Софьи. Снова эта ухмылочка лейтенанта.
Пусть завидует.
Я сунул всё в карман. Решетка открылась, меня проводили к выходу из отделения.
Нормально. Не стал разбираться, что да почему, поскорее вышел на крыльцо. Возле входа недалеко на лавке заметил Софью. Сидит, в том же платье. Задумалась, меня не замечает. Улыбнулся. Спустился по лестнице. Подхожу осторожно. Она подняла взгляд, увидела, вскочила, кинулась мне в объятья. Приятно. Как будто второй раз в жизни из тюрьмы вышел, только теперь меня — встречают.
— Боже мой, тебя отпустили?!
— По-моему да, — оборачиваюсь, смотрю на отделение.
В окно вижу, за нами наблюдают.
— Ты не представляешь, как я испугалась. Думала, тебя посадят, — трогает мои щёки.
Нежная такая и красивая. Чёрт. Приятно как.
— Да за что меня сажать? — не скажу ей, что я и сам слегка очканул, а вдруг и правда посадили бы.
— Поехали домой, — обнимаю её, тяну подальше от отделения, пока кто-нибудь там не опомнился и не приписал мне пару левых уголовных статей.
Надеюсь, теперь мы окончательно всё выяснили.
Софья
Мы сели в такси.
— Так что там было? Твой отец воинственно настроен был, когда меня взяли.
— Теперь он надолго утихнет. И Вельский тоже. Я сказала следователям, что они хотели меня принудить выйти замуж. Папа испугался и начал отпираться. Он очень недоволен. Злится, наверное, на меня.
— По-моему, тебе уже пора от твоего доброго папы куда-то переехать, пока он не придумал, кому ещё тебя отдать, — говорит Давид, крепко сжимая меня за плечи на заднем сидении машины такси.
— Куда приехать? — цепляюсь за вопрос, заглядываю в глаза.
— Ну, хотя бы, ко мне, — выгибает бровь. — Раз такие дела и всё закончилось не в пользу Вельского, получается нам теперь не нужно ни от кого убегать?
— Не нужно, — я сама плотнее прижимаюсь к нему.
Машина остановилась возле высотного здания, где находится квартира Давида.
— Приехали, — сказал он весело, протянул таксисту карту.
Я вышла из машины, остановилась глядя на центральный вход.
— Ну, чего стоим? Пошли? — Давид захлопнул дверь машины и повернулся ко мне.
— Пошли, — согласно кивнула.
Он взял