Гул усиливался, сливаясь в единый, сплошной рев.
И вот я выскочила на центральную лестницу — ту самую, ведущую в огромный зал.
Меня чуть не сбило волной воздуха.
Тьма ворвалась внутрь.
Она была не просто дымом или тенями — это был вихрь, буря, клубящийся водоворот из черного и фиолетового света.
В его центре вспыхивали глаза — два огненных угля, полных ненависти.
Голос, низкий, хриплый, но ужасно знакомый, пронзил пространство:
— Ты думала, спряталась от меня, девочка?
Я сжала перила, удерживая равновесие. Под ногами дрожали ступени.
По мрамору побежали трещины, из которых вытекал дым.
И вдруг — обжигающая боль.
Браслет на моей щиколотке раскалился добела, будто железо в кузне. Я вскрикнула и инстинктивно схватилась за ногу. В тот же миг в воздухе раздалось раздраженное шипение, похожее на звук, когда масло попадает в пламя.
Тьма коснулась меня.
Но обожглась .
— Ах вот как… — раздался голос Лисанны.
Теперь он звучал внутри головы.
Холодный, обволакивающий, липкий.
— Он снова бросит тебя, как и прежде… Ты не нужна ему. Ты пустая, бесплодная. Только игрушка. Он воспользуется тобой — и снова выбросит, как выбросил тогда.
Я прижала руки к вискам, но шепот не стихал.
Он проникал глубже, словно когти впивались в сознание. Голова раскалывалась от боли.
— Замолчи… — прошептала я. — Замолчи!
Браслет снова вспыхнул. Я почувствовала, как волна тепла разлилась по телу, как будто солнечный свет вытеснил мрак.
Шепот стих.
Я подняла глаза и наконец увидела того, кого искала.
В центре зала стоял Рэйдар.
Его накрывал купол, сотканный из золотого пламени. Оно пульсировало, дрожало, как живое, и не давало прорваться Тьме дальше холла.
Черный вихрь бился об эти прозрачные стены, бросая в них щупальца, похожие на тени. Они извивались, тянулись ко всем выходам, к лестнице, к коридорам, но натыкались на невидимую стену и отскакивали, с визгом, от которого кровь стыла в жилах.
Я побежала вниз по ступеням.
Сердце колотилось так, что я почти не слышала собственных шагов. Взгляд был прикован только к Рэйдару и все остальное было сейчас совершенно неважным.
Я должна добраться до него. Потому что только вместе мы одолеем Тьму. Так написано в древней книге из Лаэнтора.
С каждым мгновением купол огня истончался, и я чувствовала — дракон слабел вместе с ним.
Он мог обратиться, дабы стать менее уязвимым, но тогда магический поток прервался бы, и Тьма...
Вдруг вспышка яркого света ослепила меня.
На мгновение я зажмурилась остановившись. А когда открыла глаза, увидела крылья за спиной Рэйдара.
Огромные, черные, драконьи.
Они прорвались сквозь человеческую оболочку, но одно было изранено, прожжено насквозь.
Капли крови падали на мрамор и шипели, превращаясь в пар.
— Рэйдар… — прошептала я.
Он стоял, будто высеченный из камня, а над ним нависала сама Тьма. Она прорвалась сквозь купол, и теперь заполняла щупальцами пространство внутри.
Я снова побежала, оступаясь, хватаясь за перила, чувствуя, что каждый шаг отзывается болью в груди. Дышать было тяжело. Воздух стал густым, горячим, пропитанным запахом пепла.
В ушах звенело от рева Тьмы — она хохотала, выла, гремела.
Казалось, будто само небо рушилось над дворцом.
— Рэйдар! — я закричала, перекрывая этот гул, но голос утонул в вихре других звуков. — Рэйдар!
Он стоял посреди зала, как древняя статуя света, удерживая магический купол. Только теперь вместе с ним внутри была заперта и Тьма. Его золотое пламя разрасталось, сталкиваясь с черной бурей.
Я оставила ступени позади и на всей скорости врезалась в невидимую стену. Пошатнулась, но устояла. Она преградила путь, не пропуская дальше.
Приложив к ней ладони, я прошептала:
— Мне нужно пройти… — и в тот миг вспыхнула метка на моем плече.
Жгучий, почти ослепительный свет вырвался из-под кожи.
Купол дрогнул — и пропустил меня.
Я сделала шаг внутрь.
Браслет на щиколотке вспыхнул, раскалился добела, а в следующее мгновение — расплавился. Стек на мрамор и расплылся каплей золота.
Рэйдар повернулся ко мне.
Его глаза — горящие, нечеловеческие. Голос — рваный, полный боли:
— Элира! Уходи!
Но я не слушала его, я шла. Сквозь пепел, огонь и магию. Сквозь хаос, который пытался меня отбросить.
— Нет! — крикнула я в ответ. — Я должна быть здесь, с тобой!
Вихрь Тьмы заворочался, взревел, и я услышала смех. Тот самый, что еще долго будет преследовать меня в кошмарах — холодный, бездушный, пускающий мороз по коже.
— Какая трогательная преданность… — прошипела она, обретая в буре черты лица Лисанны. — Умрешь за него, как дура, вместо того чтобы сдаться мне?
И тут — движение.
Воздух вспыхнул черными разрядами.
Из вихря выросло копье, сотканное из молний и тьмы. Оно засвистело, рванулось вперед.
Я не успела даже вдохнуть.
— Нет! — Рэйдар сорвался с места.
Золото и чернота столкнулись. Он поднял руку, вызвал магию, но заклинание рассыпалось пеплом.
Тогда он просто бросился ко мне, закрывая от несущейся смерти.
Я увидела вспышку. Услышала свист и металлический скрежет.
Копье вошло в его грудь.
Рэйдар дернулся, алая кровь брызгами оросила мрамор.
Он рухнул на колени, потом — завалился на пол.
Мир обрушился.
— Нет! Нет!
Я кинулась к мужу, упала рядом, схватила за плечи.
Его тело было тяжелым и горячим, подобно самому пламени. Драконьи крылья исчезли, будто растворились, превратившись в кровь, что заливала сейчас все вокруг.
Он попытался поднять взгляд, его губы шевельнулись, но я ничего не услышала.
— Не смей… не смей умирать… — прошептала я, и по щекам градом покатились слезы. — Я прощаю тебя, слышишь? Прощаю… Я люблю тебя. Люблю! Только останься со мной, пожалуйста. Не уходи, Рэй!
Казалось, в груди у меня прямо сейчас выжигается громадная рана. Она больше меня самой, больше этого зала. Она затягивает, поглощает все хорошее, причиняет мне дикую боль.
Я не знала, что чувствуют, когда заживо вырывают сердце, но испытывала сейчас именно это.
И тут мое плечо опалила метка истинности. Следом — полыхнул ослепительный свет. Я не знала, кто был его источником: я или Рэйдар.
Скорее всего, мы оба.
Золотое пламя и серебристое мерцание завертелись вихрем вокруг нас, сливаясь воедино и превращаясь в мощный поток огня и света.
Мир взорвался сиянием.
Мощная волна прошла по залу, разметая все на своем пути.
Черный вихрь взвыл, скукожился, принял облик Лисанны — прекрасной и ужасной. Ее кожа плавилась, стекала