– Я не люблю принимать пищу, которую приготовил кто-то посторонний.
– Ах да, забыл. Ну давайте пойдем в паб, выпьем, а я выберу что-то из закусок.
– Я не пью, и мне не нравятся пабы.
Он замолчал, задумавшись.
– Я знаю одно местечко, где вам понравится. Я куплю вам содовой и, если повезет, даже расщедрюсь на лед и ломтик лайма.
– А содовая это то же самое, что и газированная вода?
Инспектор Робертс улыбнулся и снял пиджак со спинки кресла.
– Нет, но близко.
* * *
Он отвел меня в паб около Хампстед-хит. Я много раз проходила мимо, но никогда не была внутри. Я выбрала столик в саду, среди со вкусом подобранной бледно-зеленой, серой, белой и голубой растительности разной степени ядовитости. Вечер выдался приятно теплым, далеко не все столики были заняты, и я начала расслабляться. Инспектор Робертс принес наши напитки и со вздохом опустился на свое место.
– Я заказал пиццу, так что если вы сможете на сегодня отвлечься от своей пищевой фобии, можете присоединяться.
Оставив без внимания это нелепое предположение, я отвернулась и сосредоточила взгляд на гигантских дубах, обрамлявших вход на лужайку.
– У меня есть новости, – сообщил инспектор Робертс, хорошенько приложившись к пиву и утерев пену с верхней губы.
– М-м?
– Детектив Чемберс перевелась обратно в Кардифф. Очевидно, Лондон не оправдал ее надежд. Она сказала, что ей нечего здесь ловить. Не могу сказать, что я расстроился – это была невероятно вредная особа. Без нее в участке станет куда как веселее. – Он снова поднес кружку к губам, отпил, но не стал продолжать, возможно, ждал от меня какого-то ответа, но мне нечего было сказать. – Я ждал от вас какой-то реакции, – наконец заметил он. – Мне казалось, что вы двое подружились.
– Понятия не имею, что натолкнуло вас на эту мысль.
– Так вы не жалеете, что она уехала?
– Ни в малейшей степени.
Инспектор Робертс сделал еще один большой глоток, а я пригубила содовую – и тут же отодвинула стакан от себя. Инспектор Рообертс ошибался, на газированную воду это совсем не походило.
– Есть еще кое-что, одна мысль, которая не дает мне покоя.
Я взглянула на него.
– М-м?
– Женщина с длинными белыми волосами, которая вызвала у вас такой живой интерес. Какое отношение она имеет ко всему этому?
После секундного размышления я ответила:
– Не думаю, что она имеет к этому какое-то отношение. Она просто часть антуража Серены.
– Но в какой-то момент вы же решили, что она причастна к случившемуся, иначе зачем бы просить меня отследить ее номерной знак?
Я кивнула.
– Я подумала, что, возможно, она та женщина в широкополой шляпе и темных очках, а поскольку она хромает, упоминание состояния здоровья относилось к хромоте.
– И кто же она в итоге?
Клубника в вазочке, одеяло розовое, как пионы, руккола…
– Не имею ни малейшего представления.
Глава 27
Следующим вечером я наслаждалась целительным для души процессом полива растений, принадлежавших Матильде, когда на экране телефона высветилось слово «Папоротник». Да, мы работали вместе над делом, но у меня выдался напряженный день в университете, я устала, и меня начали раздражать эти постоянные звонки по выходным. Я подождала, пока вызов закончится сам собой, и потянула шланг к хризантемам.
Не прошло и минуты, как инспектор Роберт позвонил снова, и я со стоном нажала «ответить».
– Да.
– Найдется минутка?
– Нет, я поливаю сад, перезвоню, когда закончу.
– Включите громкую связь.
– Какую связь?
– Нажмите значок микрофона на панели.
Я посмотрела на экран.
– Я не вижу… погодите… вот, есть.
– Вы меня слышите?
– Громко и ясно, – подтвердила я, поморщившись от рева в динамике.
– Ладно, теперь положите куда-нибудь телефон и продолжайте поливать, а мы параллельно будем разговаривать.
– Интересная технология, – заметила я, прислонив телефон к цветочному горшку. – Чего вы от меня хотели?
– Ввести вас в курс дела. Паскаль Мартаньё приходил ко мне сегодня.
Я взглянула на телефон.
– Вот как?
– Разговор вышел длинным, вернее, монолог, я в основном слушал. Похоже, парню нужно было выговориться.
– И что он рассказал?
– Уйму всего. Оказывается, Серена – та еще собственница, терпеть не может, когда он проявляет интерес к кому-то, кроме нее, она от этого просто звереет. Он также рассказал, что с его матерью и сестрой произошли несчастные случаи, еще до того, как они с Сереной переехали в Великобританию: сестру сбила машина, мать получила серьезные ожоги, когда на нее опрокинулась кастрюля с кипятком. При этом обе не помнят, как это случилось.
Мгновенно в моей голове всплыло предостережение Джессики Паркс – держаться подальше от Паскаля, поскольку людей, которые ему нравятся, преследуют неудачи. Но, возможно, эти несчастные случаи не были делом рук Паскаля…
– Необъяснимые несчастные случаи, – произнесла я вслух и потащила шланг на другой конец сада. – И он думает, что их подстроила Серена?
– Он так и не признался. Даже когда я насел на него – не добился ответа. Он говорит, что они много лет то сходились, то расходились, он много раз пытался закончить эти отношения, потому что она была слишком навязчива, наговаривала на его друзей, но каждый раз ей удавалось вернуть его обратно. И вот когда с его друзьями стали происходить эти необъяснимые несчастья, а он решил порвать с Сереной раз и навсегда, она сообщила, что беременна.
Тут меня посетило одно соображение.
– Зеленые глаза на портретах. Я спросила Паскаля, символизируют ли они зависть. Я предположила, что эти люди завидовали ему, а теперь думаю, что это те люди, к которым его ревновала Серена. Включая Чарли Симмондса.
– А Чарли Симмондс тоже был на выставке?
– Он был на портрете – силуэт мужчины, сидящего напротив окна. Он тогда показался мне знакомым, но я не могла понять почему. Видимо, он тоже пострадал в каком-то необъяснимом несчастном случае. Возможно, он выяснил, что это дело рук Серены, и решил предупредить Паскаля.
Инспектор Робертс присвистнул и закончил:
– И Серене пришлось его остановить.
Я выключила кран и села на стул, положив телефон на колени.
– А ведь вы тоже были среди экспонатов на той выставке, – произнес инспектор Робертс после небольшой паузы. – Я-то думал, что он нарисовал шприц у вашей шеи в качестве угрозы, а теперь стало очевидным, что в качестве предостережения. Он предупреждал, чтобы вы остерегались Серены. Но я не понимаю, почему он не пришел к нам и не сказал прямо, что его жена – сумасшедшая?
Я тоже не могла этого понять. А потом до меня дошло.
– Он не мог сказать это