Вылупенец реагирует мгновенно, намного быстрее чем я. Раскрывает маленькую пасть и изрыгает смехотворный кусочек огня, но при этом все равно умудряется подпалить мой рукав.
— А-аааа! — ору как ненормальная, пытаясь затушить захваченную огнем ткань.
— Ви-уй-а-а-а-а-а! — верещит животное, вставая в угрожающую позу.
Ну как угрожающую?
Ноги врастопырку, шатаются, пасть раззявлена, глаза выпучены, крыльями малюсенькими машет. И верещит на меня. Милота!
Вот и я от умиления сразу орать перестала. Думаю, чего ору? Ребенок же, напугаю. Замолкаю, и огнедышащее чудо тоже стихает. Но периодически грозно порыкивает. Страшно так. Точно также может порыкивать ощипанный бройлерный кур в период подросткового периода. А этот хоть и такой же лысый, но размером явно меньше.
Выдыхаю, считаю до десяти. Натягиваю улыбку, лихорадочно соображая, что же мне с ним дальше делать?
То, что это неизведанная особь, и ежу понятно. Крылья с тонкими перепонками еще слишком малы, но уже топорщатся на спине, как раз по обеим сторонам от шипастого загривка. Хвост, как и спина, покрыты плотной радужной чешуей. Красивый, зараза, хоть и лысенький.
Подлец, размахивая крылышками, снова грозно рявкнул, выпуская малюсенькое пламя огня, словно со сломанной зажигалки.
— Я те поогрызаюсь! — замахнулась на него мухобойкой, отчего звереныш насупился и грозно на меня посмотрел.
Прищурив глаза, оценила и позу его, и посыл.
— Ага, значит все понимаешь, пакостник мелкий?
Он медленно кивает, а тихо офигеваю. Трогаю лоб. Теплый, зараза. Максимум 36.8.
Животинка открывает рот и принимается верещать, но одновременно с этим снова в мой мозг врывается чья-то абра-кадабровская речь, так что мозги готовы выбраться наружу.
Я со стоном хватаюсь за виски и ору, что есть мочи:
— А ну, отставить экзекуцию!
Мой ор повисает в тишине. Боль моментально уходит. Я открываю один глаз и любуюсь на обиженную моську рептилии.
Шикарно, мы ещё и обижаться умеем! А мне значит, прикажете терпеть?
В отчаянии оседаю на пол. Мне нужно срочно подумать. Одну минуточку, господа!
Дрянь дело! Мне такую гадость только Костылецкий мог подсуропить. Это же он важному дядечке меня посоветовал? Он, козлина!
Что делать теперь, ума не приложу.
Ящерец-лысюк пучеглазится на меня обиженно, выглядывает через бортик чемодана, того и гляди перевалится. Любопытничает. По глазам вижу, сказать что-то хочет. Только вот объясняться я ему запретила. Да и вообще к ментальному общению на ящерическом языке пока категорически не готова. Голова у меня одна, причем родная, а не казенная. Мне ее жалко, между прочим.
Но!
А. Время идет.
Б. Яйца нет.
В. Отчета тоже нет.
Г. Мне хана.
Д. На кой черт мне эта ящерица?
Все-таки планирование мощная вещь! Последний пункт воодушевил. Я думаю, заказчик обрадуется новому питомцу. И даже отчет ему, просто уверена, нужен не будет. Крепко держась за эту обнадеживающую мысль, хватаюсь за верхнюю крышку чемоданчика и пытаюсь ее закрыть, пока содержимое не сделало ноги.
Но содержимое оказалось шустрее. Вернее проворнее и догадливее.
Поганец выпустил язычок пламени в мою сторону, я дернулась от испуга, теряя драгоценные секунды. А он в это время дал деру, изо всех сил перебирая своими задними ножками и трепыхая в воздухе тонкими крылышками. Так трепыхал, словно улетать на юг собрался.
Но мухобойка мое всё. Я все утро тренировалась на насекомых.
Хватаю ее и несусь за ящеркой. Ору, что есть мочи:
— Врешь, не уйдешь! И бабочкой нахрен тоже не станешь!
Поганец, подпрыгивая и одновременно пытаясь лететь, устремляется в приоткрытую дверь, я за ним.
Снова кричу ему, он верещит, поганец, и плюется огнем. Тушу искры на лету, отбивая мухобойкой. Те, что упали на ковер, топчу ногами.
— Сволочь, ты мне квартиру спалишь!
Он на диван — атакую подушкой. Подушка мимо, а пучеглазый уже раскачивается на шторе, как ощипанный попугай. Вот же гаденыш!
Машу орудием устрашения:
— А ну, кому говорю, прекрати! Марш в свою кровать! Что за разгул здесь устроил!
Мелочь пузатая раззявливает пасть в ответ и страшно орет. Машу ему мухобойкой.
— Опять со мной переговариваешься? Я те покажу, засранец мелкий!
Лезу на стол, чтобы снять ящера со шторы, а он, гад, по карнизу и на антресоль. Высоко забрался, не достану.
Притих, чихнул. Я оскорбилась:
— Не ври! Вчера генеральную уборку делала!
— Ни хайя-яя! — прозвучало в моей голове каким-то совсем детским голосом, и я замерла.
Мне почудилось, или как?
6
— Думай! — Прозвучало в моей голове чужим академическим и очень нравоучительным голосом. Но главное, что уже на моем родном языке. А потом кто-то огромным потоком начал впихивать не менее академическую информацию.
“Произошел колоссальный выброс энергии. Все устройства в радиусе сотни метров дадут сбой..."
Я поморщилась и покрепче перехватила мухобойку, а потом вперила свой максимально строгий взгляд в земноводное.
— Значит, не хочешь по хорошему, да? Обязательно мой мозг теребить надо?
Ящер притих и загадочно на меня посмотрел. А я, проанализировав полученную информацию, выдала:
— Значит, не будем отвлекаться от задуманного, да, мелкий? — резонно заметила я, понимая, что мне сейчас попытались объяснить о чем-то сверхестественно-научном, только я все равно ничегошеньки не поняла. Еще чуть-чуть и от всего этого окончательно сойду с ума. Поэтому решила не отходить от плана. — Сейчас вот отшлепаю тебя и засуну обратно в ящик. А потом уже сдамся нашим эскулапам. И меня вылечат, и тебя...
— Ээй, йааа! Пл-хо… — раздалось из раззявленной пасти мелкого пакостника.
Я прищурилась и внимательно посмотрела на динозавроподобного. Он что, действительно говорит и мне не мерещится? Едрежкин-кочерыжкин…
Так, Нина, отставить истерики.
И вообще, давай-ка, при ребенке не выражаться! А говорил со мной явно ребенок, который знает от силы несколько слов. И пытается... Пытается! Выстроить со мной диалог. Вот в последнем слове явно слышалось “ плохо”...
И если взять в расчет уникальность произошедшего, важного дядечку и амбалов, а еще секретность задания, то... Блин, а ведь пучеглазый прав, я действительно нежеланный свидетель. В общем, полная ж…
Так, не выражаться, Нина! Соберись!
— Кто ты и откуда? — наконец задала главный вопрос.
— Д-ко…. Ицо-о…
Ага, это типа “Дракон” и “Яйцо”.
— Из яйца, я помню. А звать тебя как?
— М-эр-ха… — тужится достучаться до моего понимания ящер.
— Не понимаю, если честно. Но ладно, забей. Будешь просто Мухой.
Дракоша в ответ лишь обреченно вздохнул и закатил глаза.
— Так, слушай мою команду, Муха! Сейчас придут злые дядьки. За тобой!
Тыкнула в него пальцем. Он вжался в шкаф и зарычал, выпустив новую порцию огня.
— Прекратить поджоги! — пригрозила мухобойкой и продолжила: — Да, мне эта вся ситуевина тоже не