– Прибегу, – на полном серьезе заверил он. – В машину обратно пойдем, довезу тебя.
– Я сама доберусь, – ответила она решительным отказом и выдернула свои длинные пальцы из его больших горячих ладоней.
– Да что же ты за баба такая упрямая? – негодовал Женька. – Ночь на дворе, время маньяков, куда ты по этой набережной одна попрешься?
Он молниеносно наклонился, ловко схватил ее за ноги и закинул к себе на плечо:
– Сказал: домой тебя отвезу – значит, так и будет!
* * *
Когда Немец, Клиш, Черника и Колчин добрались до бильярдной «Маяк», расположенной за городом, часы показывали двенадцать ночи.
На стоянке перед бильярдной они увидели три машины: одна принадлежала Калине, другие две Сафе и Шашену.
«Странно, машины Вары и его пацанов нигде нет», подумал Женя, выходя из джипа.
– Тихо так, что не по себе, – натягивая на себя вязаную черную шапочку, сказал Колчин.
– Да и баб нет… – подметил Клиш.
– Один момент! – Черника метнулся к своей машине и вернулся с битой в руке. – Так-то лучше!
– Игорь, где ты взял биту? – удивленно спросил Клиш.
– Где, где… В травмопункте у нас. Чего только люди не оставляют…
Немец на это вытащил из кармана своей куртки пистолет, который он прихватил с собой перед отъездом из «Барса», чтобы вернуть Варе Вору.
– Докатились, – хлопнул себя по лбу Колчин. – Вы что, мужики? Ногами работать разучились?
– Против лома нет приема, – крякнул Клиш. – В наше время нужно иметь с собой любой вид оружия, – и вытащил из кармана небольшой нож. – Я пойду загляну в окно, посмотрю, что там происходит.
– Давай, – кивнул ему Женька.
Клиш осторожно подобрался к зданию и, прокравшись вдоль стены, остановился у одного из окон, в котором горел свет. Приподнявшись на цыпочки, он заглянул внутрь.
– Пусто, – тихим голосом сказал он, ничего не обнаружив.
– Точно, что-то не так, – постукивал битой в руках Черника.
– Заходим внутрь. Только тихо, – принял решение Женька.
Дверь была не заперта. На входе Колчин нащупал выключатель и включил свет. Бар был пуст, бильярдные столы были закрыты темными тяжелыми накидками.
– Ну и где все? – Черника зашел за барную стойку и повертел в руке бутылку водки.
– В уборной никого, – отозвался Клиш.
– Я осмотрю второй этаж. – Колчин медленно поднимался по деревянной лестнице.
Немец подошел к двери, которая вела на задний двор. Плавно нажав на ручку, он отворил дверь и вышел на улицу.
– Есть тут кто живой? – крикнул он в темноту, крепко сжимая в руке пистолет.
В ответ откуда-то из-за сугробов раздался тихий стон.
– Кто здесь? – Немец сделал два шага вперед.
– Шашен, – прохрипел голос.
Немец спрыгнул прямо в снег в кроссовках и, пройдя между ржавыми железными бочками и сложенными в кучу стройматериалами, увидел лежащего на земле Шашена. А в нескольких метрах от него Калину с кляпом во рту и связанными руками и ногами. Лицо его было залито кровью, сочащейся из раны на голове. У него в ногах на залитом кровью снегу лежал Сафа.
– Клиш! Черника! – заорал Штерн так, что его мог услышать весь поселок. – Колчин, срочно сюда, нужен медик!
Первым делом он подошел к Шашену – тот глубоко дышал, держась за плечо.
– Держись, друг.
Затем он кинулся к Сафе и проверил его пульс – он, к счастью, еще был жив. Перевернув его на спину, он увидел, что у него была отрублена кисть. Он посмотрел на Калину, который что-то промычал, и, оставив Сафу, помог ему освободиться от веревок и кляпа.
Парни выбежали на улицу и все вместе транспортировали раненых внутрь бильярдной. Колчин сбегал в машину и принес свой докторский чемоданчик, в котором у него всегда имелись необходимые для хирурга инструменты. Уложив Шашена на один из бильярдных столов, он стащил с него куртку и разрезал рубашку.
– Пуля прошла навылет, – констатировал он. – Нужно обработать и зашить.
Затем он подошел к Сафе, которого они уложили на соседний бильярдный стол:
– Тут не знаю, смогу ли помочь. Без наркоза рубанули, отсекли кость, сосуды не перевязаны, нервные окончания попали в рубцовые спайки. Главное, чтобы не началась гангрена от обморожения, иначе придется ампутировать всю руку…
– Я там с фонарем походил, кровища везде. Не смог его кисть найти… – подошел к столу, на котором находился Сафа, Черника. – Твою ж мать… – с ужасом посмотрел он на его руку.
– Они увезли кисть его руки с собой, – раздался измученный голос Калины, держащего руку в области сломанных ребер. – Специально, чтобы не было возможности пришить обратно.
– Кто это сделал? – в один голос спросили Немец, Колчин и Клиш.
– Твой дружок Вара, – злобно посмотрел на Женьку Калина одним глазом. – Подставил ты меня. Всех нас ты подставил, а сам не приехал!
– Не понял, – искренне удивился Женька.
– Так, все, все выяснялки потом. Сейчас надо госпитализировать раненых как можно быстрее и начать бороться за их жизнь, – отрезал Колчин с грозным видом. – Клиш, Черника, Сафу сначала нужно перенести в машину, а потом Шашена. Калина, ты поедешь со мной, тебе срочно рентген нужен… на2 ключи, и медленным шагом, смотри не спеши, иди в мою машину, поедешь с нами в больницу. Тебе срочно рентген нужен.
Немец
Ими было принято совместное решение ехать в город, в третью краевую больницу, вместо того, чтобы искать больницу в поселке. Колчин настоял, объясняя это тем, что там есть все необходимое оборудование и хорошая операционная. Да и с заведующим отделения, старичком, готовящимся выйти на пенсию, договориться будет проще, чтобы о поступивших пациентах никто не знал, в том числе и милиция.
Калину после рентгена и томографии мозга поместили отдыхать в платную палату с диагнозом: сломанные ребра, сотрясение мозга первой степени, многочисленные ушибы мягких тканей тяжелой степени. Шашену понадобилось срочное переливание крови, а над отрубленной кистью Сафы Колчин и его команда работали до самого утра.
Чернику Женька отправил домой к Калине:
– Игорь, ты только постарайся новость как-то помягче сообщить. Мать его уже в возрасте. У Шашена есть сестра, лучше через нее семье сообщить. У Сафы брат на оптовой базе, что за рынком на Чуевской, работает, он, возможно, уже там. Оптовые базы рано открываются.
– Ты тут останешься?
– До конца операции…
Черника кивнул головой, застегнул свою меховую куртку и быстрым шагом пошел по коридору больницы на выход.
Клиш заснул, сидя на стуле около операционной, уложив голову на подоконник. Немец не находил себе места и ходил туда-сюда без остановки.
Из дверей операционной наконец-то вышел изможденный Колчин.
– Федор Андреевич, – бежала