Вару он нашел в ресторане «Гавань» сидящим за самым дальним столом в компании сомнительных личностей.
– Какие люди! Ну здравствуйте! – наигранно похлопал в ладоши Шариф.
– Вара, нам бы поговорить с глазу на глаз, – попросил его Женя.
– Господа, – обратился Вара к присутствующим. – Не сочтите за грубость, но попрошу вас оставить нас наедине.
Присутствующие молча поднялись и пересели за соседний стол.
Женя сел за стол напротив вора:
– Так что за кошка между тобой и Калиной пробежала?
– А ты, я посмотрю, сразу к делу.
– Вара, не томи, – железным голосом отчеканил он, стараясь держать себя в руках.
– Несколько лет назад я, Калина и Шашен начали крышевать наперсточников в аэропортах, на железнодорожных вокзалах. Несколько видеосалонов открыли. Ну и занимались немного покупкой-продажей машин. Как видишь, даже одинаковыми моделями девятки обзавелись. Цвета только разные…
– Ну так и что случилось? – заерзал в нетерпении Женька на стуле. – Все ведь хорошо было.
– Деньги потекли рекой. Так как я сидевший, криминальный мир быстро прознал, чем я занимаюсь, и уголовнички начали требовать свой кусок. Началась война. Про перестрелку на Кутузовском рынке слышал?
– Про нее только глухой не слышал! Калину тогда арестовали. А Виталика убили.
– Ну вот тогда-то мы и разбежались. Калина никак не хотел признавать понятий, по которым живет воровской мир. А по-другому бы и не получилось. Ему и Шашену пришлось уступить… Выйти, если хочешь, назови это так.
– То есть, остаться совсем без ничего?
– Да нет, Калина твой никак не хотел делиться… В этом и есть проблема. Вообще все проблемы от жадности, – поморщился он и отпил немного коньяка из стакана.
– И поэтому, используя меня, ты решил ему так отомстить?
– Я лишь хотел забрать свое и сделал прошлой ночью то, что посчитал нужным. А вот где ты был? Почему тебя не было на «стрелке» в восемь вечера? Зассал, что ли?
– Не успел. В городе застрял, – промолчал Штерн про Вишню.
– А жаль. Посмотрел бы, как Калину твоего опустили передо всем криминальным миром. Когда Сафу и Шашена положили, я предложил ему драться на смерть. Кто выиграл, забрал бы все.
– Ты бы проиграл, – холодно констатировал Женя. – Калина машина. Черный пояс. Жесткий боец.
– Твой Калина отказался драться.
– Правильно сделал, потому что он бы тебя убил.
– Отказался и опустился перед авторитетом, – фыркнул Штерн.
– Вара, спортсмены не признают никаких авторитетов, кроме спортивных. Это в твоем уголовном мире так дела решаются. Но не у нас. Выходи на ринг и бейся по правилам. А не кидайся на безоружных людей с топором.
– Хватит ныть словно баба, – зашипел вор.
– Я выхожу из бизнеса с тобой. Посчитай все по – честному и выплати мою долю.
– С ума сошел? – вытаращил на него глаза Шариф.
– Ты искалечил моих друзей. Ты поступил подло, Вара. Ты заманил их в ловушку, используя меня и их доверие ко мне.
– Это твое окончательное решение? – процедил Штерн сквозь зубы.
– Да, Вара. Разойдемся по-хорошему.
– Глупый сопливый юнец. Почему тебе не встать на мою сторону? Все, что я отобрал у Калины, я планировал отдать тебе. Ты хоть представляешь, о каких деньгах идет речь?
– Я больше никогда не смогу тебе доверять, Вара. А бизнес строится на доверии. Не обессудь.
– Твой выбор, Немец. Приезжай через пару дней за своей долей. Как раз обдумаешь все хорошо еще раз. Ну так что? Водки выпьешь?
– Мне на пробежку рано утром, – отказался он и поднялся из-за стола.
Выйдя из «Гавани», Женя поехал в больницу, чтобы узнать о состоянии Калины, Сафы и Шашена. Федя Колчин встретил его в белом халате около регистратуры.
– Отоспался? – спросил он Штерна и протянул ему такой же медицинский халат. – Надень, чтобы вопросов меньше было. Ночь на дворе. Часы приема окончены.
– Немного. С Варой виделся, переговорил, – натянул тот на себя халат и пошел следом за Колчиным в его кабинет, расположенный на третьем этаже больницы.
– И что это было?
– Калина и Вара ОПГ организовали сто лет назад. Потом со стороны Вары уголовники подтянулись, делиться надо было. Ну и, как понимаешь, Калина отношения к ворам иметь не хотел и делиться тоже. А Вара хотел все себе забрать. Меня использовал, чтобы с ним поквитаться.
– Не вини себя, – пропустил Колчин его в свой кабинет. – Ты же не знал. Калина сейчас пар спустит – и поговорите. Все наладится. Коньяк будешь? Армянский?
– Давай пятьдесят грамм, что ли. А то стресс сплошной, – присел Штерн на стул. – Ты дома-то был или так сутки уже и торчишь на смене?
– Еще не был, – протянул Федя ему стакан. – Жена моя звонила на рабочий телефон, орала как резаная так, что пол-отделения слышало. Пришлось сказать, что Шашену пулю всадили, Сафе руку отрезали, а Калине башку проломили. Так она сразу притихла.
– Моя и слушать не стала, – махнул Женька рукой и залпом выпил коньяк.
– Давай еще налью, – открутил Федя крышечку бутылки. – Моя, знаешь, как-то прониклась, спрашивала, как у всех дела, причитала, мол, бедный Шашен, пуля – это ведь так страшно.
– Угу.
– Жека, ты себя не грузи. С Варой разобрался ведь. Он тебе дает выйти, – приободрил он друга.
– Это еще бабка надвое сказала.
– С Калиной позже решишь.
– Или он со мной решит… – вздохнул Женя – и словно в воду глядел…
Вернувшись поздно ночью, он тихо повернул ключ в замке. Вошел в квартиру и снял с себя кожаную куртку. Осталось лишь пробраться в спальню и юркнуть под одеяло. Авось Полина и не заметит его отсутствия.
Но, как назло, зазвонил домашний телефон, испортив его план.
– Алло, – схватился он за телефонную трубку и с внимательным видом слушал, что ему говорят на другом конце провода, при этом наблюдая за меняющимся лицом жены. Полина, проснувшаяся от шума, готова была взорваться, увидев мужа в уличной одежде и обуви вместо домашнего трико.
Женька положил трубку обратно на рычаг и посмотрел на жену:
– Мне надо ехать, срочно, там…
– Уезжай и обратно не приезжай, – подошла она к нему, сняла его куртку с крючка и толкнула ее ему в грудь. – Я не хочу тебя больше видеть. Живи там, где ты все время проводишь время, –