– Полина, прости, я не специально, – сказал он, надеясь, что она все еще стоит за дверью.
Но Полины там не было, и страдать в прихожей, дожидаясь его возвращения, она не собиралась. Вместо этого она отправилась обратно в уютную кровать, предвкушая предстоящий урок бальных танцев, на котором она должна была танцевать в паре с молодым, высоким и талантливым чемпионом Европы тренером Данилом Крючко, нещадно разбивавшим женские сердца.
Вишня
Сидя в небольшой гримерке, Росана, уставившись в зеркало, красила губы ярко-красной помадой. В дверь постучали.
– Войдите! – крикнула она.
– Росаночка, тебе тут передали, – официант Коля вошел внутрь с огромным букетом алых роз, который еле умещался у него в руках.
– Кто передал? – Напряглась она, не разделяя его восторга.
– Что с твоим лицом? Ишь губы скривила! Радоваться надо, человек столько денег потратил! Там записка есть.
Росана подошла к Коле, вытянула из букета цепкими пальцами небольшую карточку и прочитала вслух:
«Красота твоя не знает границ. Жду в гостинице «Фрегат», Санек Костыль».
– Костыль-опостыль! – разразилась она смехом. – Коля, выкини эти розы к чертовой матери.
– Ты что, сдурела? – прижал он букет к себе.
– Дай сюда! – вырвала она из его рук розы и выскочила из гримерки.
Проходя на выход через ресторанный зал, она услышала, как женский голос окликнул ее по имени:
– Росана!
Она обернулась и увидела перед собой рыжеволосую кудрявую Риточку, одетую в золотистую блестящую короткую куртку, из-под которой немного выглядывал ее голый живот. Рядом с ней стояла незнакомая блондинка с огромной грудью и тонко выщипанными бровями. Рита была одной из проституток, работающих при гостинице «Фрегат», и отличалась она своим скандальным характером (что помогало ей удерживаться в топе самых востребованных на рынке ночных бабочек), но Вишню она всегда побаивалась из-за ее известной непредсказуемости, да и, чего там скрывать, Вишня была вхожа в криминальные круги.
– Чего тебе? – Росана остановилась около них. – Я тороплюсь.
– Кто это тебе такой букет подарил? – поинтересовалась Риточка, поглядывая на цветы.
– Сутенер твой. Обнаглел вконец!
– Что, подкатить решил? Может, подумаешь? К нам присоединишься. Правда, такие букеты Костыль потом дарить уже не будет… – дотронулась она пальцами в кольцах до роз.
– На, возьми, – протянула она ей букет. – Бери, бери. Лучше пусть у тебя будут, чем я надаю ему этими розами по роже.
– Возьму, чего не взять-то, – приняла та букет.
Росана развернулась на каблуках и пошла по направлению к двери, ведущей в служебное помещение.
– Ненавижу ее. Вечно все мужики на нее весь вечер пялятся, так можно и без работы остаться, – донеслись до нее слова блондинки.
Конечно, она могла вернуться и поинтересоваться у той, какие претензии она имеет, но, по большому счету, ей было все равно. Важным сейчас было забрать свои честно заработанные деньги у владельца «Фортуны» Пьянзина, который ожидал ее в своем кабинете.
Около двери ее остановили два огромных бугая в кожаных куртках и обыскали.
– Я что, по-вашему, в трусах макаров ношу? – съязвила она, одергивая немного свое тонкое облегающего красное платье для выступления. Прикосновения охраны Пьянзина были ей неприятны, но, увы, никак иначе попасть в его кабинет было нельзя.
Охранник улыбнулся и открыл перед ней дверь.
– Росана Витальевна, – не стесняясь, облизнулся Пьянзин. – Как вы, птица наша певчая?
– Артём Ренатович, давайте сразу к делу. Деньги где? – деловито присела она за его письменный стол напротив него.
– Здесь, – положил он перед ней пачку денег, завернутую в газету.
Росана тут же принялась разворачивать сверток.
– Вишня, столько лет вместе работаем, неужели пересчитывать будешь? – ухмыльнулся он, наблюдая за ее серьезным красивым лицом.
– Буду, – кивнула она головой и начала считать вслух.
– Совсем не доверяешь? – где-то посередине поинтересовался Пьянзин.
– Доверяй, но проверяй, – натянуто улыбнулась она, не сбиваясь со счета.
– Тысяча девяносто… Две. Все ровно, – завернула она доллары обратно в газету.
– За сегодняшнее выступление получишь, как обычно, в конце смены.
– Сразу бы так, – хмыкнула она и поднялась из-за стола.
– Вишня…
Она уставилась ему в лицо.
– Зачем с Немцем связалась? Ведь могла со мной работать. Ты девка умная, с башкой. Мне такие позарез нужны.
– Нет, спасибо. С тобой работая, можно остаться без этой самой башки.
– Не для тебя он, Немец… Он непонятно на чьей стороне. Со спортсменами или ворами.
– Он сам по себе, Пьянзин. От того ты его и боишься.
– Послушай, – проигнорировал он ее выпад. – Ты знаешь наше казино, знаешь всех клиентов из местных кабаков, кто спускает деньги. Депутаты местные и их сынки по тебе слюни пускают. Ты могла бы добыть мне столько полезной информации… Не хочешь быть под моей крышей, так давай работай просто как независимый информатор. За все заплачу. Поднимешь бабла, купишь себе «Бэху» или «Мерседес». Квартиру тебе подгоним.
– Квартиру? – сложила она руки на груди.
– Не веришь? Да хоть завтра. У меня есть знакомые черные риелторы, часто здесь, в «Фортуне», играют. Очередного алкоголика напоят и в канаву скинут. Морозец вон какой по ночам ударяет, что машину завести утром невозможно, замерзнет на хрен, и хата в центре твоя. На тебя оформленная, все по-настоящему.
– Угу, – сжала она губы в тонкую полоску.
– Вишня-я, что тебе еще предложить… Ну хочешь, кокаин тебе достану или герыч. Хотя ты ведь не употребляешь, и это еще один повод работать с тобой… – нахально смотрел он ей в лицо, пытаясь найти хоть что-то, чем бы он смог переманить ее к себе.
Она обошла стол, подошла к нему и приблизилась к его лицу:
– Я тебе за кокаин и глаза твои красивые таскать информацию не буду. Хата мне твоя тоже не нужна. Еще раз предложишь мне на тебя работать – расскажу все Немцу. Ему это сильно не понравится.
– Все, все… – поднял он ладони вверх. – Хотя я бы на твоем месте так решительно не отказывался. Власть на улице меняется быстро. Кто знает, где будет завтра твой Немец.
Ничего не ответив, она засунула сверток с долларами под мышку и без оглядки покинула его кабинет.
Предложения работать на тех или иных людей ей поступали часто, и она всегда и всем отказывала. Порой ей даже становилось страшно, она боялась, что в один момент кто-то сможет принудить ее силой, через физические угрозы. Но пока ее эта участь обходила стороной, к тому же она всегда была осторожна.
Когда программа выступления почти подошла к концу, она выпила рюмку водки за столиком алмазника Кушнарева, по прозвищу «Куш» и вернулась