Пижон смотрел по сторонам – цепко, но так, чтобы это не бросалось в глаза. Может, он вел себя не как мент, а как шпион, например. От мыслей о шпионе в Н. Слава прыснул. Пижон вопросительно поднял бровь, так что пришлось объяснить:
– Подумал, что вы разведчик, раз так школами интересуетесь. Агент из М., знаете, это час на автобусе.
– Я из Питера.
– Это шутка была. А зачем вам в нашу школу, если не секрет?
– Мне там работу предложили. Так что спрашивать о чем-то еще, наверное, будет некорректно, если только вы сами не хотите что-нибудь рассказать?.. – И выдержал вежливую паузу.
Слава вспомнил, как Даша на своем выпускном подарила ему ключ от подвала, где тусовались старшеклассники. Учителя не знали о нем – или делали вид, что не знали. На двери в подвал висел огромный замок с потеками ржавчины – ни за что не догадаешься, что открывается. Учителя, если хотели поохотиться на прогульщиков, шли на чердак: там часто тусовались парочки, и семиклашек тоже пускали. А подвал предназначался для старшаков. И со следующего года – для очень довольного восьмиклассника Славика.
Еще вспомнил: Чебурашка рассказывает про рациональные неравенства, а Стеблюк, который вызвался помыть доску, передразнивает его, и все хихикают. Чебурашка нервничает, но делает вид, что понимает, что в неравенствах такого забавного, а все издевательски кивают. Потом Чебурашка замечает Стеблюка – и, вместо того чтобы наорать на него, молча и бессмысленно листает учебник, а Стеблюк продолжает передразнивать.
И еще: Химоза нависает над маленькой Булкой, не то чтобы не отпуская ее от раковины, но вроде как блокируя путь, а Булка паясничает, что вода холодная и мыло щиплется, но все всё равно видят, что она плачет, а тушь растекается по щекам жалкими разводами. Только у Химозы тоже и тушь на лице была, и помада, и еще какое-то говно, и ее никто не заставлял ничего смывать.
– А кем вы работать-то будете? – спросил Слава.
Пижон притворно заинтересовался вывеской «Каприз монтажника».
– Может, вы дальше сами дойдете? – попробовал Слава. – У светофора налево и вдоль гаражей, не заблудитесь.
– Гаражи специально стоят у школы, чтобы прогульщики прятались? – Пижон усмехнулся.
– Там раньше свалка была. Расчистили, а мусор к нам отправили. Учиться.
– Вам здесь очень не нравится, – констатировал пижон.
– Ну что вы. Здесь рай на Земле.
.
– Папик твой?
Стеблюк лениво накручивал на палец жвачку. Слава плюхнулся на лавку напротив него – с непрочной ножкой, но он знал, как садиться: чуть ли не каждый день в этом подвале тусовался. Сегодня он планировал перекантоваться на вокзале или хоть во дворах где-нибудь, но охранник выразительно спросил, какой у него сейчас урок, и пижон тоже смотрел выжидающе, так что убегать было бы странно.
– Мамик. Рот закрой.
– Пальтишко пидорское.
– Ага.
– А что ему тут надо?
Слава закатил глаза.
– Он мент, под прикрытием здесь. По ночам у нас в кабинетах порнуху снимают, ну, и он внедрился, чтобы всю эту цепочку раскрутить. Это просто очень популярные порнушные ролики, они весь интернет заполонили. Даже в ящики администрации спамят, никакого проходу. Вот и занялись… на высоком уровне. Особую комиссию создали. И пальтишко у него специальное, чтобы с толпой сливаться.
– А что за порнуха-то?
– С твоей матерью.
Слава был уже наготове – рванул сразу, хлопнув за собой ржавой дверью, выскочил на лестницу. Они вдвоем были, так что ничего, забудется. Бегать от Стеблюка каждый день до самых зимних каникул ему совершенно не улыбалось.
Зато хоть настроение поднялось немного.
Звонок не то чтобы зазвенел, а скорее заскрипел ему в уши – как раненое животное, умоляющее, чтобы его пристрелили из жалости. Раненое механическое животное в мире злобных мясных существ.
После перемены у них должна была начаться литература – можно было и сходить. Если повезет, Стелла Ивановна посадит козлищ писать какие-нибудь мини-проверочные, чтобы не отвлекали агнцев от учебного процесса, и Славу сорок минут никто не будет трогать. А то и восемьдесят, потому что после литературы у них русский, и там тоже Стелла Ивановна. Но не повезло.
– Что в творчестве Фета нравится вам больше всего, ребята?
Когда Слава был совсем мелким, мать заставляла Дашу помогать ему учить стихи. Тогда они строили друг другу рожи и читали со все более странными интонациями: «Скажи-ка, дядя, ведь недаром» декламировали мальчик-ботаник вместо признания в любви, президент перед новогодним обращением, ковыряющаяся в носу девочка, француз, который путал абсолютно все ударения, но был очень благодарен за отданную Москву… С математикой у Даши так не получалось, но учить с ней стихи было весело.
– А тебе, Слава?
До этого Белкина говорила о любовной лирике, так что Слава пожал плечами.
– Что на него пародий много. И что его так задорно ругали. Чернышевский говорил, что стихи Фета могла бы написать лошадь, если бы выучилась писать стихи.
– А почему тебе это так нравится?
– Они настоящие.
– У Фета девушка сгорела, потому что курила тайком… – пробормотала Соня Паршина.
– Курение убивает, – загоготал Стеблюк.
Остальные тоже облегченно загоготали. Стелла Ивановна улыбнулась и тут же вздохнула – наверное, ломала голову, похвалить их за углубленные знания или отчитать.
Паршина шмыгнула носом и укусила себя за запястье. Начинается. Классе в шестом Слава думал: Соня просто выпендривается, почему-то считает, что вечные слезы делают ее глубже и, черт ее знает, интеллектуальнее? А потом понял, что нет, она правда такая: находит поводы и страдает.
На самом деле они даже дружили немного. Ну, насколько это возможно с девчонкой и с дебилами в принципе.
– Соня, выйди умойся. Слав, расскажешь нам о пародиях на Фета на следующем уроке, раз уж тебе нравится эта тема.
– У меня интернет отключили.
– Существует школьная библиотека.
– Она до часу, а у нас восемь уроков.
– Намекаешь на что-то?
– Да нет, просто излагаю факты.
Они со Стеллой Ивановной несколько секунд смотрели друг другу в глаза. Слава, наверное, должен был устыдиться, но он просто рассматривал ее очки и глаза под ними. Краска на оправе немного сошла на переносице, как будто ее кто-то отковыривал. Глаза карие, со светлым ободком – красиво, в принципе; жалко, что за очками незаметно. На лбу прыщ замазанный или бородавка.
– Хорошо, ты можешь пойти в библиотеку. Но не сделаешь на следующем уроке доклад – поставлю двойку, понятно?
– Понятно. Спасибо.
Слава покидал вещи в сумку и выскочил за дверь, пока Стелла Ивановна не передумала. Она побаивалась таких, как он, – которые что-то знали, но не хотели напрягаться. Ей больше нравились недалекие, но старательные. Как и многим другим. Да