Ко всему прочему, Полин оказалась весьма некрасивой девочкой – своей неженственной внешностью она была обязана отцу, – и это еще больше оттолкнуло от нее Эвелин. Да и вообще, у нее не было охоты возиться с детьми. Свой долг она уже выполнила, когда родила Полин.
Из одинокого ребенка Полин постепенно превратилась в угрюмого, непокорного и совершенно невыносимого подростка, и Эвелин категорически отказывалась признавать, что сыграла в этом какую-то роль. Вот почему она старалась по возможности не думать об этом. Одна мысль о том, что спустя тридцать лет Полин вернется в Дублин и будет за ней ухаживать, вызывала у Эвелин нервную дрожь.
Из всех возможных вариантов лучшим представлялся приезд Труф. Эвелин села прямее и поправила шаль. Оставалось надеяться, что Труф пошла не в мать, в противном случае Эвелин просто отправит ее восвояси.
– Мора, будь добра, подай мне зеркало, оно на туалетном столике. И еще, пожалуйста, одну из моих помад. Думаю, лучше взять розовую.
Когда доктор Эд привез Эвелин из больницы на своей машине, в холле уже собралась небольшая толпа встречающих. Там был весь дом, кроме Брюса и Стеллы, которые уехали на работу.
Доктор Эд и Рори помогли ей доковылять по лестнице наверх, и, войдя в свои апартаменты, она обнаружила, что на столике в эркере ее ждет чудесная цветочная композиция. Все это было ужасно трогательно.
Мора сказала, что может остаться и поухаживать за ней, пока не приедет Труф. Эвелин была не в восторге от этой идеи, но ей пришлось напустить на себя любезный вид и согласиться, потому что иначе некому будет впустить Труф в апартаменты. Учитывая, что за эти пять лет Эвелин и Мора проводили очень мало времени в обществе друг друга, прошедшие сорок пять минут можно было назвать их личным рекордом.
Эвелин принялась подкрашивать губы и поправлять красочное ожерелье из искусственных камней у себя на шее. Краем глаза она поглядывала на Мору. Та смотрела на нее с плохо скрываемым отвращением.
– У тебя все в порядке, Мора? – Эвелин замерла, остановив помаду возле губ. – Может быть, что-то случилось?
– Нет, ничего. – Мора натянуто улыбнулась. – Что у меня могло случиться?
– Тебе вовсе незачем оставаться здесь. У меня все хорошо. Вскакивать и бегать по комнате я не собираюсь. Моя внучка прибудет с минуты на минуту, я уверена, у тебя есть дела поважнее.
– Я сказала доктору Эду, что останусь здесь, пока девочка не приедет. – Мора упрямо вздернула подбородок.
Просто мурашки по коже! Эвелин страшно злило, что Мора упорно называла Труф «девочкой»! Даже не «вашей внучкой» – «девочкой»! Ее так и подмывало напомнить, что у «девочки» вообще-то есть имя, но она вовремя прикусила язык. Ни к чему доставлять Море лишнее удовольствие и показывать, что той удалось-таки вывести ее из себя.
Глава 13
Был полдень. Труф неторопливо брела по набережной в сторону дома, где жила ее бабушка. По дороге она зашла в кафе «Дружеский стол», примостившееся среди художественных магазинов, и, заняв столик, стала проверять сообщения. Одно было от Полин: она желала дочери удачи и просила при первой же возможности перезвонить ей. Одно от подруги и коллеги. И еще одно от Джоша.
Если мои расчеты верны, ты уже должна быть в Ирландии. Приятно тебе провести время и береги себя! Если что, не стесняйся, можешь дергать меня в любое время дня и ночи. Передай бабушке, что я с нетерпением жду встречи. Целую!
Труф прекрасно понимала – или, по крайней мере, допускала, – что Джош хочет как лучше. Что он пытается ее подбодрить. И все же тон сообщения рассердил ее. Во-первых, она просила ее не трогать, а во-вторых, хотя Джош уверял, что просто беспокоится о ней, было очевидно: он воспринимает ее уход как вызов и отнюдь не собирается мириться с тем, что они больше не пара. Это и злило больше всего.
Что ж, он может тешить себя какими угодно фантазиями – она им потакать не будет. Между ними все кончено – в любовном смысле. А если он продолжит ее доставать, то и в дружеском тоже, хотя Труф очень этого не хотелось. Конечно, Джош – умный человек, интересный собеседник, профессионал своего дела, и им когда-то было хорошо вместе. Но недавние события пролили свет на более неприглядную сторону его характера, и Труф поняла, что Джош вовсе не такой, каким казался.
Его последнее сообщение только подтверждало ее правоту. Будь у Джоша хоть капля – ладно понимания! – сочувствия к тому, как на нее повлияла травля в Интернете, он бы не стал ей ничего писать. Тем более что она специально попросила этого не делать. А что касается «встречи с бабушкой»… Не сказать, чтобы это ее очень удивило. Одним из достоинств Джоша была его необыкновенная настойчивость. Однако она полезна, только когда ты произносишь речь в зале суда или ведешь перекрестный допрос свидетеля, а для отношений она не годится.
Труф не хотела, чтобы ее доставали, как бы мило это кто ни делал. На нее и так уже набросилась толпа разъяренных троллей – не хватало ей в эту компанию еще и недовольного бывшего. К тому же Джош, когда надо, мог быть очень обаятельным. Наверняка ему не составит труда обвести Эвелин вокруг пальца. Что ж, она позаботится о том, чтобы их встреча не состоялась. Он даже ее маму сумел очаровать, а ведь Полин не из тех, кто легко доверяет мужчинам.
Ей вдруг стало неуютно и тесно, словно стены кафе начали давить на нее, и она решила, что возьмет остатки кофе с собой. Выйдя на улицу, она продолжила свой путь, хотя на душе у нее все еще скребли кошки. «Успокойся, – велела она себе. – Ты что, не знаешь Джоша? Он просто не привык так легко сдаваться, вот и все. В глубине души он джентльмен, и сталкерить он тебя