– Мне очень жаль… – начала Мора, но он поднял руку, делая ей знак замолчать.
– Мора… – сказал он, становясь по другую сторону стола. – Это хорошо, что ты пришла так быстро. Не нужно больше извинений и театральных сцен. Видит бог, за последний день мы этого навидались достаточно. Хвала небесам, благодаря нашей хорошей подруге Эвелин Мэлоун Джоуи вернулся домой в целости и сохранности. – Он замолчал и сел напротив Моры. – Однако… после этого ужасного происшествия, – он оперся локтями о стол и сжал руки в замок, – мы с миссис Рэдклифф не можем игнорировать неоспоримый факт: ты потеряла нашего сына. – Не дав ей и рта раскрыть, он снова поднял руку. – В свете этого печального события миссис Рэдклифф попросила меня уволить тебя с работы. Разумеется, я выплачу тебе дополнительное месячное жалованье в знак благодарности за все, что ты сделала для Джоуи и Сьюзен до этого печального эпизода. Я уверен, ты согласишься со мной, что это очень щедрое предложение, и уйдешь сегодня же, тихо и незаметно. Так будет лучше для всех. Ты знаешь, что моя жена, мягко говоря, слаба здоровьем, и этот инцидент запросто мог довести ее до края. Да и сейчас еще может. А если ты попытаешься причинить мне какие-либо неприятности, – добавил он и ласково улыбнулся, – я буду вынужден обратиться к закону.
В этот момент к Море вернулся дар речи.
– Это не я потеряла Джоуи. Это миссис Мэлоун украла его из коляски и спрятала у себя. Джоуи сам мне сказал… – выпалила она.
– Мора, – Роберт покачал головой, – я советую тебе избавиться от твоей странной одержимости миссис Мэлоун. Все это выглядит крайне нездорово… да что уж там, попросту ненормально. Я бы хотел, чтобы ты покинула этот дом сегодня же. Никаких рекомендательных писем ты от меня не получишь. Твоим родителям сообщат, за что именно тебя уволили. Можешь прямо сейчас идти в свою комнату и собирать вещи.
– Но дети! Я должна попрощаться!
– Боюсь, об этом не может быть и речи. Моя жена забрала их с собой на весь день. Если ты попытаешься возобновить общение с ними или еще раз переступишь порог этого дома, дело пойдет дальше. Если потребуется, вплоть до суда. Кстати… – Он смерил ее пристальным взглядом. – Прежде чем ты уйдешь, я хотел бы получить негативы и копии фотографий, которые ты сделала без разрешения, шпионя за мной – твоим работодателем! – и миссис Мэлоун. Я надеюсь, что они еще у тебя, Мора, потому что в противном случае мне самому придется объяснять твоим родителям, почему мне пришлось передать тебя в руки полиции и за что именно ты в скором времени окажешься в тюрьме.
– Позвольте мне хотя бы попрощаться… – пробормотала она, все еще не веря в происходящее. – Дети… они не поймут…
– Будь умницей, Мора, сбегай наверх и принеси мне эти фотографии. Не нужно усугублять и без того неприятную ситуацию, как ты считаешь?
Мора медленно встала, держась за стол, чтобы не упасть. Она боялась, что у нее вот-вот подкосятся ноги. У двери она обернулась и посмотрела на него, словно желая убедиться, что он сказал именно это и что она, по какому-то странному стечению обстоятельств, не истолковала его слова превратно.
Он сидел за столом, глядя на Мору, и на его лице застыла маска волнения и сочувствия.
– Ты же не думала, что можешь угрожать мне в этом доме – моем собственном доме? – Он улыбнулся и покачал головой, словно речь шла о каком-то нелепом недоразумении. – Пожалуйста, закрой за собой дверь.
Вот так ее выставили на улицу.
Поднявшись наверх, она машинально прошлась по отведенной ей комнате, слишком большой для ее нехитрого скарба. Затем она вытащила из шкафа свой чемодан, поставила его на кровать и стала собираться. За одеждой последовали немногочисленные украшения, еще несколько личных вещей и, наконец, самое дорогое – фотографии, на которых она была запечатлена вместе с подопечными. Счастливые, смеющиеся лица Сьюзен и Джоуи смотрели на нее из того яркого летнего дня, от которого, казалось, ее отделяло целое тысячелетие. Затем она вытащила компрометирующие снимки из конверта, который хранила в дамской сумочке. Как она теперь раскаивалась, что сделала их!
Она надела свое единственное зимнее пальто – что было очень кстати, потому что по ее телу побежал озноб, – и поволокла свой чемодан сначала по лестнице, а затем по деревянному полу первого этажа; его грохот странным эхом разнесся по тихому дому. Пегги нигде не было видно – очевидно, ее отпустили до конца дня. Без детей дом казался пугающе пустым.
Перед уходом Мора снова постучалась в кабинет Роберта Рэдклиффа, затем вошла и положила ему на стол конверт.
– Все фотографии на месте, – сказала она глухо. – Можете проверить.
– Спасибо, Мора. – Он держался бодро, но не смотрел на нее. – Я поверю тебе на слово.
Она вернулась в холл, взяла свой чемодан и бросила последний взгляд на дом, в котором была счастлива так недолго. Потом она закрыла за собой тяжелую входную дверь и отправилась искать такси, чтобы доехать до вокзала. Идти ей было некуда, кроме как домой, – униженной и опозоренной!
Глава 21
Труф выпила кофе в кафе Нессы и уже направлялась домой, когда ее внимание привлекли веселые крики, доносящиеся из местного парка. Она решила сделать крюк, рассудив, что если не срежет дорогу, то хотя бы прогуляется по живописным местам. Время от времени она останавливалась понаблюдать за детьми, которые резвились на игровых площадках или вместе с родителями кормили уток на пруду.
В детстве Труф часто упрашивала Полин сводить ее в парк. Из разных туннелей или лазалок она просто не вылезала, а вот от качелей старалась держаться подальше. Дело в том, что на качели постоянно приходили дети с папами, которые их катали.
– А почему у нас нет папы? – спросила она как-то раз по дороге домой.
– У нас есть папа, – возразила Полин, – и даже двое. Твой дедушка Крис, с которым у тебя не получилось познакомиться, – мой папа – сейчас на небесах. – Она помолчала немного. – А еще есть твой папа, Тони, и он… Ему пришлось уехать.
– Почему? И где он сейчас?
– Честно? – Полин присела на корточки и заглянула ей в глаза. – Я не знаю, где он, милая. Но он был несчастлив. Я думаю, ему было очень плохо. И ему пришлось уехать, чтобы все наладилось. – Она взяла лицо