– Мне жаль.
– Спасибо. Но я уже смирился. От осинки иногда рождаются и апельсинки. Хотя по-настоящему мы поссорились всего один раз – когда я выбрал себе профессию.
– Вы сказали, что во Флоренции у вас была девушка. А что с ней случилось? – спросила Труф. Слова Майка о деревянных скульптурах, которые он делал для этой девушки, подогрели ее любопытство.
– Она забеременела. – Он нахмурился и немного помолчал. – Мы не планировали этого. Где-то на третьем месяце мы потеряли ребенка… Она не обрадовалась, когда узнала, что беременна, но после выкидыша порвала со мной. – Он пожал плечами. – Сначала я подумал, что она просто так тяжело восприняла все пережитое. А потом оказалось, что именно незапланированная беременность и расставила для нее все точки над «i». Я был просто раздавлен. Я понятия не имел, что она несчастлива, пока она сама мне не сказала. Но все-таки мне было бы неприятно узнать, что она осталась со мной только из-за ребенка. – Он покрутил вино в бокале. – Изабелла была прекрасна. Но она гораздо больший экстраверт, чем я. Она очень любила разные тусовки, нуждалась в активной жизни, а я никогда не смог бы разделить с ней это увлечение. Конечно, нам бывало хорошо вместе, но…
– Мне очень жаль. Наверное, вам было тяжело.
Он кивнул:
– Первое время – да. И, видимо, я, как обычно, выплеснул все свои переживания в работу. Позже в том же году я вернулся в Ирландию, и именно тогда у меня наконец все стало налаживаться. – Он улыбнулся. – Иногда я получаю от нее весточки. Терять контакт мы не стали – шлем друг другу рождественские открытки, поздравляем друг друга с днем рождения и всякое такое. Самое смешное, что сейчас она замужем и за четыре года у нее родилось четверо детей. – И он скорчил такую гримасу, что Труф расхохоталась. – Видимо, женщины сердцем чувствуют, кто тот самый, а кто нет, – сказал он и тоже рассмеялся. Затем он попросил счет. – Пойдемте! Посмотрим на мое последнее детище. Не будем заставлять его ждать.
Литейный цех находился примерно в пятнадцати минутах ходьбы от ресторанчика. Они неспешно двинулись в путь, и, когда Майк непроизвольным движением обнял ее за плечи, Труф обняла его за талию. Ей было хорошо. Они прошли по Дэйм-стрит, миновали Дублинский замок, затем нырнули под арку, ведущую на другую площадь. Там повсюду сидели люди, ели, разговаривали и смеялись, и это сразу напомнило Труф о рекламе, которую она видела, когда отдыхала вместе с Полин в загородном спа-салоне. Теперь ей казалось, что это все было в какой-то другой жизни. Они проследовали дальше, в Те-Либертис, старую часть города. Майк повернул к большим широко распахнутым воротам и остановился перед стальными раздвижными дверями; они блестели в лучах вечернего солнца.
– Мы пришли? – удивленно спросила Труф. – С виду не скажешь, что здесь делают скульптуры. Больше похоже на гараж или стройплощадку.
– Ага, это то самое место. Сейчас вы сами все увидите. – С этими словами он нажал на кнопку звонка.
Боковая дверь открылась, и на пороге появился невысокий человек.
– Привет, Майк, – сказал он, снимая респиратор. После чего кивнул им с Труф, приглашая войти. – Твоя скульптура готова. Сейчас она в цеху восковых фигур. Считай, что она в твоем полном распоряжении. Если что, зови.
– Лады. Спасибо, Бренни.
Внутри литейный цех больше походил на грязный склад, и, хотя на улице еще не стемнело, в помещении было сумрачно и полно теней. Вокруг сновали туда-сюда с полдюжины рабочих; все они были заняты чем-то своим и совсем не обращали внимания на посетителей. Труф шла следом за Майком вдоль ряда комнат, в каждой из которых стояли скульптуры разной степени готовности. На пыльных столешницах лежали инструменты – вроде тех, какими пользуются строители, – а где-то внизу стучали молотками и что-то сверлили.
Майк вошел в одну из дверей, включил свет и свернул в соседнюю комнату. Труф последовала за ним и, остановившись, невольно ахнула. Там, во всей своей бесподобной завершенности, возвышалась скульптура в полтора раза больше своего создателя. Никогда в жизни Труф не видела ничего прекраснее, никогда еще ни одна вещь не внушала ей такой благоговейный трепет.
Статуя была совсем как живая. И дело было не только в безупречной технике, но и в том, что Майк очень точно уловил выражения лиц. Громадный мужчина держал на руках ребенка – как показалось Труф, примерно того же возраста, что и Фредди. Ребенок сидел, положив голову на плечо отца, а тот придерживал ее второй рукой. Взгляд мужчины был устремлен куда-то вдаль. Но поразительнее всего было выражение его лица: в нем сочетались сила и невероятная боль. От него так и веяло жгучим чувством утраты.
– Это… это просто потрясающе! Прямо дух захватывает! – выдохнула Труф.
Майк отошел в сторону, к соседнему столику, где стояла бутылка шампанского и два бокала. Он открыл бутылку и медленно пошел вокруг скульптуры, оценивающе глядя на свою работу.
– Я не ждала увидеть ребенка, – сказала Труф. Ее снова охватило любопытство. – Расскажи…те мне про этого человека.
– Однажды в 1807 году случилась ужасная буря. – Майк протянул ей бокал шампанского. – Особенно сильно от нее пострадал Эбботсвилль. В ту ночь потерпели крушение два корабля, погибло четыреста человек, в основном военные, но и немало гражданских. Легенда гласит, что среди них была жена этого местного жителя. Та буря унесла не только его жену, но и их второго ребенка. Однако, согласно легенде, он не смог смириться с тем, что жена к нему не вернется. Каждую ночь, без исключения, он приходил на пирс вместе со своим оставшимся ребенком и глядел на бухту, пытаясь найти хотя бы тень ее присутствия. Он был уверен, что однажды она вернется домой.
Труф прикусила губу:
– Как это грустно.
– Согласно легенде, его призрак все еще стоит на пирсе и ждет. Местные говорят, что несколько раз видели его. Обычно его появление предвещает большую беду. – Майк пожал плечами. – В любом случае это просто легенда. Но когда я стал изучать местную культуру и наткнулся на нее… Ну, я по-своему прочувствовал его потерю. Эта легенда захватила меня.
– То, что вы… ты сделал, – Труф пыталась подобрать слова, – это просто… это очень… это невероятно! – Она с благоговением покачала головой. – У тебя настоящий дар… Мне кажется, он прямо сейчас развернется и уйдет.
Майк улыбнулся:
– Ну, я надеюсь, он этого не сделает. Через несколько дней его должны