Труф села, прислонившись к скульптуре, и стала глядеть вдаль, на море. Стоял ранний вечер, и вокруг было очень спокойно и тихо. Даже не верилось, что еще несколько дней назад здесь царило настоящее столпотворение.
Машину Стеллы выловили из воды, а саму Стеллу отвезли в больницу. Врачи очень пристально наблюдали за ней, но пока не могли точно сказать, насколько серьезно она пострадала и, что еще более важно, как эти повреждения отразятся на ее состоянии, когда она наконец очнется.
Фредди благодаря сообразительности Моры вернулся домой в целости и сохранности. Оказалось, он побежал за владельцем палатки с динозаврами, забрался в его фургон, чтобы поиграть с игрушками, и в итоге хозяин случайно его закрыл. Теперь потеряшку передали счастливому Брюсу, который поклялся, что больше никогда не оставит его без присмотра.
В доме царила радость, однако Труф не разделяла общего настроения. Разоблачение бабушки стало для нее новым ударом – и новым предательством. Когда Мора рассказала, что произошло много лет назад и на какую хитрость пошла Эвелин, чтобы подставить молодую няню, Труф почувствовала, что в ее душе зреет гнев. Она ужасно злилась на Эвелин, и ей было невыносимо находиться с ней в одном помещении. К счастью, у доктора Эда нашлась свободная комната, туда она и переехала на все то время, что оставалось до ее отъезда в Лондон.
– Не понимаю, как ты можешь быть такой спокойной? – спросила она у Полин, когда они обсуждали это происшествие. – Мне даже смотреть на нее противно!
– Наверное, дело в том, что для меня это вовсе не такая уж неожиданность, – сказала Полин и поморщилась. – Ты же помнишь, я давно знаю твою бабушку…
Труф покачала головой:
– Зря я тебе не верила. Но я думала…
– Ты правильно сделала, что приехала и убедилась во всем сама. Каждый имеет право лично узнать чей-то характер, особенно характер своего родственника. Если тебя это утешит, она о тебе очень высокого мнения. Я осталась с ней, когда Роберт и Тристан ушли, и, наверное, впервые в жизни она поговорила со мной откровенно. Я хотела на нее разозлиться, но в итоге мне стало ее жалко. Если жизнь в приюте меня чему и научила, так это тому, что мы все способны сбиться с пути и натворить разных плохих, а то и ужасных поступков. А что касается Эвелин, то она наконец столкнулась с последствиями этих поступков, и теперь ей придется их разгребать. Думаю, Тристан нее скоро обо всем забудет, хотя анализ ДНК и подтвердил ее версию.
– И все равно это какой-то абсурд.
Она до сих пор не оправилась от произошедшего. А скоро придет время возвращаться домой. Завтра Полин и Тристан уедут. А за ними последует и Труф – Эвелин уже может обойтись без ее помощи, так что ей незачем оставаться. Но теперь ее дом в Лондоне казался ей каким-то чужим. Интересно, найдет ли она себе когда-нибудь настоящий дом?..
В последнее время у нее все как-то наперекосяк. Куда бы она ни пошла, ей обязательно попадется человек с каким-нибудь двойным дном. И непонятно, то ли все эти люди слишком умело притворяются, то ли она слишком наивна и слишком поглощена работой, чтобы разглядеть их настоящие лица.
До поездки в Дублин она была уверена в своем выборе и в своем решении уйти от Джоша. Ни о чем из этого она не жалела. Ей казалось, что перед ней открываются какие-то новые, многообещающие перспективы, а в итоге они обернулись сплошным разочарованием. И это изрядно удручало. Возможно, когда она вернется в Лондон, рабочие будни захватят ее и избавят от этого ужасного чувства меланхолии…
Но, как она ни старалась, мысли о Лондоне не пробуждали в ней никакого энтузиазма. Как и мысли о том, чтобы остаться здесь, с Эвелин.
Прошла минута, прежде чем она поняла, что к ней приближается Майк. Еще один предатель. Он ясно дал ей понять, что не хочет с ней разговаривать, и сейчас это было вполне взаимно. Больше она не будет ни под кого стелиться. В частности, под троллей – пусть не рассчитывают, что она станет прятаться! Пускай теперь попробуют нападать – она готова дать им бой. А что касается Майка, ей нет до него никакого дела. Должно быть, он пришел проверить свою драгоценную скульптуру. Ну и прекрасно. Труф, в отличие от этого бронзового бедняги, никого ждать не собирается.
Она поднялась и направилась прочь.
– Подожди! Подожди минутку, пожалуйста! – окликнул Майк. – Мне нужно тебе кое-что сказать!
Она обернулась:
– С чего вдруг такая честь? Неужто нам надоело играть в молчанку?
– Да ни во что я не играл! Я…
– Вот как? Ну-ну. Верю-верю всякому зверю…
– Да погоди ты! Просто выслушай меня! Я думал, что это как раз ты со мной играешь.
– То есть?
– Я узнал, что ты обручена. По крайней мере, меня в этом убедили.
– Убедили? – Труф приподняла брови. – Конечно, сейчас это уже не важно, но почему ты не спросил меня?
– А ты? Почему ты мне ничего не сказала? Могла бы хоть обмолвиться…
– Э-э… наверное, потому, что я ни с кем и не обручалась? Во всяком случае, я ничего такого не помню.
– Но я-то этого не знал! Я пришел, принес тебе… кое-что, и Эвелин сказала, что ты обручена.
– Так и сказала?
– Да, она выразилась достаточно ясно. Она сказала, что один парень принес тебе кольцо, что вы были вместе два года или что-то в этом роде. Как там она сказала, его звали… Кажется, Джош…
– Я знаю, кто такой Джош. – Труф сощурилась. – Мы расстались три месяца назад.
– Да… Ну… Мне-то откуда было это знать? Я решил, что ты… ну, что ты меня обманывала. Я чувствовал себя таким идиотом!
– Я рада, что ты так хорошо обо мне думаешь.
– Послушай, я понимаю, ты злишься. Я должен был сразу с тобой поговорить, но я уже сказал, что чувствовал себя полным идиотом. Потом позвонила Эвелин, сказала, что ошиблась… просила не говорить тебе… Теперь-то это уже не важно… Но тогда я просто разрывался. С одной стороны, я не хотел, чтобы вы с Эвелин поссорились из-за меня, а с другой… – Он провел рукой по волосам. – С другой – я не хотел оставлять все как есть. Я был очень зол, потому что… – Он глубоко вдохнул. – Потому что я думал,