– Джереми! – вскричала Элис. – Я думала, мы поедем обратно вместе.
Он зашагал к ней.
– Да нет, если я подброшу Дафну обратно, будет только по-честному. В конце концов, сюда же мы вместе приехали.
– Но мы помолвлены! – Голос у Элис стал пронзительным. – Смотри! У меня же твое кольцо!
– Это просто подарок, – промямлил Джереми. – Ну, то есть я же не просил тебя выходить за меня замуж, верно?
– Ты со мной спал. – Элис начала всхлипывать. – А вдруг я беременна?
Она закинула руки ему на шею.
– Боже праведный!
Он высвободился и бегом бросился к машине. Дафна уже сидела на пассажирском месте.
Джереми запрыгнул внутрь и захлопнул дверцу в тот самый миг, как Элис тоже кинулась к машине. Когда он включал зажигание, она застучала в стекло. Красный спортивный автомобиль зарокотал и сорвался с места.
Элис осознала, что журналисты с любопытством наблюдают за этой сценой. Кое-кто из прислуги гостиницы тоже поглядывал.
Она подняла с земли чемодан и, высоко вскинув голову, двинулась обратно в гостиницу.
Хэмиш и Чарли медленно гребли к Лохдубу с послеполуденной рыбалки. Они поймали четырех макрелей и двух налимов. Чарли утратил обычное свое мрачно-расчетливое выражение и взирал на мир мечтательно и счастливо.
– Ух ты, вас там мистер Джонсон дожидается, – сказал он, когда они приблизились к берегу.
Хэмишу живо вспомнилось, как в прошлый раз его поджидал на берегу Блэр.
– Где вас носило? – спросил мистер Джонсон, едва Хэмиш выпрыгнул на берег. – Я тут с ума схожу. Эта девица, Элис Вилсон, закатила сцену мистеру Блайту, а потом куда-то делась. Чемодан стоит возле стойки регистрации, еще одну ночь у нас она не заказывала. Я уже отправил кое-кого из персонала на поиски.
– Беги-ка домой, – сказал Хэмиш мальчику. – Не волнуйтесь, мистер Джонсон. Я ее найду.
«Куда она могла отправиться? – размышлял Хэмиш, ведя машину по извилистой дороге из Лохдуба. – Сдается мне, будет просто идти и идти, без всякой цели».
Он продолжал ехать сквозь светлые шотландские сумерки, обшаривая глазами окрестности по обеим сторонам дороги.
Примерно в десяти милях от деревни его острый взор заметил какую-то черную груду на черном валуне. Проехав немного вперед, Хэмиш запарковал машину за поворотом, а сам пошел назад пешком. На пружинистом вереске шаги его были совершенно не слышны.
Элис сидела на камне олицетворением безнадежного уныния. Она не плакала – за день выплакала все слезы, – а лишь сухо всхлипывала и икала.
Хэмиш присел рядом.
– Глупо плакать по тому, кто тебя не хочет.
– Уходите, – сказала Элис, обратив на него взгляд покрасневших глаз.
– Не уйду. Мы уйдем вместе, вы со мной. Вы уже довольно суматохи подняли. И все из-за какого-то слизняка, которого даже не любите.
– Люблю! – провыла Элис.
– Ничего подобного. Легли к нему в постель, верно? Ну да, я так и думал. Так что теперь волей-неволей вынуждены прикидываться, будто его любите. Ох же, барышня вы моя, это у вас гордость задета, а никакое не сердце. Одну дурищу уже повязали за убийство, а все чертов снобизм, а вы теперь собираетесь броситься в ближайший лох, как только духа наберетесь. И только ради того, чтобы такому поганцу, как Блайт, стыдно стало.
– Я… я не… я бы не стала…
– Слушайте, я вам пытался сказать, что он сноб. И как только решил, что Дафна для него достаточно богата, так к ней и устремился. Она за него выйдет. Люди такого сорта всегда добиваются своего – и то-то унылый брак у них будет. Вы лишь гнались за мечтой, Элис. Будьте честны с собой и признайте, что все прошло.
– А вдруг я беременна?
– Если окажется, что да, тогда и подумаете. Когда у вас следующий период? – спросил Хэмиш.
– Наверное, на следующей неделе.
– Что ж, может, еще и обошлось. Пойдемте, куплю вам выпить. Вы такая хорошенькая девушка, и так молоды.
– Вы… вы считаете меня хорошенькой?
– Очень, – рыцарски соврал Хэмиш. – Сногсшибательная малютка – вот что я подумал, как вас первый раз увидел.
Он помог ей подняться, обнял за плечи, и они вместе двинулись к дороге.
– В такой прекрасный вечер хорошо быть живой, – сказал Хэмиш. – Просто подумайте об этом.
Внизу приветливо подмигивали в полумраке огни деревни. Сумерки были напоены запахами тимьяна, сосен и вереска. Из кустарника сбоку от дороги взвился вспугнутый фазан. Рыбачьи лодки вдали целеустремленно двигались к морю.
Заслышав шум приближающейся машины, Хэмиш оттащил Элис на обочину. «Роллс-ройс», черный и элегантный, чуть сбавил скорость, проезжая мимо них. Внутри сидела Присцилла Халбертон-Смайт – в белом вечернем платье и сверкающем бриллиантовом ожерелье на груди. За рулем рядом с ней сидел Джон Харрингтон. Присцилла посмотрела на Хэмиша, приобнявшего Элис, пожала плечами и что-то сказала Джону. Тот взглянул на Хэмиша с Элис и засмеялся. Автомобиль унесся прочь.
Элис всей грудью вдохнула чистый бодрящий воздух. Ей уже было гораздо лучше. Хэмиш так уютно обнимал ее. Она покосилась на него. Не так уж и дурен собой. Такие длинные для мужчины ресницы, а рыжие волосы такого необыкновенного оттенка.
– Вы правы, – сказала Элис. – Глупо плакать по тому, кто тебя не хочет.
Хэмиш провожал взглядом задние фары удаляющегося «роллс-ройса».
– Это я так сказал? – спросил он, а потом добавил так тихо, что Элис даже не расслышала: – Значит, я и в самом деле страшно глуп.
Он подсадил Элис в машину, а потом просидел несколько секунд за рулем, глядя прямо перед собой.
– Мистер Макбет, давно хотела спросить, – робко проговорила Элис. – А что такое ША?
Хэмиш повернул ключ в зажигании.
– Шваль английская, – сказал он и, рванув машину с места так резко, что шины сердито завизжали, понесся по вересковому сумраку вниз в Лохдуб.
Примечания
1
Перевод Владимира Набокова. – Здесь и далее, если не указано иное, прим. пер.
2
Орлон – торговая марка, под которой в середине ХХ века продавалась акриловая ткань. – Прим. ред.
3
Синг-Синг – тюрьма строжайшего режима в штате Нью-Йорк, США.
4
Барбара Картленд – английская писательница, автор многочисленных любовных романов, видная фигура светского лондонского общества своего времени.
5
Дэнни Ла Ру (Дэниел Патрик Кэррол) – англо-ирландский певец, комик и артист эстрады, более всего известный сценическим драг-образом.
6
Перевод Григория Кружкова.
7
САС – специальная