— У тебя час, — повторяю я через плечо. — И поверь, я не шучу.
Её истерика продолжается, но я уже не слушаю. Я выхожу из дома и находу набираю своего помощника.
— Мне нужно чтобы ты выставил на продажу мой дом. И продал его как можно быстрее к чертовой матери. Можешь даже сказать риелторский конторе, чтобы скинули цену.
— А что…
Я отключаюсь, не дослушав вопрос. Оглядываюсь. Идеальный газон, дом, который я когда-то построил для своей семьи. А теперь ненавижу его. Почему-то не могу вспомнить ни одного хорошего воспоминания, связанного с этим местом.
В груди невыносимо давит. Женщина, которую я так любил, оказалась расчетливой сукой. Я определенно точно что-то не так делаю в этой жизни.
Глава 42
Юля
Голова просто раскалывается. Боль тупая, навязчивая, как сосед с дрелью, который никак не уймется. Уже вторая таблетка ушла, но результата ноль. Кажется, что кто-то с удовольствием долбит по вискам молотком, и чем больше я пытаюсь расслабиться, тем хуже. Чувствую себя как зомби: ни сил, ни желания что-то делать.
Диане стало лучше, но всё равно кашляет и нос заложен. Малышка уютно устроилась рядом, мультик смотрит. Время от времени поглядывает в мою сторону, контролирует, не заснула ли я. А я бы и рада.
В руке оживает телефон.
Я смотрю на экран и у меня из горла вырывается нервный смешок.
“Не думай что выиграла, сука! Я так просто не сдамся. Даже не надейся на счастье с Захаром!”
Ева ударилась головой? С чего вдруг такой прилив агрессии. Да и Захар мне не очень-то и нужен! Да я только счастлива буду, если он все свое время будет только ей посвящать!
Раздается резкий звонок в дверь. Напрягаюсь.
Курьер доставил еду еще полчаса назад. Я никого не жду.
Накидываю на плечи халат и плетусь к двери. Открываю её и... на пороге стоит Захар. С чемоданом. Да вы шутите, что ли?
— Ты серьёзно? — Обращаюсь, выдавая разом все эмоции.
— Пустишь?
Теперь начинаю понимать к чему было то сообщение Евы. Только все равно не понимаю, что он здесь делает.
— Ты что творишь, Захар? — говорю, скрестив руки на груди. Стараюсь удержаться от желания захлопнуть дверь прямо перед его носом. — Что происходит?
— Я на пару дней, — отвечает он, будто всё уже давно решено. — Побуду с Дианой. Ну, ты же сама говорила, что я не уделяю ей достаточно времени, вот теперь я здесь.
У меня аж дыхание перехватывает от его наглости.
— Спасибо, конечно, но как-то уже в этом нет необходимости. Как видишь, мы прекрасно справляемся и без твоей внезапной заботы.
Но он совсем не слушает. Просто берет и проходит мимо меня в прихожую, ставит свой чемодан, как будто приехал в отель.
— Это всего на несколько дней, Юля, — говорит, даже не оборачиваясь. — Я хочу побыть с дочерью и я не доставлю тебе проблем.
Они там с Евой поссорились или что? А теперь я должна терпеть его присутствие?
— Нет, Захар… — Снимает пальто, а я закипаю еще сильнее — Слушай, я сказала — нет. Тебе что жить негде? — пытаюсь стоять на своем, но тут из комнаты выбегает Диана. Бледненькая, в пижаме, но с улыбкой, как только замечает Билецкого. Конечно, папа же приехал.
Захар садится на корточки, обнимает её и тихо спрашивает:
— Как ты, принцесса?
Диана улыбается, и от этого у меня внутри что-то ёкает. Она кашляет, чуть запинаясь, но глаза светятся радостью. Я вжимаюсь спиной в стену, чтобы не начать спорить прямо при ребенке.
— Я болею, — звучит с легкой обидой в голосе, будто это он виноват, что она заболела. — Но мне уже лучше. А ты что, будешь с нами жить? — косится на чемодан.
Билецкий кивает, мягко поправляя ее растрепанные волосы.
— Да, на пару дней, солнце, — отвечает он, а я сквозь зубы сдерживаюсь, чтобы не вставить своё "не на пару дней, а на один вечер максимум". Опускаю взгляд. Считаю до трех..
— Пап, ты пойдешь смотреть со мной мультик? Мы только начали, и там про дракона! — дочка тянет его за руку в сторону комнаты, и он, конечно же, идёт следом. Словно на поводок посадили.
Серьёзно, так и знала, что всё это к добру не приведёт. Нужно было не пускать его на порог в тот вечер. Пусть бы валялся сейчас где-нибудь с воспалением легких.
Резко срываюсь с места, пролетая мимо них и почти врываюсь в комнату. В глаза сразу бросается то, что весь день пыталась игнорировать. Игрушки раскиданы по полу, на столе остались чашки от чая с мёдом, сброшенные одеяла валяются на кресле. Начинаю метаться по гостиной, собираю вещи, бросаю их в кресло, подбираю игрушки и швыряю в коробку, которая уже переполнена. Все это делаю в бешеном темпе, как будто если перестану шевелиться, то просто взорвусь от злости.
Захар на диване бросает в мою сторону удивленный взгляд:
— Юль, ты чего так носишься?— слышу спокойный голос за спиной.
— Я не ждала гостей, понимаешь? И не планировала тут устраивать приём!
— Ты просто... ну, успокойся, хорошо? Я же не пришёл ссориться.
— А я и не ссорюсь.
Диана всё это время сидит на диване, смотрит то на Захара, то на меня. Я вижу, как она сжимает уголок одеяла, как её улыбка потихоньку тает. Понимаю: если сейчас сорвусь, выскажу все, что думаю, - ей же станет хуже. Не физически, а вот так, внутри. Повторяю про себя: лишь бы ей было хорошо…
С трудом торможу, сглатываю ком в горле. Выхожу из комнаты. На кухне бросаю чашки в раковину, слышу, как они с глухим стуком бьются об дно, и чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Но сдерживаюсь, вдыхаю-выдыхаю, цепляюсь за край раковины, словно это поможет удержаться на плаву. Отвратительный день.
Я настолько погружена в свои мысли, что не сразу замечаю, как на кухню входит Захар. Очень тихо, словно понимает,