Ветлов был столь неожиданно словоохотлив, что я невольно напрягся. Больше всего его болтовня напоминала белый шум.
Мы прогулочным шагом отправились к пирамиде. Лишь отойдя на некоторое расстояние от лагеря, Лучик перестал нести чепуху и перешёл к предметному разговору.
— Так, Ясень мне сказал, что вы какого-то бога откопали, и его нужно закопать обратно, верно?
— Верно. Глава экспедиции здесь чуть ли не божится, что это археологическая находка не просто всей его жизни, а всего цивилизованного мира. Живой бог. Но этот засранец роется в земле на деньги Ордена, а потому не стоит верить всем его словам.
— Так, может, с ним можно договориться? — заинтересовался Лучик.
— С кем? С Костомаровым? С этим за деньги кто угодно сможет договориться.
— Да нет же, с богом! С учетом сокращения количества наших архимагов, древний бог мог бы поправить ситуацию, — сейчас выражение лица Ветлова мне сильно напомнило энтузиазм Костомарова.
— Видишь расцветку моей шевелюры?
— Вижу.
— Это я договорился, чтоб они не начали жрать тут всех подряд. Так что он, конечно, договороспособный, но я бы не рисковал. К тому же, у него биполярное расстройство личности налицо, и разгон между адекватностью и кровавым безумцем минимальный. Оно почему-то на теме войны помешано и всё ждёт, чтобы со своими полчищами тварей вступить в битву.
— Так, может, его на какую-нибудь заварушку отправить? И крови напьётся, и польза империи будет, — хмыкнул Ветлов, чуть поумерив оптимизм.
— Лучик, — обратился я к бойцу по позывному, — я боюсь, что такие существа одной маленькой локальной войнушкой не ограничиваются, а посему не вижу смысла. Как сказала госпожа Тенишева, раскопанное Костомаровым существо относится к периоду якобы божественных войн. Людей оно и вовсе к низшим существам относит. А посему вряд ли это существо будет подчиняться нам и человеческим приказам. Плевать оно хотело на все наши планы в отношении него. Ты бы приказам курицы или коня подчинялся? — провёл я аналогию, заметив, как скривился от неё Ветлов. — Нет. Вот и не стоит ждать от этого покорности.
— Ты мне лучше скажи, как тебе удалось его засунуть обратно в гробницу? — от расслабленности Ветлова не осталось и следа. Передо мной стояла ищейка, пытавшаяся докопаться до нюансов происшествия.
— Не поверишь, на чистом упрямстве. Он собрался выжрать меня, как носителя химеризма, а если бы я не вышел добровольно, то пострадали бы остальные. Я и пошёл. Сам магию не использовал, на голом упрямстве дошёл до него. Собственно, если б не мой симбиоз и становление полуоборотнем с сопротивлением магии, то я был бы трупом, а так — вон, только поседел.
Лучик ещё раз взглянул на меня, а после лишь покачал головой.
— Ладно, показывай, кого тут закапывать надо.
Оценив размеры пирамиды, Ветлов присвистнул.
— Да, работёнка. И ведь это ещё под землю надо опустить.
— Было бы неплохо. Иначе такие как Костомаров, энтузиасты науки, с молоточками припрутся сюда и будут долбить эту пирамиду. А так, если поглубже закопаете, есть шансы, что так просто не вытянут.
— Это да. Закапывать поглубже последствия человеческой деятельности — наша основная работа.
Прозвучало это столь двояко, что я даже не нашёлся, что ответить.
Дальше я несколько часов наблюдал операцию повторного погребения гробницы, когда полтора десятка магов земли рангом от магистра и выше — архимагов, правда, среди них не было — совместно сперва упаковывали в гранитный саркофаг пирамиду, а после ещё и погружали всю эту конструкцию под землю. Через два часа все они были мокрыми, как мыши, и жаждали отдохнуть, пожрать и отоспаться, что было абсолютно нормальным желанием после столь сложной работы. Зато в абсолютно голой степи ничего не напоминало о том, что когда-то здесь возвышался курган со спрятанной внутри пирамидой.
В лагерь мы вернулись ближе к вечеру, где всех прибывших сытно покормили. Экспедиция постепенно сворачивалась. Лишь Костомаров носился между всеми и, заламывая руки, твердил:
— Ну как же вы можете? А как же наука? Там же бог! Это же сенсация!
Лучику даже пришлось сделать внушение историку. После того, как Ветлов шепнул на ухо Костомарову о принятии утром клятвы о неразглашении информации о гробнице, тот резко погрустнел, опустил голову и пошёл к себе в палатку, даже отказавшись от ужина. А ещё спустя четверть часа мой чуткий слух уловил, как хлопнула дверца автомобиля и раздался удаляющийся звук работающего двигателя. Похоже, Костомаров отправился отчитываться перед орденцам о провале раскопок. Мог, конечно, и к любовнице рвануть стресс снимать, но я ставил на первый вариант. Николая Максимовича сопровождал один из моих вездесущих паучков. Поэтому вскоре мне предстояло узнать, куда же Костомаров торопился на ночь глядя.
Пока же мы с Керимовыми позволили себе даже выпить сангрии, ведь чисто технически вопрос был закрыт. Ещё немного пообщавшись с некромантами, я отправился к себе, сославшись на усталость и желание отоспаться. На деле же не хотел пропустить разговор Костомарова с его спонсорами, хоть перипетии сегодняшнего дня и вымотали меня. Но недалеко от входа в мою палатку метался мужчина в потрёпанной форме водителя, который удивлённо оглядывался по сторонам в поисках автомобиля и тёр кулаками глаза.
— Ваше сиятельство, а вы, часом, машинку мою не видели? Я только отлучился… по ветру, а её уж и нет.
— Не беспокойтесь, вернётся ваша машинка вместе с главой экспедиции Костомаровым. Он в Керчь уехал полчаса назад, — успокоил я беднягу.
— Да как же так-то? Ведь нельзя же. Ведь казённое-то имущество… только же я могу на ней кататься, — растеряно комкал в руках форменную фуражку с эмблемой какой-то местной магической академии мужчина.
— Да ладно вам, отдохните. Всё равно звук мотора ни с чем не спутаете, когда вернётся.
— Да уж, такое точно ни с чем не спутаешь, — хмыкнул совершенно другим голосом водитель. — Как будто химеры падали обожрались и мучаются несварением желудка.
Я взглянул на него магическим зрением, уже догадываясь, кого увижу: очертания его тела