Что могло бы принести ему душевный покой? Если бы он мог дать Боксу какую-то награду, возможно, это восстановило бы равновесие, но Бокс был мертв. Однако ему пришло в голову, что он мог бы что-то сделать для вдовы. Но что? Денежный подарок? Зная Сэл Бокс, она могла бы его отвергнуть и еще больше унизить Хорнбима.
Он решил переложить эту проблему на Джо.
Как только он это придумал, ему захотелось немедленно это осуществить. Уж таков был его стиль. Он покинул фабрику посреди утра и отправился в Уиллард-Хаус.
Его провели в комнату в передней части дома с видом на собор. Это все еще был кабинет графа, как он понял, но Генри был где-то в другом месте. Красный мундир Джо висел на крюке за дверью, а сам он сидел за большим столом с небольшой стопкой бумаг перед собой, вазочкой с заточенными перьями и чернильницей справа от него.
Хорнбим сел и принял чашку кофе. Джо знал, какой кофе он любит. Крепкий со сливками.
— Я горжусь тобой, — сказал он Джо. — Ты майор, а тебе всего восемнадцать.
— Армия считает, что мне двадцать два, — сказал Джо.
— Или делает вид, что считает.
— И это временно. Скоро прибудет новый подполковник, чтобы принять командование.
— Хорошо. Я не хочу, чтобы ты провел всю свою жизнь в армии.
— Я, вообще-то, еще не строил планов на всю оставшуюся жизнь, дедушка.
— Что ж, я построил. — Это было не то, о чем Хорнбим пришел поговорить, но ему было трудно перейти к сути. Его долг благодарности Джарджу Боксу был унизителен. Он продолжал уклоняться от темы. — Я хочу, чтобы ты покинул армию и начал работать в семейном бизнесе.
— Спасибо. Это, безусловно, вариант.
— Не будь дураком, это лучший вариант. Что еще ты будешь делать? Не отвечай, мне не нужен список. У меня три фабрики и пара сотен сдаваемых внаем домов, и все это твое, как моего единственного внука.
— Спасибо, дедушка. Я искренне польщен.
Это было вежливо, но не было согласием, отметил Хорнбим. Однако на данный момент, вероятно, придется этим довольствоваться. Сейчас был не тот момент, чтобы настаивать. Ожесточенный спор мог подтолкнуть Джо в неверном направлении. На Джо не так-то легко было давить и задирать. В этом он отличался от своего отца и походил на своего деда.
Хорнбим встал.
— Я хочу, чтобы ты хорошенько об этом подумал. Ты очень способный, но тебе многому предстоит научиться. Чем раньше ты начнешь, тем более компетентным ты будешь, когда я уйду на покой. — Он все еще не сказал того, зачем пришел. «Это так на меня не похоже», — подумал он.
— Обещаю хорошенько об этом подумать, — сказал Джо.
Хорнбим подошел к двери. Сделав вид, что только что вспомнил, он сказал:
— Ах да, и зайди к вдове Джарджа Бокса. Мне, пожалуй, следует как-то ее вознаградить. Выясни, чего она хочет.
— Сделаю все, что смогу.
— Ты всегда должен делать все, что сможешь, Джо, — сказал Хорнбим и вышел.
*
Кенелма Маккинтоша похоронили на протестантском кладбище в Брюсселе. Элси была одной из сотен женщин, искавших в долине тела своих любимых после битвы при Ватерлоо. Это был худший день в ее жизни. Ей приходилось смотреть на мертвые лица тысяч мужчин, в основном молодых, распростертых в полях грязи и примятой пшеницы, с ужасно изуродованными телами и невидящими глазами, устремленными в небо. Груз скорби, который она ощущала, был почти невыносим. Большинство из них похоронят там, где они лежат. Офицеров в отдельных могилах, солдат в общих ямах. Но капелланам полагались привилегии, и она смогла забрать тело Кенелма и устроить ему достойные похороны.
Дети были безутешны. Она наказала им гордиться отцом за то, что он рисковал жизнью, неся духовное утешение солдатам, и напомнила, что теперь он на небесах, и однажды они снова его там увидят. Сама она верила в это лишь наполовину, но детям это принесло определенное утешение.
Ее собственное горе было сильнее, чем она ожидала. Она никогда не любила Кенелма, и он был эгоистичным человеком, пока армия его не изменила, но они были вместе слишком долгое время и произвели на свет пятерых чудесных детей, и его смерть оставила в ее жизни пустоту. Она плакала, когда его гроб опускали в могилу.
И вот теперь она снова в Кингсбридже, живет с матерью и Спейдом и ведет воскресную школу вместе с Эймосом. Ее старший ребенок, Стивен, был с готовностью принят в Оксфорд, будучи внуком епископа, так что он уехал, но в остальном все было по-прежнему, за исключением того, что теперь она была вдовой, и писем от Кенелма больше не будет.
Она не думала, что снова выйдет замуж. Много лет назад она мечтала выйти замуж за Эймоса, но он хотел Джейн. Он все еще проводил много времени с Джейн. Он выглядел довольно угрюмым во время визита некоего майора Персиваля Дуайта из штаба главнокомандующего армией в Лондоне. Дуайт приехал, по его словам, с инспекцией 107-го пехотного полка, но нашел время сопроводить Джейн на скачки, в театр и в Зал собраний, заменяя ее выздоравливающего мужа. Эймос сказал, что ему не нравится видеть, как Джейн флиртует, пока ее муж оправляется от боевого ранения. Правда, это была типичная для Эймоса суровая моральная позиция, но Элси подозревала и ревность.
Ей понравилось танцевать с Эймосом на балу у герцогини Ричмондской. Она воспринимала их вальс как своего рода символическое прелюбодеяние. Волнующий и очень тесный физический контакт с мужчиной, который не был ее мужем. Эймос, возможно, тоже чувствовал нечто подобное. Но это было все, что между ними было.
В одно воскресенье октября, после окончания занятий в воскресной школе, когда они уже прибрались, Эймос как бы невзначай спросил ее, как она относится к англиканской церкви.
— Это единственная религия, с которой я знакома, — сказала она. — Я верю в большую часть ее догматов и с удовольствием хожу в церковь, молюсь и пою гимны, но я совершенно уверена, что священнослужители знают не так много, как притворяются. Мой отец был епископом, помните, и я не доверяла и половине того, что он говорил.
— Боже мой. — Она видела, что он шокирован. — Я и не подозревал, что вы настолько агностик.
— Я говорю детям, что их папа ждет их на небесах. Но мы теперь слишком много знаем о планетах и звездах, чтобы верить, что небеса находятся где-то там, в небе. Так где же в таком случае они?
Он не ответил на этот вопрос, но вместо этого задал свой.
— Как вы думаете, вы выйдете снова замуж?
— Я не думала об этом, — сказала она, что было неправдой.
— А что вы думаете о методизме?
— Вы и Спейд хорошая реклама методизма. Вы не догматичны, уважаете чужое мнение и не хотите преследовать католиков. Вы знаете не больше, чем англикане, но разница в том, что вы признаете свое невежество.
— Вы когда-нибудь были на методистской службе?
— Нет, так уж вышло, но, может, однажды схожу, чтобы посмотреть, что это такое. Почему вы задаете мне эти вопросы?
— О, это просто праздное любопытство.
Они перешли к разговору о поиске нового учителя математики, но Элси потом еще долго размышляла над этим религиозным разговором. Вернувшись домой, она рассказала о нем матери.
— Тебе не кажется это немного странным?
Арабелла рассмеялась.
— Странным? — сказала она. — Ничуть. Я все гадала, когда же он поднимет эту тему.
Элси не поняла.
— Правда? Почему? Почему это стало так важно?
— Потому что он хочет на тебе жениться.
— О, боже мой, мама, — сказала Элси. — Не говори глупостей.
*
Сэл жила в комнате в доме женщины, сдававшей жилье, Пейшенс Крейтон, известной как Пэт. Однажды Кит предложил ей жить с ним и Роджером, но она отказалась. Она не была уверена, что они действительно этого хотят. Она давно догадалась, что они были супружеской парой во всех смыслах, кроме официального, и чувствовала, что им требуется уединение. А потом они переехали в Бэдфорд.
Пэт была приятным человеком и порядочной хозяйкой, но Сэл была несчастна и скучала по Джарджу. Она не искала работу, поскольку заработала кое какие деньги в Нидерландах, в основном продавая солдатам то, чего не предоставляла армия, и пройдет еще несколько месяцев, прежде чем ей придется вернуться на фабрику. Но она чувствовала, что жизнь её лишена смысла. Бывали моменты, когда она задавалась вопросом, есть ли вообще хоть какая-то причина вставать по утрам. Пэт считала, что это не редкость при потере близкого. По ее словам, она чувствовала то же самое, после смерти мистера Крейтона. Сэл верила ей, но это знание ей не помогало.