Это было настолько глупо, что не стоило и спора.
— В любом случае, я не могу закрыть школу. Это не в моей власти. Я сказала это Хорнбиму.
— Мне нет дела до школы. И до забастовки мне тоже нет дела. Мне есть дело до моего будущего, и мне нужна жена, которая будет меня слушаться и держаться подальше от неприятностей.
— О, Кенелм, — сказала она, — мне кажется, что ты женился не на той женщине.
21
В субботу днем, после того как в пять часов фабрики закрылись, Кит с друзьями играл в футбол на пустыре у новых домов по ту сторону реки. Кит был ниже среднего роста. Он умел бегать и уворачиваться, но не мог сильно бить по мячу, и его легко было сбить с ног. И все же игра ему нравилась, и играл он с азартом.
Когда игра закончилась, мальчишки разошлись. Бесцельно бродя, Кит очутился на улице с пустыми новыми домами, двери которых выходили прямо на улицу. Из праздного любопытства он заглянул в окно и увидел маленькую пустую комнату: дощатый пол, оштукатуренные стены и лестница наверх. Там был камин, небольшой стол и две скамьи.
Без особой причины он подергал входную дверь и обнаружил, что она не заперта. На пороге он помедлил. Он посмотрел вверх и вниз по улице и не увидел никого, кроме нескольких своих друзей по футболу. Он вспомнил поговорку Джарджа: «Любопытство сгубило кошку».
Он скользнул в дом и тихо прикрыл за собой дверь.
В доме пахло свежей штукатуркой и краской. Он на мгновение прислушался, но наверху не было ни звука. Он был в здании один. На столе стояли четыре миски, четыре чашки и четыре ложки, все новые, деревянные. Это напомнило ему одну из маминых сказок, про Златовласку и трех медведей. Но в мисках не было каши. Камин был чист и холоден. В доме еще никто не жил.
Он поднялся по лестнице, ступая мягко, на случай если наверху кто-то есть и спит беззвучно.
Там были две спальни, каждая с одним окном на улицу. Он понял, что сзади окон нет, и вспомнил, как слышал выражение «дома спина к спине». В такой застройке имелся практический смысл, поскольку каждый дом делил стену с тем, что был позади, что позволяло экономить кирпич.
Кроватей не было, как и спящих людей. В одной из комнат он увидел стопку из четырех холщовых тюфяков, набитых, по-видимому, соломой, и небольшую груду одеял. Дом был готов к заселению, пусть и едва-едва.
«Кем же он будет заселен?» — подумал он.
Пустой дом больше не представлял для него интереса. Он спустился по лестнице и вышел на улицу. К своему ужасу, он увидел плотного краснолицего мужчину, стоявшего в нескольких ярдах от него. Мужчина был потрясен не меньше. Мгновение они смотрели друг на друга, затем мужчина гневно взревел и шагнул к Киту.
Кит бросился бежать.
— Воришка! — заорал мужчина, хотя руки у Кита были пусты.
Кит помчался прочь, сердце колотилось от страха. Этот тип, вероятно, был каким-то сторожем. Должно быть, он спал на посту, когда Кит пришел, но теперь явно проснулся. Мужчины бегают быстрее мальчиков, если они в хорошей форме, но, судя по беглому взгляду Кита, этот был не в лучшей. Однако, оглянувшись через плечо, он увидел, что мужчина его нагоняет. «Сейчас меня побьют», — подумал Кит и постарался бежать быстрее. Он видел, как его друзья в панике разбегаются.
Впереди, двигаясь по улице, он увидел странное зрелище. Большая повозка, запряженная четырьмя лошадьми, до отказа набитая мужчинами, женщинами и детьми. Он пробежал мимо, затем снова оглянулся на своего преследователя. Он увидел, как тот остановился, тяжело дыша, и оперся на борт повозки, чтобы поговорить с возницей.
Кит начал думать, что ему удалось убежать от сторожа.
Он сбавил шаг, но продолжал бежать, пока не оказался на безопасном расстоянии. Затем остановился и обернулся, переводя дух.
Люди в повозке были все незнакомые, и они с живым интересом оглядывались по сторонам. Кит слышал, как они разговаривают, но не понимал, что они говорят. Некоторые слова были узнаваемы, но произносились со странным акцентом.
Приезжие начали спускаться с повозки, неся узлы и мешки. Похоже, это были целые семьи: муж, жена и дети, плюс несколько молодых парней — всего около тридцати человек. Пока Кит смотрел, появилась вторая повозка, нагруженная так же.
«Шестьдесят человек», — подумал Кит, как обычно, считая в уме. Пятнадцать или двадцать семей.
Затем прибыла третья повозка, а за ней и четвертая.
Краснолицый мужчина теперь забыл о Ките и был занят тем, что направлял людей в дома. Они не всегда понимали, что он говорит, и он в ответ кричал на них. Один из приезжих, казалось, был их предводителем, высокий мужчина с копной черных волос. Он говорил с группой, видимо, переводя им слова краснолицего.
Семьи начали расходиться, и предводитель пошел в сторону Кита в сопровождении женщины и двух детей. Кит решил заговорить с ними.
— Здравствуйте, — сказал он.
Мужчина сказал что-то, чего Кит не понял.
— Кто вы? — спросил Кит.
Ответ прозвучал неразборчиво.
Кит на мгновение задумался.
— Вы ткач?
— Я так и сказал. Мы все ткачи.
— Откуда вы приехали?
Мужчина сказал что-то, что прозвучало как «даблин».
— Это далеко?
Мужчина ответил, и на этот раз Кит, привыкая к акценту, понял.
— Три дня на корабле до Бристоля, потом полтора дня в этой повозке.
— Зачем вы приехали в Кингсбридж?
— Так это место называется?
— Да.
— Фабрика в нашей деревне закрылась, и у нас не было работы. Потом пришел человек и сказал, что мы можем работать на фабрике в Англии. А ты кто, паренек?
— Меня зовут Кристофер Клитроу, а зовут меня Кит. — Он с гордостью добавил: — Я наладчик на фабрике Барроуфилда.
— Что ж, Кит-наладчик, я Колин Хеннесси, и я рад с тобой познакомиться.
Семья вошла в дом. Все входные двери были заранее отперты, понял Кит, поэтому он и смог войти. Заглянув в открытую дверь, он увидел, как дети возбужденно носятся по комнате. Жена выглядела довольной.
Кит почувствовал, что это важное событие, хотя не мог до конца понять почему. Он направился домой, взволнованный тем, что принесет новость.
Его мать готовила ужин — кашу с диким луком. Джардж сидел с кувшином эля. Он бастовал, и Кит слышал, как Сэл говорила: «Безделье вредно для Джарджа. Он слишком много пьет».
— Я видел кое-что странное, — сказал им Кит.
Джардж не обратил внимания, но Сэл спросила:
— И что же это?
— Знаете новые дома?
— Да, — сказала Сэл. — У фабрики возле свинарника.
— Их достроили. Я заглянул в один. Там все было готово для размещения людей: матрасы, стол и чашки.
Мать нахмурилась.
— Не похоже на Хорнбима, чтобы он дарил своим жильцам подарки.
Кит решил пропустить эпизод со сторожем.
— А потом приехала повозка, полная людей, которые смешно разговаривали.
Сэл отложила ложку, которой мешала кашу, и повернулась к Киту.
— Правда? — сказала она. Ее реакция подсказала ему, что он был прав, считая эту новость важной. — Сколько людей?
— Около тридцати. А потом приехали еще три повозки.
Джардж отставил кружку.
— Да это же больше сотни человек.
— Сто двадцать, — уточнил Кит.
— Ты с ними говорил? — спросила Сэл.
— Я поздоровался с высоким мужчиной с черными волосами. Он сказал, что они три дня плыли на корабле.
— Иностранцы, — сказал Джардж.
— Ты спросил, откуда они? — спросила Сэл.
— Прозвучало как «даблин».
— Дублин, — сказала Сэл. — Это ирландцы.
— Он сказал, что он ткач, но фабрика в его деревне закрылась.
— Я и не знала, что в Ирландии есть фабрики, — сказала Сэл.
— Есть, — ответил Джардж. — У ирландских овец длинная, мягкая шерсть, из которой делают хороший теплый твид под названием «Донегол».
— Он сказал, они все ткачи, — добавил Кит.
— Черт побери, — сказал Джардж, — Хорнбим привез штрейкбрейхеров.
— Штрейкбрехеры? — недоуменно переспросил Кит. Незнакомое слово напоминало «струпья», подобные тем, что вскакивали у него на коленках после падения.