Епископ был явно потрясен.
— Но неужели ты полагаешь, что я могу что-то с этим поделать? — сказал он.
Это и был тот самый момент, к которому она вела.
— Некоторые горожане поговаривают об открытии воскресной школы.
Это была не совсем правда. Школа была идеей Элси, и хотя несколько человек ее поддержали, без нее дело, вероятно, не сдвинулось бы с мертвой точки. Но она не хотела, чтобы он знал, как легко ему будет все это пресечь.
— Но у нас в городе уже есть школы для маленьких детей, — сказал он. — Полагаю, миссис Бейнс с Фиш-стрит преподает здравые христианские принципы, хотя у меня есть сомнения насчет того заведения на Лаверсфилд, куда методисты отправляют своих сыновей.
— Эти школы, разумеется, платные.
— А как иначе им существовать?
— Я говорю о бесплатной школе для бедных детей по воскресеньям после обеда.
— Понимаю. — Он придумывал возражения, она это видела. — Где она будет проходить?
— Возможно, на Шерстяной бирже. По воскресеньям она все равно пустует.
— Ты думаешь, мэр позволит детям бедняков пользоваться полом Шерстяной биржи? Да половина из них и к порядку не приучена. Да что там, даже в соборе я видел… Впрочем, неважно.
— Уверена, за детьми можно будет присмотреть. Но если не получится с Шерстяной биржей, есть и другие возможности.
— А кто будет преподавать?
— Несколько человек вызвались добровольцами, в том числе Эймос Барроуфилд, который учился в гимназии.
— Я так и думала, что Эймос тут как-то замешан, — пробормотала Арабелла.
Элси покраснела и сделала вид, что не расслышала.
Епископ пропустил замечание Арабеллы мимо ушей и не заметил смущения Элси.
— Юный Барроуфилд, если не ошибаюсь, методист, — сказал он.
— Покровителем будет каноник Мидуинтер.
— Еще один методист, хоть и каноник собора.
— Руководить они попросили меня, а я не методистка.
— Руководить! Ты слишком молода для этого.
— Мне двадцать, и я достаточно образованна, чтобы учить детей читать.
— Мне это не нравится, — решительно заявил епископ.
Элси не удивилась, хотя его категоричный тон ее обескуражил. Она ожидала, что он не одобрит ее затею, и у нее был план, как склонить его на свою сторону. Но сейчас она спросила:
— Но почему, ради всего святого, вам это не нравится?
— Видишь ли, милая, рабочему классу вредно учиться читать и писать, — сказал он, перейдя на отеческий тон мудрого старца, наставляющего юную утопистку. — Книги и газеты наполняют их головы наполовину понятыми идеями. Это пробуждает в них недовольство тем положением в жизни, которое предначертано им Богом. У них появляются дурацкие идеи о равенстве и демократии.
— Но они должны читать Библию.
— Тем хуже! Они неверно толкуют Писание и обвиняют официальную Церковь в ложных доктринах. Они превращаются в раскольников и инакомыслящих, а затем хотят основывать собственные церкви, как пресвитериане и конгрегационалисты. И методисты.
— У методистов нет своих церквей.
— Дайте им время.
Отец был мастером словесных выпадов: этому он научился в Оксфорде. Обычно Элси с удовольствием принимала вызов, но этот замысел был слишком важен, чтобы проиграть из-за спора. Впрочем, она договорилась о втором визитере, который, возможно, сумеет переубедить отца, и ей нужно было продолжать разговор до его появления.
— Не кажется ли вам, что чтение Библии помогло бы трудовому люду противостоять лжепророкам? — спросила она.
— Гораздо лучше, если они будут слушать духовенство.
— Но они не слушают, так что это лишь благие пожелания.
Арабелла рассмеялась.
— Ну вы даете, — сказала она. — Спорите, как виг и тори. Речь же не о французской революции! Это всего лишь воскресная школа. Дети сидят на полу, царапают свои имена на грифельных досках и с энтузиазмом распевают «Мы шествуем в Сион».
Горничная просунула голову в дверь и доложила:
— Мистер Шовеллер здесь, милорд епископ.
— Шовеллер?
— Ткач, — пояснила Элси. — Его зовут Спейд. Он принес отрез сукна, чтобы мы с матушкой посмотрели. — Она повернулась к горничной. — Проведи его, Мейсон, и подай еще одну чашку чая.
Ткач стоял на несколько ступеней ниже семьи епископа на общественной лестнице, но Спейд был обаятелен и хорошо воспитан. Он самостоятельно изучил салонный этикет, чтобы продавать свой товар высшему свету. Он вошел, неся сверток ткани. Привлекательный своей грубоватой красотой, с непокорными волосами и обезоруживающей усмешкой, он всегда был отлично одет в костюмы из собственных тканей.
Он поклонился и сказал:
— Я не хотел прерывать ваш завтрак, милорд епископ.
Отец был не слишком доволен, Элси это видела, но сделал вид, что не возражает.
— Входите, мистер Шовеллер, прошу.
— Вы очень добры, сэр.
Спейд встал так, чтобы всем было видно, и развернул отрез ткани.
— Вот то, что мисс Латимер так хотела посмотреть.
Элси не слишком интересовалась нарядами — как и матушкины розы, они были слишком легкомысленны, чтобы удержать ее внимание, — но даже ее поразили роскошные цвета ткани: землисто-красный и темно-горчичный в едва заметную клетку. Спейд обошел стол и поднес ткань к Арабелле, стараясь не коснуться ее.
— Не всякому идут такие цвета, но вам они к лицу идеально, миссис Латимер, — сказал он.
Она встала и посмотрела на свое отражение в зеркале над камином.
— О да, — сказала она. — Кажется, мне идет.
— Ткань — это смесь шелка и шерсти мериноса, — пояснил Спейд. — Очень мягкая, потрогайте.
Арабелла послушно провела рукой по ткани.
— Она теплая, но легкая, — добавил Спейд. — Идеально для весеннего пальто или накидки.
«И дорогая, должно быть», — подумала Элси. Однако епископ был богат и, казалось, никогда не возражал против трат Арабеллы.
Спейд встал позади Арабеллы и накинул ткань ей на плечи. Она подхватила материю у шеи и повернулась сперва направо, потом налево, чтобы рассмотреть себя с разных сторон.
Мейсон подала Спейду чашку чая. Он положил сверток на стул, чтобы Арабелла могла продолжать позировать, а сам сел за стол пить чай.
— Мы как раз обсуждали идею бесплатной воскресной школы для детей бедняков, — сказала Элси.
— Простите, что прервал вас.
— Что вы. Мне было бы интересно ваше мнение.
— Я думаю, это великолепная мысль.
— Мой отец опасается, что она будет насаждать в детях методизм. Покровителем будет каноник Чарльз, а Эймос Барроуфилд поможет с преподаванием.
— Милорд епископ мудр, — сказал Спейд.
Он должен был поддержать Элси, а не епископа.
— Я и сам методист, — продолжал Спейд, — но я считаю, что детей следует учить основным истинам и не обременять их доктринальными тонкостями.
Довод был хорош в своей простоте, но Элси видела, что отца он не тронул.
— Но если все, кто связан с вашей школой, — методисты, Элси, — продолжал Спейд, — то Англиканской церкви придется открыть собственную воскресную школу, чтобы предложить альтернативу.
Епископ удивленно хмыкнул. Такого поворота он не ожидал.
— И я уверен, — сказал Спейд, — многим горожанам понравится мысль о том, что их дети будут слушать библейские истории от самого епископа.
Элси едва не рассмеялась. Лицо ее отца выражало неподдельный ужас. Мысль о том, чтобы рассказывать библейские истории немытым детям кингсбриджской бедноты, приводила его в ужас.
— Но, Спейд, — вмешалась она, — школой буду руководить я. Так что я смогу проследить, чтобы детей учили лишь тем основам нашей веры, которые являются общими для Англиканской церкви и методистских реформаторов.
— А! В таком случае я беру свои слова обратно. И кстати, я думаю, вы будете прекрасной учительницей.
Епископ с облегчением вздохнул.
— Что ж, устраивайте свою воскресную школу, раз так нужно, — сказал он. — А мне пора заняться своими обязанностями. Всего доброго, мистер Шовеллер.
Он вышел из комнаты.
— Элси, ты это подстроила? — спросила Арабелла.