— Таким образом, отчетность становится лживой.
— Можно посмотреть на это и так, а можно увидеть в этом способ смазать шестеренки машины.
— Боюсь, я придерживаюсь иного мнения, мистер Хорнбим. Я не буду участвовать в обмане.
Лицо Хорнбима превратилось в маску. Это был серьезный удар. Он опасался этого, но не думал, что все произойдет именно так. Дональдсон мог бы сколотить состояние, но не собирался пользоваться возможностью. Это было непостижимо.
Хорнбим тут же пошел на попятную.
— Разумеется, вы должны поступать так, как считаете нужным. — Контракт все еще можно было выиграть. — Я буду рад вести с вами дела любым угодным вам способом. Надеюсь, мое письменное предложение вам понравится.
— На самом деле, нет, мистер Хорнбим. Я уже рассмотрел заявки с полковником Нортвудом, и, боюсь, вы не выиграли контракт.
Хорнбим почувствовал, будто его ударили под дых. У него отвисла челюсть. Ему потребовалось мгновение, чтобы прийти в себя, затем он сказал:
— Но я построил новую фабрику, чтобы выполнить ваши требования!
— Интересно, почему вы были так уверены, что получите контракт?
— Кому вы его отдали? Одному из ваших собратьев-методистов, полагаю!
— Я не обязан вам сообщать, но у меня нет причин этого не делать. Контракт был разделен между двумя лучшими предложениями. Один из победителей — методист…
— Я так и знал!
— …а другой — убежденный англиканец.
— Кто они? Назовите мне имена!
— Пожалуйста, не пытайтесь на меня давить, мистер Хорнбим. Я понимаю, что вы разочарованы, но вы не можете приходить ко мне в кабинет и оскорблять меня, знаете ли.
Хорнбим сдержал ярость.
— Простите меня. Но если вы любезно назовете мне победителей, я буду признателен.
— Англиканка — миссис Бэгшоу, а методист — Эймос Барроуфилд.
— Баба и какой-то выскочка!
— Кстати, ни один из них не упомянул Систему Особых Скидок.
Хорнбима выставили дураком. Дональдсон позволил ему нести чепуху, зная, что вопрос уже решен, пока Хорнбим не раскрыл систему взяточничества, которую он практиковал с Риддиком. Собирается ли Дональдсон, или даже Нортвуд, преследовать Хорнбима по закону? Но доказательств не было. Он мог отрицать этот разговор или сказать, что произошло недоразумение. Нет, реальной опасности судебного дела было мало. Но он потерял контракт. Ему придется потрудиться, чтобы загрузить свою новую фабрику. Он потеряет деньги.
Он был готов задушить Дональдсона. Или Барроуфилда. Или вдову Бэгшоу. Желательно всех троих. Ему нужно было кого-то убить или что-то сломать. Он кипел от ярости, и не на ком было ее сорвать.
Он встал. Сквозь стиснутые зубы он процедил:
— Доброго дня, майор.
— Доброго дня, олдермен.
В том, как Дональдсон произнес «олдермен», даже прозвучала нотка сарказма.
Хорнбим вышел из кабинета и вылетел из здания. Люди расступались перед ним, пока он шагал по булыжной мостовой, сверкая глазами на всех и ни на кого.
Он был побежден и унижен.
И на этот раз у него не было запасного плана.
*
— Надо же! — сказала Элси, читая «Кингсбриджскую газету» за завтраком. — Мистер Хорнбим не получил контракт на красное сукно для мундиров ополчения.
— А кто получил? — спросила Арабелла.
— Двое, как здесь говорится: половину получила миссис Сисси Бэгшоу, а другую половину — мистер Эймос Барроуфилд. А дорогое сукно для офицерских мундиров будет поставлять мистер Дэвид Шовеллер.
Епископ оторвался от своей «Таймс».
— Дэвид Шовеллер?
— Тот, кого все зовут Спейд. — Сказав это, Элси поймала взгляд матери. Арабелла вдруг испугалась.
— Я и забыл, что его настоящее имя — Дэвид, — сказал епископ.
Элси пожала плечами.
— Большинство и не знает.
Ее отец казался почему-то поражен этим незначительным фактом.
Она снова посмотрела на мать. Рука Арабеллы дрожала, когда она размешивала сахар в чае.
— Арабелла, дорогая, — сказал епископ, — тебе ведь нравится имя Дэвид, не так ли?
Элси встревожил его взгляд.
— Оно многим нравится, — ответила Арабелла.
— Разумеется, имя еврейское, но популярное в Уэльсе, где их покровитель святой Давид. Они сокращают его до «Дай», хотя, естественно, не когда говорят о святом.
Элси чувствовала, что за этим будничным разговором скрывается какая-то драма, но не могла понять ее сути. Какая разница, нравится ли Арабелле имя Дэвид?
Когда епископ заговорил снова, на его лице застыло злобное выражение.
— Собственно, я, кажется, припоминаю, что ты хотела назвать своего сына Дэвидом.
Почему он сказал «своего сына»?
Арабелла подняла взгляд и посмотрела прямо на него.
— Это было бы лучше, чем Авессалом, — с вызовом сказала она.
Элси начала понимать. Епископ думал, что он не отец Авессалома. Его всегда смущала история той пьяной ночи на прошлую Пасху. Арабелла хотела назвать мальчика Дэвидом, а это было настоящее имя Спейда. Белинда Гуднайт говорила, что Арабелла на удивление дружна со Спейдом.
Епископ думал, что Спейд является отцом Авессалома.
Спейд? Если Арабелла и совершила прелюбодеяние, то неужели со Спейдом?
Епископ, казалось, не сомневался. Он встал, его глаза пылали. Указывая пальцем на Арабеллу, он произнес:
— Ты будешь наказана за это!
И вышел из комнаты.
Арабелла разрыдалась.
Элси села рядом с ней и обняла ее, вдыхая аромат ее духов с запахом флердоранжа.
— Это правда, мама? — спросила она. — Спейд его настоящий отец?
— Ну конечно! — всхлипывая, ответила Арабелла. — Епископ на это давно уже не способен, и я была дурой, что притворялась. Но что еще я могла сделать?
Элси чуть не сказала: «Но ты же, должно быть, на десять лет старше Спейда», но поняла, что это не поможет. И все же она так подумала, и не только об этом. Ее мать была женой епископа, одной из первых дам кингсбриджского общества и самой хорошо одетой женщиной в городе. Как она могла завести роман? Прелюбодейную связь с мужчиной моложе себя? С методистом?
С другой стороны, подумала Элси, он был обаятелен и забавен, умен и начитан, и даже по-своему красив своей грубоватой красотой. Он стоял куда ниже Арабеллы на социальной лестнице, но это было наименьшее из правил, которые она нарушила.
Но где они встречались? Где они делали то, что делают прелюбодеи? Внезапно Элси вспомнила примерочные в лавке Кейт Шовеллер. Она тут же почувствовала уверенность, что это было именно там. В тех комнатах на втором этаже были кровати.
Она видела свою мать новыми глазами.
Рыдания утихли.
— Давай я помогу тебе подняться наверх, — сказала Элси.
Арабелла встала.
— Нет, спасибо, дорогая, — сказала она. — С ногами у меня все в порядке. Я просто немного полежу в тишине.
Элси проводила ее в холл, а затем смотрела, как та медленно поднимается по лестнице.
«Сегодня Сэл выходит из тюрьмы», — вспомнила Элси. Она хотела увидеть Сэл, убедиться, что с ней все в порядке. Теперь она могла оставить мать.
Она надела пальто, сшитое Кейт и Беккой из сукна, сотканного Спейдом, как она вспомнила. Она вышла под дождливое утро и быстрым шагом направилась в северо-западный квартал, к дому семьи Бокс. По дороге ее преследовал непрошеный образ, как мать целует Спейда в примерочной. Она отогнала его.
Сэл была не в порядке. Когда Элси вошла, она сидела на кухне, опершись локтями на стол. Она была худой, усталой и грязной. Кит и Сью стояли, уставившись на нее. Перемена в ее внешности шокировала и лишила детей дара речи. Перед ней стояла кружка эля, но она не пила. «Должно быть, голодна, — рассудила Элси, — но слишком измучена, чтобы двигаться».
— Она совсем без сил, миссис Маккинтош, — сказал Джардж.
Элси села рядом с Сэл.
— Тебе нужно отдохнуть и поесть, чтобы набраться сил, — сказала она.
— Сегодня отдохну, но завтра надо на работу, — безжизненно проговорила Сэл.
— Джардж, возьми у мясника баранины и свари ей жирного бульона, — сказала Элси. Она достала из кошелька соверен и положила его на стол. — И хлеба, и свежего масла. Когда она поест, то уснет.