Я сжимаю кулаки, пока боль от ногтей, впивающихся в ладони, не возвращает меня в реальность. Оба мальчика будут жить лучше с деньгами и безопасностью, которые я смогу им обеспечить. Дейрдре найдет способ уехать из этого города. Возможно, мама снова станет той доброй, теплой женщиной, которую я знала в детстве, когда исчезнет страх голода, и она будет заботиться о малышах. Никому из них больше не придется работать, охотиться или воровать.
Меня пробирает дрожь, и не только от утреннего холода.
Я могла бы пойти внутрь, к лорду Ронану и его страже. Их голоса доносятся из открытых окон общей комнаты. Там будет горячая еда и пылающий камин, но мне нужно несколько минут тишины, чтобы собраться с мыслями. Чтобы убедиться, что это правильное решение.
Это не имеет ничего общего с тем, когда я в последний раз приходила в эту таверну, чтобы найти свою маму, и в предыдущие разы тоже. Я больше не чувствую себя комфортно в общих залах, где люди смеются и пьют. Мне кажется, что они сразу же увидят мой страх или, что еще хуже, подумают, что я иду по стопам своей матери.
Мои пальцы ковыряют рыхлый раствор между кирпичами за моей спиной, а в голове бушуют мысли.
Дейрдре заплакала, когда я рассказала ей о предложенной работе. Она сказала, что это наш билет из этого убогого городка. Мама больше не будет вынуждена работать на фермах или отчаянно искать мужчину, который бы о нас позаботился, и сможет поправиться. Глаза Дейрдре загорелись, когда она поняла, что мы сможем оплатить ей обучение ремеслу, кройке одежды или ткачеству. С такими навыками она сможет переехать в большой город.
Мне трудно поверить, что наша жизнь может измениться так легко и так радикально.
Моя сестра не плакала из-за меня, даже не намекнула, что будет скучать по мне. В моей семье всегда было так. Мы слишком заняты борьбой за выживание, чтобы создавать настоящие узы. Основное внимание уделяется тому, что каждый может принести в семью. Мое сердце разбилось, когда мальчики впервые принесли домой фрукты, украденные с рынка.
Доверять ли мне лорду и занять должность при нем?
Все во мне кричит, чтобы я не подвергала себя опасности, связавшись с еще одним представителем знати. Что меня будут использовать и выбросят, как женщин моего отца, но лорд Ронан другой. Он полон уважения к нам. Он рисковал собой ради нашего народа и не просил ничего взамен. Если бы он был простолюдином, я скорее всего доверилась ему.
На мощеной дороге раздаются шаги, и я поднимаю глаза на приближающуюся Кандру. Солнце поднялось над горизонтом, и его розовый свет танцует на ее волосах, зачесанных назад и заплетенных в несколько косичек, как у жрицы.
— Мне тоже предложили работу, — говорит она в качестве приветствия.
Я выдыхаю, и напряжение спадает.
— Думаешь, мы можем им доверять?
Она прислоняется к стене рядом со мной.
— Есть только один способ — это выяснить.
— Не очень обнадеживающе, — я тереблю ремни своей самодельной кожаной брони.
— Наоми, в какой-то момент тебе придется кому-то довериться, — полушепотом говорит мне Кандра. — Жрица Имоджен кажется надежным выбором. Весь орден Матерей Магии построен на философии помощи людям. Боги, они все пошли с нами в бой, хотя могли бы просто ускакать в противоположном направлении.
Мои сомнения рассыпаются. Я наклоняюсь к ней.
— Давай сделаем это вместе. Мы будем поддерживать друг друга, что бы ни случилось.
На ее губах появляется злая улыбка.
— Прямо как на охоте.
Из общей комнаты таверны доносятся громкие голоса и смех, затем дверь с грохотом открывается. Ронан и его стражники выходят, погруженные в разговор. Лошади ржут, и их копыта стучат по брусчатке, когда два конюха выводят их из конюшни во двор.
Я стою в тени, внезапно почувствовав себя лишней.
Некоторые стражники сразу подходят к лошадям и начинают крепить свои вещи к седлам. Ронан стоит посреди двора и смотрит по сторонам, слегка нахмурив брови. Его глаза загораются, когда он замечает меня. Мне кажется, что взошло солнце и прогнало утренний холод. Моя кожа становится горячей.
Он не отрывает от меня взгляда, когда подходит.
— Ты решила присоединиться к нам?
— Я присоединяюсь к вам, — мой тон звучит более равнодушно, чем я хотела. Боже, надеюсь, я не совершаю ошибку.
На его губах появляется улыбка.
— Я закажу для вас обеих новые униформы, когда мы вернемся в замок Эплшилд. А пока надеюсь, вы не против, что я взял на себя смелость купить вам новую броню из того, что было в городе.
— Справедливости ради, всю сложную работу по организации сделал я, — ворчит Хендрик, привязывая лур к своему скакуну.
— Иди внутрь. Переоденься. Доспехи у трактирщика. Они были бы прощальным подарком, если бы ты решила не присоединяться к нам, — говорит Ронан, по-прежнему не сводя с меня глаз. — Поторопись, мы скоро уезжаем.
Я вхожу в таверну с высоко поднятым подбородком, как будто это место ниже моего достоинства. Я не даю трактирщику возможности высмеять меня осуждающим взглядом или сделать хоть одно замечание, беру у него сумку и поднимаюсь по лестнице в одну из комнат, где ночевали стражники.
Ронан купил нам не только доспехи. Мои пальцы скользят по мягкой ткани толстых коричневых шерстяных бриджей и темно-зеленого сюрко3. Обе вещи были сшиты на подростка, но мне они подходят достаточно хорошо. По сравнению с ними моя старая одежда выглядит как изношенные лохмотья. На выбор есть несколько пар высоких сапог, потому что он явно не знал нашего размера. Я выбираю пару, которая зашнуровывается до середины голени и имеет меховую подкладку.
Я надеваю легкую кольчугу и застегиваю поверх нее сюрко. В него вшиты маленькие металлические диски для защиты, и я задаюсь вопросом, не просидел ли кто-нибудь всю ночь, чтобы его закончить. Нарукавники, идущие от локтя до кончиков пальцев, дополняют наряд.
Мне почти хочется плакать; эта одежда теплая и удобная, как никогда раньше. Кольчуга дает мне ощущение непобедимости, и я вдруг не понимаю, как вчера сражалась без нее.
Кандра смотрит на себя, проводя пальцами по гладкой ткани и с восхищением рассматривая каждую деталь доспехов.
— Я боюсь испачкать эту одежду.
Я выхожу из таверны, чувствуя себя другим человеком. Грозным воином, а не шипящей дикой кошкой. Кандра рядом со мной, она выглядит как женщина, с которой лучше не связываться.
Стражи Эплшилда уже сели на лошадей и перестали разговаривать, чтобы посмотреть на нас.
Ронан подгоняет лошадь и подъезжает к нам.
— Вы готовы уезжать? — мы обе киваем, и он продолжает, выглядя немного смущенным. — К сожалению, никто не хотел продавать нам своих лошадей, поэтому нам придется обойтись теми, что имеем. Сражение напугало много лошадей в городе, и некоторые сбежали. Вам придется какое-то время ехать в паре или с кем-то.
— Одна из вас может ехать со мной. — Имоджен подводит свою лошадь.
Лицо Кандры просветлело.
— Я поеду с тобой, — в мгновение ока Кандра забралась и села на пятнистую кобылу.
— Ты можешь поехать со мной, милая, — Хендрик подмигнул мне, откинувшись в седле и хлопнув себя по бедрам, как будто я собиралась сесть ему на колени.
— Или со мной, — присоединилась к ним стражница, посылая мне воздушный поцелуй. Кажется, ее звали Бреа.
Я стискиваю зубы, когда несколько из них смеются, называя своих товарищей идиотами. Другая женщина бросает в Хендрика недоеденное яблоко.
— Сейчас не время для игр, — поворачивается Ронан и резко говорит им. — Не заставляйте ее чувствовать себя неловко своим грубым юмором.
— Грубым? Тебе же он нравится, — бормочет Хендрик.
— Обычно, — присоединяется Бреа. Ни один из них не выглядит особенно раскаявшимся.
Ронан протирает глаза рукой, затем смотрит на меня.
— Как хорошо ты ездишь верхом? Хочешь собственную лошадь? Я могу заставить этих двух идиотов делить одну.
— Я поеду с тобой, — перебиваю я, затем вспоминаю, что он лорд. — Если ты не против.